Рискуя и любя - Ховард Линда. Страница 24

У нее напряглись вершинки грудей, а по телу прошла горячая волна. Откашлявшись, она отвела взгляд, повернулась к нему спиной и принялась выполнять упражнения на растяжку. Ноги гудели после утренней пробежки, но ей в любом случае необходимо чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от крамольных мыслей, навеянных великолепным телом Джона Медины.

«Будь осторожнее, — твердила она себе. — Берегись!»

— Если ты готова, перейдем к стрельбе по мишеням, — раздался у нее за спиной его голос.

Она застонала и поднялась с мата. Господи, и на что она себя обрекла?

Вечером того же дня, предварительно заехав в магазин и скупив там все крючки и петельки для засовов, а потом потратив два часа на их установку (кроме высоко расположенного маленького окошка во второй ванной комнате — интересно, удастся ли ему туда пролезть!), Ниема распаковала коробки с одеждой.

На всех вещах имелась этикетка от какого-нибудь модного дизайнера. Шелковое белье, прозрачные чулки. Каждая пара обуви наверняка стоит не менее двух тысяч долларов, а таких пар целая дюжина. Платья для коктейля, вечерние наряды, деловые костюмы с короткими юбками, трусики, кружевные бюстгальтеры, рубашки, джинсы, свитера из кашемира, юбки. Были здесь и украшения: жемчужные серьги и колье, бриллиантовое ожерелье, золотые браслеты и цепочки и огромный опаловый кулон с очаровательными сережками. Ниема осторожно положила опаловый комплект обратно в коробку и потянулась за кольцом с желтым бриллиантом-солитером.

В это мгновение зазвонил телефон. Она схватила трубку, держа в другой руке коробочку с опаловым кулоном.

— Алло.

— Ну как, пересмотрела свой новый гардероб?

— Сию секунду приступила к просмотру. — Забавно: он не потрудился даже представиться. Хотя ей раньше не приходилось говорить с ним по телефону, она сразу же узнала его голос.

— Хорошо сидит на тебе одежда?

— Да, по большей части.

— Завтра займемся твоим гардеробом. Ты уже добралась до опалового кулона?

— Только что положила его обратно в коробку. Никогда не видела подобной красоты, — промолвила она с благоговением в голосе.

— За камнем спрятан передатчик. Будь осторожна, не урони его. Увидимся завтра утром.

В трубке раздались гудки. Ниема медленно положила трубку. Его последние слова можно было расценить как вызов, принимая во внимание его маниакальное пристрастие к взлому замков. Она улыбнулась, вспомнив про малюсенькое окошечко в ванной.

— О да, мистер Медина. Непременно увидимся.

Глава 11

— Порядок, — негромко произнес Джон и положил трубку. Ронсар проглотил приманку. Сообщение было отправлено на компьютер в Брюсселе якобы с инструкциями, а затем оно пойдет на компьютер в Торонто, к которому Джон подключился с помощью телефонной карты. По такой карте нельзя проследить путь сообщения, на случай если Ронсар попытается это сделать. Впрочем, вряд ли Ронсар рассчитывает на то, что имя Темпла и его телефонный номер появятся на автоматическом определителе номера.

Теперь надо действовать еще осторожнее. Сначала он устроит так, что Ронсар познакомится с Ниемой, а потом пригласит ее к себе на виллу. Если он этого не сделает, придется изменить план. Но если Ниема получит это приглашение, он появится на вилле лишь после ее приезда.

Ниема. Последние несколько дней она буквально сводит его с ума. Поддразнивать ее, касаться ее во время «уроков» по самообороне — он и в самом деле лишился разума, если обрек себя на такую пытку. Но ему было приятно находиться в ее обществе, и он ничего не мог с этим поделать. Она все схватывала на лету, а самое главное, в ней жил дух соревнования. В то утро, принимая душ в ее гостевой ванной, он посмеивался про себя, представляя, как она из последних сил мчится к дому наперегонки, хотя до этого они уже бегали целый час.

Он чувствует ее присутствие, как никогда прежде. Она и не догадывалась тогда, в Иране, как он завидовал Далласу. Но теперь он видел, как она разглядывала его, когда он снял футболку, видел, как она с усилием отвела глаза. Пока еще рано переходить к решительным действиям, и ему приходилось сдерживать себя каждый раз, прикасаясь к ней или просто находясь с ней рядом. Только сегодня она наконец осознала, что ее влечет к нему, но из этого ничего не следует.

Они ведь не вчера начали встречаться. В этом случае он вполне мог бы проявить инициативу, по крайней мере в тех рамках, в какие сам себя поставил в отношениях с женщинами. Но их обоих связывало прошлое: гибель Далласа встала между ними стеной. Никто другой не смог бы разбить эту стену, поскольку никто, кроме него, не понимает Ниему. Ведь это он был с ней в ту ночь в грязной холодной лачуге и, слушая последние слова ее мужа, смотрел в ее побелевшее лицо, а потом держал ее в объятиях, пока она оплакивала свою потерю.

И теперь он собирается разрушить тот барьер, который она установила между собой и мужским полом. Он может это сделать, потому что понимает ее и знает, что под ее ангельской внешностью бьется сердце искательницы приключений. И он даст ей возможность испытать волнующие ощущения и в профессиональном, и в личном плане. Подумать только, за эти несколько дней она в прямом смысле слова ожила! Она просто сияет! Ему стоило огромных усилий не заключить ее в объятия и не расцеловать.

Однако время для этого еще не пришло, и он это понимает. Она до сих уверена, что после Далласа в ее жизни не будет другого мужчины, и в частности его, Джона Медины. Но она передумает; он заставит ее передумать.

Он вскочил на ноги и стал расхаживать по комнате, машинально обходя оконные проемы. Ни одна женщина не значила для него так много, даже Венеция…

Он остановился и уставился невидящим взглядом на картину, висевшую на стене. После того, что случилось с Венецией, он, наверное, не заслужил Ниему. И наверное, Ниема не захочет иметь с ним никакого дела, если узнает про Венецию. Наверное? И он еще сомневается! Не наверное, а точно! Будь он до конца искренним и порядочным человеком, он бы рассказал ей о своей бывшей жене.

Губы его искривились в мрачной усмешке. Будь он искренним и порядочным, он не сделал бы в своей жизни многих глупостей. Он желает Ниему со страшной силой. И он ее добьется во что бы то ни стало.

Вилла Ронсара

— Можешь отследить это сообщение? — спросил Ронсар у Кары, которая, вперив взгляд в монитор, набивала команды.

Она рассеянно кивнула, не отрываясь от экрана.

— Только до первой ретрансляции, а потом оно испарилось. Темпл, видно, большой дока в том, что касается кодировки и трансляции сигналов.

Ронсар принялся мерить шагами кабинет. Было еще очень рано, но он всегда спал всего несколько часов, и Кара приноровилась к его распорядку.

— Мне помнится, ты как-то говорила, что любое действие, совершенное с компьютером, оставляет свой след.

— Да, но этот след может быть тупиковым. Он запрограммировал первую ретрансляцию так, что она стерла код после того, как сообщение прошло дальше по линии. Первая ретрансляция может даже и не являться таковой. Вероятнее всего, это и есть местонахождение интересующего нас объекта, но не думайте, что Темпла будет легко разыскать.

— Это верно, — пробормотал Ронсар. — Так где же произошла первая ретрансляция?

— В Брюсселе.

— Значит, он в Европе?

— Необязательно. Он может быть в любом месте, где имеется телефонная связь.

Ронсар вскинул голову, обдумывая ситуацию.

— А ты могла бы выяснить это, если бы в твоем распоряжении имелся компьютер, с которого послали сообщение?

В глазах Кары загорелся огонек любопытства.

— А что, надо попробовать! Если только он не уничтожил жесткий диск.

— Если это его постоянный способ передачи сообщений, он ни за что не уничтожит канал связи. Он может его зашифровать, но не уничтожить.

Определи местонахождение компьютера, и его сюда доставят.

Она повернулась к монитору и яростно заколотила по клавишам.

Довольный тем, что скоро получит компьютер (или, вернее, его получит Кара), Ронсар вернулся к письменному столу. У Лауры была тяжелая ночь, и он ужасно устал. Конечно, он содержал целый штат прислуги, которая ухаживала за ней, но когда ей было плохо, она просила, чтобы с ней посидел папа. И где бы он ни был и что бы ни делал, он бросал все и шел к Лауре.