Ручей любви - Ховард Линда. Страница 8

Милликены держали своих двух лошадей в платной конюшне, и поэтому Оливия направилась сначала к дому Паджетов. Дорога заняла всего пять минут. Но то, что Беатрис Паджет любила поговорить, было правдой, и Оливия смогла уйти из ее дома только через час. Беатрис так настойчиво приглашала ее выпить чаю, что отказаться было бы неприличным. И Оливии снова пришлось сидеть и слушать, время от времени кивая и вставляя замечания.

Однако этот час прошел довольно приятно, поскольку Беатрис была, несомненно, милой женщиной, дружелюбной и не питавшей ни к кому злобы. Оливия считала, что Беатрис и ее муж, Изикьел Паджет, представляют собой довольно странную пару. Беатрис, несмотря на свой возраст — ей было далеко за сорок, — сохранила исключительную красоту. И она была темпераментной женщиной, предназначенной природой для объятий и поцелуев, легко влюблявшейся и создававшей вокруг себя атмосферу нежной чувственности. Изикьел же, напротив, был угрюмым человеком, редко улыбавшимся, а лицо его имело слишком грубые черты, которые нельзя было назвать привлекательными. Оливия не понимала, как такие разные люди могли жить хоть в какой-то гармонии. Правда, однажды она заметила взгляд Изикьела, обращенный на свою жену, когда ему казалось, что никто не наблюдал за ним. Глаза мистера Паджета выражали мягкость, почти нежность. Значит, любовь присутствовала и в таких, на первый взгляд, необычных браках. Возможно, думала Оливия, и Беатрис любила Изикьела Паджета. Иначе почему бы такая очаровательная женщина вышла замуж за такого мрачного человека?

Возможно, Оливия и совершала глупость, сомневаясь в чувствах Лукаса и волнуясь из-за своего предстоящего замужества. Может быть, со временем их привязанность друг к другу стала бы такой же сильной, как у Беатрис с Изикьелом или как у ее собственных родителей. Но она не могла даже представить себе такого же взгляда у Лукаса, смотрящего на нее, каким мистер Паджет смотрел на Беатрис.

Услышав, что кто-то подъезжает к дому, Ди выглянула из окна и улыбнулась, увидев Оливию. Прошло много времени с тех пор, как у них была возможность поговорить, но теперь, когда погода улучшилась, Оливия могла навещать ее чаще. Ди налила две чашки кофе и вышла на крыльцо, чтобы приветствовать свою подругу.

Оливия спешилась и, с благодарной улыбкой взяв чашку, расположилась на крыльце.

— Мне казалось, что зима никогда не кончится, — вздохнула она. — Я несколько раз собиралась приехать к тебе, но погода все время не благоприятствовала моему намерению.

— Из разговора в магазине Винчеса я поняла, что Лукас Кохран ухаживает за тобой, — сказала хозяйка фермы.

И в этом была вся Ди: она сразу переходила к делу. Разговор с подругой был необходим Оливии. С Ди не нужно было придерживаться глупых условностей, можно было снять светскую маску и не бояться, что

Ди будет шокирована ее словами. Не та, чтобы в обычае Оливин было говорить что-нибудь шокирующее, но было приятно знать, что она могла сделать это.

— Похоже на то, — подтвердила Оливия наблюдение подруги.

— Похоже? Или он делает это, или нет.

— На самом деле Кохран не говорил мне о своих чувствах и намерениях, но он уделяет мне много внимания.

— Достаточно внимания, чтобы люди начали говорить о свадьбе?

— Да, — признала Оливия, не способная скрыть тоску в своих глазах.

— Ты любишь его?

— Нет.

— Тогда не выходи за него замуж, — убежденно произнесла Ди.

— Но что, если это мой последний шанс? — тихо спросила Оливия.

— Последний шанс?

— Выйти замуж.

— Ты действительно думаешь, что никогда не встретишь кого-нибудь другого? — удивленно заметила Ди.

— Дело не в этом. Просто никто никогда не влюблялся в меня и, может быть, никогда не влюбится. Если я не могу надеяться на любовь, то все же хотела бы завести семью. А Кохран, как мне кажется, действительно, мои последний шанс.

— Что ж, я, наверное, не слишком подходящая советчица в этом деле, — сказала Ди усмехнувшись. — В конце концов, я уже отказала троим мужчинам. Между прочим, он был здесь вчера, этот Кохран. Он хотел купить Ручей Ангелов.

Это сообщение заинтересовало Оливию. Лукас привык делать все по-своему, и она могла представить себе его впечатления от встречи с Ди, которая умела быть непоколебимой, как скала.

— И что ты думаешь о нем?

— Он может быть опасным противником, — ответила Ди. — Постарайся не говорить ему «нет» слишком часто. Он этого не любит.

— И тебе доставило удовольствие отказать ему?

— Конечно. — В зеленых глазах Ди Сван блеснуло озорство, когда она посмотрела на Оливию. — Приятно было сбить с него спесь.

— Не думаю, что он сдастся, — предупредила Оливия.

— Нет. Я уверена, он не отступится.

Было похоже, что Ди действительно нравилось расстраивать планы Лукаса Кохрана, и Оливии в очередной раз захотелось быть похожей на подругу. Ди не боялась ни Лукаса, ни кого-либо другого. В ней была какая-то внутренняя сила, уверенность, которая отсутствовала у большинства известных Оливии людей. Оливия же была не уверена в себе. Стремясь обзавестись семьей, она боялась выйти замуж за нелюбимого человека и в то же время могла и совершить это. Невозможно представить, чтобы Ди пребывала в такой нерешительности.

— Мне кажется, что Лукас будет тиранить меня, если я выйду за него замуж, — сказала Оливия и прикусила губу.

— Возможно, — кивнула в ответ Ди.

— Ты сразу согласилась со мной! — рассмеялась Оливия.

— Дорогая, ты вовсе не так уж безвольна, — объяснила Ди. — Просто ты не сможешь возразить ему, когда это потребуется. Но не грусти. Может быть, в Сан-Франциско ты встретишь человека, за которого действительно захочешь выйти замуж.

— Мать отменила поездку. Она считает, что глупо покидать Проспер на длительное время, когда Лукас Кохран проявляет ко мне такой большой интерес. Возможно, у Лукаса и нет никаких планов в отношении женитьбы.

Неожиданно Оливия подумала, что Ди была бы более подходящей женой для Лукаса, чем она. И ей стоило больших усилий сразу же не сообщить Ди об этом своем предположении. Ведь та посмотрела бы на нее, как на сумасшедшую, если бы она сказала подобную вещь. Но это предположение так похоже на правду. И по темпераменту, и по характеру Ди Сван значительно больше подходила Лукасу, чем Оливия Милликен. Единственное препятствие заключалось в том, что молодую хозяйку Ручья Ангелов ни в малейшей степени не интересовало замужество. Тем не менее эта мысль не оставляла Оливию.

По дороге домой Оливия заехала в банк повидать отца. Как только она ступила на тротуар, дверь банка распахнулась и из нее вышел Кайл Беллами, сопровождаемый двумя своими людьми. Увидев Оливию, он тут же снял шляпу:

— Как поживаете, мисс Милликен?

— Спасибо, хорошо, мистер Беллами. А вы?

— Не может быть лучше. — Он смотрел на нее с высоты своего роста и широко улыбался.

Кайл Беллами, несомненно, был красивым мужчиной, высоким и мускулистым. Его темные, густые и вьющиеся волосы обрамляли мужественное лицо со светло-карими глазами, черными бровями я белозубой открытой улыбкой. Кроме того, дела Беллами действительно шли прекрасно, и его ранчо, которое, конечно, нельзя было сравнить с Дабл Си, процветало и росло. Но что-то в этом человеке смущало Оливию. Поскольку он не двигался с места, она спросила:

— Надеюсь, вы посетите весенний прием?

— Я не пропущу его, — ответил Беллами. — Особенно если вы будете там.

— Почти весь город будет присутствовать, — сообщила Оливия, осторожно обходя его замечание.

— Рассчитываю на танец с вами. — Он прикоснулся к шляпе и откланялся.

Когда один из сопровождавших Беллами людей проходил мимо Оливии, он тоже коснулся шляпы. Этот вежливый жест удивил мисс Милликен, и она бросила быстрый взгляд на лицо этого человека, но успела заметить только черные волосы, темный загар и полные восхищения черные глаза. Однако впечатление оказалось настолько сильным, что она, ошеломленная, застыла на месте. Нет, конечно, этот человек не смотрел на нее с такой нежностью, как смотрел Изикьел на Беатрис. Но этот взгляд — искренний или нет, она не могла знать — заставил сердце Оливии биться чаще, а всю ее охватил жар.