Танец огня (СИ) - Амеличева Елена. Страница 2

Потому что Странники — кочевой народ. Они колесят по пустыне, дышащей зноем, в поисках лкесы — растения, благодаря которому мы все живы. Оно требуется везде — лкесу едят, из него плетут ткани, а если спрессовать в плотный кубик, то из этого растения можно изготовить что угодно.

Все лкесовые плантации принадлежат демонам. Но иногда от материнской ветки отрываются «бегунки», которые катятся вперед, подгоняемые пустынным ветром, пока не прибьются куда-то, где укоренятся, основав новую колонию. Или же пока не будут пойманы Странниками, колесящими на песчаных лодках.

Это очень сложное занятие, требующее недюжинной силы и выносливости. Поэтому у нас в почете женщины рослые, крепкие, жилистые. У таких отбоя от мужчин не бывает, все хотят попасть к хорошей добытчице в шатер, стать одним из ее мужей. Тем девушкам, кто ростом и телом не особо удались, приходится выбирать из тех парней, что останутся. А от них и потомство поплоше родится, плохие работники будут.

А еще есть такие, как я. Хилые, невзрачные, раза в три меньше, чем приличные Странницы. Правда, это редкость — болезных младенцев, как и немощных стариков, чтобы не тратить еду впустую, относят в дар Матери демонов. Но от меня даже она отказалась. Видимо, совсем уж никчемная…

— Вставай! — от тычка в плечо я перевернулась на спину и проснулась.

Привычная боль пронзила руку. Открыла глаза и увидела Заю, что сидела рядом с моей циновкой. Знаю, она не со зла. Просто силу соразмерять не умеет. Из-за нее у меня по всему костлявому телу синячищи разноцветные.

— Чего смотришь, Тощая? — Зая хохотнула, поднявшись.

— Любуюсь, — прошептала я. Теперь, когда смотрела на нее снизу вверх, та казалась еще краше.

Высокая, мой лоб еле до ее груди достает, когда рядом стою. Кожа темная, без единого прыщичка. Короткий серый балахон, в которых все Странницы бегают, пока не станут девушками, туго натянут на мощных плечах и жилистых ногах. Руки толщиной как обе мои ляжки вместе взятые.

На Заю уже сейчас парни заглядываются, на работу с ней идти хотят — аж до драки доходит! А она голову запрокидывает и гогочет так, что шатер трясется. Говорит, что ну их, этих мужей, морока одна от них!

— Ой, ну ты прям как наши мальчишки, — Зая протянула мне руку. — Вставай! Работать надо.

Ее ладонь сжала мою и потянула на себя. Вроде легонько, но я взлетела в воздух, как крошечный комок лкесы, подброшенный ветром, и взвизгнула от боли.

— Ну ты хиляга! — она укоризненно выпятила пухлые губы.

Да, самой противно. Я вздохнула, повернулась к ней спиной и начала скручивать циновку в трубочку.

— Когда хоть задницу-то наешь? — Зая шлепнула меня по ней, едва не заставив головой уткнуться в песчаный пол.

— Не наедается она. — Перешагивая через еще спящих сестер, я отнесла свернутую постель в угол. — Идем.

— Плохо стараешься, — когда мы вышли из шатра, сказала Зая. — Вот у меня, глянь, какая, — она шлепнула себя по крепкому заду, выпятив его, — так это потому что ем, как двое взрослых.

— Не лезет в меня столько. — Мой взгляд уперся в купол в вышине, скрытый, как обычно бывает, розовой дымкой. — Слушай, Зи, а ты никогда не думала, как оно выглядело, то самое небо, когда Владыки воды еще не закрыли его куполом?

— Неа.

— Ведь интересно же.

— Макила, ты странная.

Не удивила, давно это знаю.

— Пойдем уже, — Зая зашагала к небольшой белой лодке, перевернутой кверху днищем.

Ухватив двумя руками, подруга перевернула ее. Я попыталась помочь, но скорее мешала, путаясь под ногами. Никогда не привыкну к своей бесполезности. На глаза навернулись слезы.

— Чего влагу зря тратишь? — укоризненно протянула Зая, увидев мокрые дорожки на моих щеках. — Забирайся лучше в лодку.

— Почему ты со мной дружишь, Зи? — тихо спросила я, усевшись.

— Потому что у тебя чутье на лкесу, — ответила она, пожав плечами. — Он к тебе словно липнет!

Не такой ответ мне хотелось услышать, конечно же. Но, с другой стороны, оказывается, и от меня есть какая-то польза. Надо радоваться. Ведь так?

Пока я хмурилась, раздумывая, Зая уже начала крутить педали, заставив вращаться колеса под днищем, и мы помчались в пустыню. Красноватая мельчайшая пыль висела в воздухе, пришлось прикрыть нос и рот платком, стараясь не обращать внимания на зуд в глазах из-за попадающей в них взвеси, которая сильно снижала видимость.

Но скоро поднялся ветер, разметав всю хмарь. Теперь просматривался даже горизонт, все же вечно занавешенный дымкой. Зи пересела на топчан ближе к носу и поставила мачту. Тяжелое серое полотнище зло захлопало на ветру, норовя ударить нас по лицам, но Зая споро укротила его, и вскоре парус гордо выпятил грудь. Лодка понеслась по пустыне, оставив позади горстку бежевых шатров нашего стана.

— Куда? — подруга глянула на меня.

— Направо. — Тут же сорвалось с языка.

— Хорошо. — Зи потянула за рычаг, мачта со скрипом развернулась, направление сменилось.

Некоторое время мы ехали молча, вглядываясь в пустыню. А потом я заметила крохотную темную точку вдали. До боли напрягла все еще слезившиеся глаза. Точно, он!

— Там! — моя рука указала направление.

— Ничего не вижу, — Зая привстала, приложила ладонь козырьком ко лбу. — А! Точно, есть! — она с восхищением глянула на меня. — Ну у тебя и глазищи, Макила!

Я улыбнулась. Так приятно быть полезной.

Зи пересела на педали, готовясь тормозить. В промысле на лкесу самое сложное — выследить его. Но поймать тоже непросто, он словно чувствует, что за ним охотятся, и начинает убегать.

Вот и сейчас, стоило нам приблизиться к черному шару, который несся по пустыне, подпрыгивая на песчаный холмах, тот начал выписывать зигзаги, будто пытался удрать. Метнулся в одну сторону, в другую, резко ускорился. Шустрый!

— Не уйдешь! — выкрикнула Зая, не отрывая от него сияющего азартом взгляда.

Она дернула за рычаг, повернув в сторону лкесы гарпун, когда лодка поравнялась с шаром. Но едва палец лег на спусковой крючок, беглец взвился в воздух, словно получил мощный пинок от великана. Зи выругалась, резко нажала на тормоз, и лодка жалобно заскрипела. Парус повис на мачте безвольной тряпкой. Наша цель тем временем шлепнулась обратно на песок и поскакала дальше.

— Гаденыш! — моя подруга яростно дернула парус, ловя ветер. — Уйдет ведь! — она покосилась на черную точку, которая стремительно уменьшалась, начиная растворяться в розовой дымке, укутывающей горизонт.

Полотнище вновь наполнилось мощным дыханием пустыни, и лодка сорвалась с места, набирая скорость. Несмотря на кульбиты, которые выписывал шар, словно издеваясь над нами, вскоре мы вновь поравнялись с ним.

Раздувая ноздри и прищурившись, Зи одной рукой правила парусом, а другой направляла гарпун. Такая увлеченная и сосредоточенная! Я искренне залюбовалась ею и вздрогнула, когда подруга, выстрелив в шар, пробила его насквозь длинной стрелой, издав торжествующий крик.

Лодка вновь жалобно заскрипела, повинуясь тормозам. Улыбаясь во весь рот, Зая за веревку подтянула добычу к себе, затащила на борт и довольно кивнула.

— Гляди, жирный какой! — она оглядела шар, сунула его под пресс и нажала ногой на рычаг. Потом откинула крышку в трюм и положила туда лкесу, спрессованную в плоский блин.

— Хорошее начало! — подруга достала из мешка на дне небольшую флягу, открутила крышку и, сделав небольшой глоток, блаженно прищурилась. — Мы заслужили по глоточку, верно?

Она протянула мне воду — нашу величайшую драгоценность. Я отпила немного. Как вкусно! Всего один источник на весь наш мир. Каждая капля стоит столько, что страшно даже думать об этом. А у Люцифера во дворце, говорят, есть целое озеро! Вот бы одним глазком взглянуть на такое чудо!

— Чего замечталась, Тощая? — Зая отняла у меня флягу и бережно положила обратно в мешок. — Надо работать. — Она уселась на топчан у мачты, расправляя полотнище. — Ну, в какую сторону двинемся?

— Вправо.

— Уверена? — Зи недоверчиво нахмурилась. — Оттуда только что один лкеса прискакал. Вряд ли еще попадется.