Развод и девичья фамилия (СИ) - Зика Натаэль. Страница 16

После купания, переодетые в пижамки, дети могли с полчаса поиграть в тихие игры — это по выданной Алёне инструкции. В реале, тихо играть они не умели, поэтому няня решила, что оставшееся время до сна просто будет им что-нибудь читать. А как начнут зевать — сразу в постели.

Еле дождавшись, когда уйдёт дневная няня, Алёна с заговорщицким видом поманила к себе Лизу и, открыв дверцу переноски, попыталась извлечь кошку. Котейка растопырилась, поэтому женщина вытащила её вместе с подстилкой — тонким пледиком.

— Киса! — Тёма радостно захлопал в ладошки, а Лиза замерла.

— Ну, что же ты не идёшь знакомиться? — спросила Алёна девочку. Котёнок дернулся, и она опустила ношу на кровать.

— Мой котик! — отмерла Лиза и, взвизгнув, кинулась целовать и тормошить подарок. — Рыжик, Рыжик!

Если котёнок и был обескуражен бурной встречей, то никак этого не показал — сидел спокойно и только головой вертел, подставляя её под детские ладошки.

— Это не Рыжик, это Сати, — вспомнила Алёна, что ей говорила заводчица. — Нравится?

— Сати, — шёпотом повторила Лиза и закивала. — Очень нравится!

Кошка — настоящая находка и палочка-выручалочка — поняла Алёна, когда в течение получаса дети занимались пушистым другом, не доставая няню. Котёнок попался то ли сам по себе умный, то ли порода такая, но Сати не выпускала когти, охотно принимала ласки и не зашипела, когда Тёма слишком сильно дёрнул её за хвост. Впрочем, Алёна ворон не ловила и сразу пресекала подобное — поцарапает, ей же влетит. В животных она мало понимала, но тут большого ума не надо, чтобы догадаться, что грубость и боль никто терпеть не станет. Мальчик ещё мал и не понимает, что кошка — живая, и ей может быть неприятно, когда тискают.

Часы пробили девять — пора укладывать.

— Лиза, Тёма, пора в кроватки! Сати тоже хочет спать. Сейчас она пойдёт в свой домик, а завтра опять будете с ней играть, — Алёна подхватила котёнка, сунула его в переноску и отнесла к себе в комнату.

Если не убрать зверька с глаз, дети начнут капризничать, требуя вернуть новую игрушку, а сейчас явится дневная, не хочется попадать под новый разбор полётов. Валентина ей и так уже душу вынесла, сто раз напомнив, как важен для детей режим!

— Так, Сати уже спит. Бегом мыть ручки и чистить зубки!

Пока возились, в детскую поднялась Татьяна со стаканами молока и немолока.

— Десятый час, почему они ещё не в кроватях? — сердито выговорила она Алёне.

— Пять минут погоды не сделают, — ответила ночная няня. — Ну-ка, скорее в кроватки!

Подхватив Артёма, она отнесла его на руках и помогла улечься, подоткнув одеяло. Татьяна в это время возилась с Лизой.

— Тёма, твоё молочко, — женщина оглянулась на дневную няню — куда она поставила стаканы? И замерла — происходило что-то странное. Лицо женщины покраснело, и она делала судорожные вдохи, будто подавилась.

— Татьяна, с вами всё в порядке? — подхватив её под руку, Алёна помогла той присесть. Няня буквально рухнула на кровать Лизы и начала заваливаться. По лицу женщины текли слёзы, каждый вдох сопровождался сипением, на мгновение Алёне показалось, что у Татьяны опухло лицо и шея.

— Да что с вами? Блин же! — в панике, она схватила первое, что попалось под руку — кошачий плед, который забыла убрать в переноску, и принялась промокать им мокрое лицо няни, а потом всунула его ей в руку. — Держите, у вас из носа течёт. Я сейчас сбегаю за Валентиной Сергеевной. Лиза, иди на кровать к Тёме, я сейчас вернусь. Хорошо?

— Хорошо, — девочка быстро перебежала к брату и испуганно посмотрела на хрипящую Татьяну.

— Няня заболела?

— Немножко, — ответила ей Алёна и выскочила за дверь, — я сейчас!

Домоправительница прибежала не одна, вместе с обеими горничными.

— Алёна Викторовна, — приказала Валентина, окинув взглядом открывшуюся картину. — Немедленно заберите детей к себе и посидите там, пока я не позову!

Притихшие дети не сопротивлялись и сели в кровати ночной няни, как испуганные воробышки — вытянув шеи, прислушиваясь, что делается за дверьми. Но хватило их ненадолго. Взбудораженные, они начали толкаться, отбирать одеяло, и Алёна, опасаясь, что сейчас подерутся, вытащила кошку и сунула им в руки. Споры сразу утихли, дети переключились на зверька.

Няня приоткрыла дверь и заглянула в детскую — похоже, Татьяне становилось всё хуже и хуже. Интересно, с чего это её так скрутило?

Она слышала, как Валентина вызывала Скорую, но когда она ещё приедет?

Чёрт, как не вовремя! Если больная — дома сиди, лечись. Или в больнице! Вдруг у Татьяны что-то заразное?

Алёна поёжилась и поплотнее закрыла дверь, вернувшись к детям. А тем было не до неё — играли с котёнком.

Александр только въехал во двор, как подскочивший охранник рассказал, что ждут Скорую, няня детей совсем плоха, и никто не понимает, что с ней случилось.

Едва не снеся двери, Воротаев ворвался в детскую, с облегчением убедился, что умирает не Алёна и, мгновенно оценив цвет лица Татьяны, скомандовал:



— В мою машину её. Быстро!

Садовник с охранником подняли потерявшую сознание женщину и понесли её вниз, а Александр отрывисто спросил у бледной до синевы домоправительницы.

— Где дети?

Валентина ткнула пальцем в сторону комнаты няни, и мужчина рванул на себя дверь.

На кровати сидели Лиза с Тёмой и гладили ярко-рыжую кошку, а рядом стояла встревоженная Алёна.

— Папа! — Тёма.

— Папа, смотри, это моя Сати! Мне её няня Алёна подарила! — выпалила Лиза.

— Кошка, — пробормотал Воротаев, бросив на Алёну странный взгляд. — Ну, конечно… Красивая Сати. Алёна Викторовна, уложите детей спать и глаз с них не спускайте. Утром поговорим.

И умчался вниз, а через секунду Алёна услышала, как взревел мотор машины.

Дом затих…

Рабочий день в разгаре, а у него в голове прошедшая ночь…

Первый день в роли няни у Алёны получился комом. Зато на следующий всё наладилось — домоправительница не жалуется, дети не верещат, и любовница уже не выглядит замученной. Какой секс ему сегодня Алёнушка подарила! М-м!!! Единственно, сын опять проснулся, спасибо, что не посреди процесса, а когда они уже отдыхали. Но ничего, долго не ныл, попил, и снова заснул, Алёна отходила минут на десять, не больше. Ну и сдерживаться приходилось — тоже не гуд, но тут уж ничего не поделаешь. С одной стороны, ему плевать на мнение прислуги, это его дом, а они всего лишь наёмные работники. Но, с другой стороны, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь сообщил Стелле. Ничего, сила оргазма от громкости криков не зависит. Аленький потерпит, она у него умница.

Мужчина потёр переносицу, чуть отодвинул стул — пять минут перерыв. Отвлечься от диаграмм и расчётных таблиц, подумать о чём-нибудь приятном.

Например, как его сегодня встретит Алёна.

Сначала он думал оставаться с любовницей в комнате няни, но там кровать узковата для двоих, тесно, да и дети совсем рядом. Пришлось идти через спальню жены в его апартаменты. Двери оставили настежь, чтобы услышать, если проснутся дети. Алёна морщилась, видно было, что попасть в супружескую постель, где до неё бывала другая женщина, ей неприятно. И тут факт, что простыни чистые, а у них со Стеллой давно раздельные кровати, сути не менял: он женат на другой. Морщилась, но так, чтобы он не видел, не хотела портить ему настроение.

Чуткая, отзывчивая и притягательная женщина!

Алёна прекрасно поладила с детьми, успевая и за ними присмотреть, и их отцу уделить толику внимания. Жаль, что он не встретил её раньше Стеллы, но ничего, год быстро пролетит. Он упрочит своё положение в Совете, заручится поддержкой большинства, чтобы грядущий развод никак не отразился на его карьере. И можно будет не таиться в собственном доме. Вот насчёт замуж он уже не настолько уверен, что это хорошая идея. Зачем усложнять, если он и так будет иметь все плюшки без заморочек, которые создаёт брак? Получив заветный для каждой одинокой женщины статус, Алёна может изменить отношение, стать более требовательной или не такой терпеливой. Как это случилось со Стеллой. А, не дай бог, родит? Новый ребёнок ему точно не нужен, с этими бы разобраться, но женщины, когда им что-то втемяшится, могут быть весьма изобретательны. Оно ему надо?