Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала. Страница 50

— Конкурс это лишь часть пиар-акции компании Арсена Павловича, Лика, — подал голос Навроцкий, — если бы журналисты пронюхали о твоей выходке, скандала не удалось избежать, и первой пострадала бы репутация агентства. Завтра бы вся пресса лопалась от стонов, что у нас здесь змеиное кодло. Я молчу, что Эва могла покалечиться, если бы не Арсен Павлович.

— Так вот я и говорю…

— Закройте ей рот, — попросил Ямпольский, глядя не на Лику, а на Алексея с Борисом, — она слишком громко кричит. Вы же знаете, я не люблю истерики.

Лика мигом осеклась и умолкла. А Эва вспомнила, как, несмотря на предупреждение Навроцкого, Снежана попыталась выяснить отношения с Арсеном, Эва случайно оказалась свидетельницей. Снежана подстерегла его у выхода и набросилась со слезами и упреками, а тот взглянул на нее как на прокаженную и просто отошел в сторону, подав знак охране. Пара парней быстро подхватили Снежану под руки и погрузили в машину, больше в агентстве она не появлялась, а девочки потом сказали, что ее вовсе депортировали из страны, и даже высокие покровители, которых она обслуживала, не помогли.

Ямпольский еще подождал, в потом обратился к Эве, снова игнорируя Лику:

— Как ты скажешь, так и будет, Эвангелина. Можешь лично придумать ей наказание.

— Отпустите ее, Арсен Павлович, — Эва сама готова была скатиться в истерику, ее всю трясло, но она старалась не подать виду.

— Ты уверена?

— Да.

— Хорошо. Как скажешь, — только сейчас он посмотрел на съежившуюся перед ним блондинку. — Ты извинишься перед Эвангелиной и в двадцать четыре часа уедешь из города в свой Задроченск. Или откуда ты там приехала. Мои парни проследят.

Лика поспешно пробормотала слова извинения, казалось, она сейчас бухнется перед Эвой на колени. Но лишь только Алексей ее увел, Эва сжала кулаки и повернулась к Арсену.

— Так неправильно, вы ей угрожали!

— Неправильно оставлять такие поступки безнаказанными, Эва, — спокойно ответил Ямпольский, поднимаясь из-за стола, — если она по-другому не понимает, значит пусть боится.

— Что ты разволновалась, Эвангелинка? — подошел ближе Навроцкий, — Арсен Павлович так шутил, просто не все понимают его шутки.

— Точно шутил? — полушепотом спросила Эва, хоть Ямпольский уже вышел в коридор и слышать ее не мог. — Про опоры?

— Ну конечно, Эвочка, он ее всего лишь пугал. А Лешка ему подыграл. Какие опоры, у нас же сейчас не девяностые! А Арсен Павлович прав, если не пресекать, в ход и толченое стекло пойдет, и гвозди, это хорошо, если не кислота.

Эва вяло кивала, но сама где-то глубоко внутри осознавала, что меньше всего Арсен Ямпольский и его начальник охраны походили на шутников, и то, какой за окном год, для этих людей не имело ни малейшего значения.

— Гребаная эра милосердия, — задумчиво сказал Ямпольский, стоя на крыльце и провожая глазами машину, в которой увозили домой Эву.

— Что? — переспросил Борис, пряча руки в карманы. На улице становилось свежо.

— Благотворительность, говорю, у тебя скоро начинается?

— А, ты об этом. Ну да, как обычно, в конце квартала марафон.

— Так вот и назови его «Эра милосердия», — повторил Ямпольский.

— Как скажешь, — пожал плечами Борис, — хозяин барин. Кстати, кино такое есть.

— Книга, — поправил Арсен.

— Похер, — не стал спорить Борис.

Они оба замолчали и смотрели на горевший над крыльцом фонарь, пока не подали машины.

Эву отпустило только в самолете. Весь период подготовки к поездке ее бил мандраж, во-первых, она ни разу в жизни не оставляла Машеньку так надолго. Однако изначально было понятно, что с такой малышкой ни о каких экскурсиях не может быть и речи, а тогда и смысл поездки терялся. А во-вторых, Эва терзалась тем, зачем она понадобилась Ямпольскому.

То, что он не собирался за ней «приударять», как шепотом допускала Машкина няня Неля, было ясно и дураку. Для Эвы в принципе Ямпольский и понятия «ухаживать» и «приударять» находились в разных измерениях. А в остальном смешно было даже предполагать, что такой человек как Арсен станет настолько заморачиваться, чтобы заполучить в пользование понравившуюся девушку. Для чего ему тогда Эва?

Да и в таком случае логично предположить, что Ямпольский отправился бы с ней, но Арсен с ней не полетел, полетели Навроцкие. Эва больше обрадовалась Софии, теперь у нее была компания для экскурсий, Борис еще перед посадкой объявил девушкам, что в его планы входит только Пер-Лашез, остальное без него.

Следующие дни для Эвы пролетели как один. Помимо запланированных музеев они с Софией проехались по замкам Луары, посетили Парижскую оперу и, конечно, Пер-Лашез, куда же без него.

Эва знала, что Ямпольский задерживается, Навроцкие с утра улетели, а ее самолет был завтра. Эва отправилась в Живерни в сад Клода Моне, а когда вернулась, обнаружила в номере внушительный букет роз, на этот раз лиловых. Она осмотрела букет. На визитке уже знакомым почерком было написано: «18.00». Но для Эвы этого оказалось вполне достаточно.

Глава 28

Ровно в восемнадцать ноль-ноль в дверь номера постучали, и Эва с гулко колотящимся сердцем подошла к двери. Конечно, это был не Ямпольский, а один из его охранников.

— Арсен Павлович ждет вас, Эвангелина, вы готовы?

Она только кивнула, не в силах даже пошевелить языком. Так не пойдет, нужно взять себя в руки, а то она волнуется, будто на свидание идет! Это всего лишь ужин, что бы там не напланировал себе Ямпольский.

Взглянула в зеркало и едва удержалась, чтобы в сотый раз не поправить платье — оно сидело безупречно, знакомый кутюрье Ямпольского прислал ей в подарок несколько сногсшибательных нарядов. Конечно, к такому платью не помешали бы украшения подороже и покрасивее, чем ее простенькая цепочка с кулончиком, но подарки Макара она оставила в его квартире, а ей хватало на что тратить деньги. Уж точно не на драгоценности.

Волосы Эва решила не укладывать, попросила парикмахера просто их высушить и вытянуть. С макияжем тоже усердствовать не стала, столько косметики, сколько накладывали ей во время конкурса, она за всю жизнь не использовала. Ну и ненавистные каблуки, куда же без них.

Вопреки ожиданиям, охранник не повел ее в ресторан при отеле — к слову, там была прекрасная кухня, — они вышли из здания и сели в автомобиль. Когда Эва увидела, куда ее привезли, чуть в ладоши не захлопала. Как она могла сомневаться! Ну конечно это будет Le Jules Verne, знаменитый мишленовский ресторан на вершине Эйфелевой башни, в который они с Навроцкими и не мечтали попасть без предварительной записи.

На высоту сто двадцать пять метров доставил скоростной лифт, но когда Эва вошла в зал, то замерла в нерешительности, подумав сначала, что они ошиблись и ресторан закрыт, потому как вокруг не было ни души. А потом она увидела Арсена.

Ямпольский стоял к ней спиной у самого окна, сунув руки в карманы брюк, и смотрел на расстилающийся внизу Париж, над которым уже начинали сгущаться сумерки. Как почувствовал, обернулся, их взгляды скрестились, и в установившейся тишине Эве ясно послышался звон клинков.

Арсен качнулся на носках, как будто он волнуется. Наверное, ей стоит попринимать какие-нибудь успокоительные таблетки, слишком многое стало казаться и чудиться.

— Рад тебя видеть, Эвангелина.

Эва очень постаралась, чтобы не стушеваться и не начать бормотать, как она благодарна ему за эту поездку. Ямпольскому что-то нужно от нее, самое время узнать, что именно.

— Вы распугали всех посетителей, Арсен Павлович? — улыбнулась как можно шире и сделала несколько шагов вперед.

— Я их нивелировал, — Ямпольский тоже шагнул навстречу, — не люблю, когда мешают.

Он усадил ее за столик в центре, и сам сел напротив, официант разлил вино. Сразу же начали подавать еду, и Эва с удивлением обнаружила, что заказанные блюда безошибочно соответствуют ее предпочтениям… Навроцкие! Ну конечно, кто еще мог доложить Арсену, от чего Эва была без ума во время их совместных походов по местным ресторанам!