Живой Лес (СИ) - Лэй Лана. Страница 16

— Дурной знак! — охнула Мэри, а мои ноги снова подкосились.

— Всем ловить кота! Немедленно! Отнять перепела! — скомандовал хозяин дома.

Тут началось невообразимое. Гости, словно солдаты по указке главнокомандующего, подскакивали со своих мест, мешая друг другу и нелепо протягивая руки к коту, который, почуяв неладное, прытью понесся через стол, опрокидывая и отбрасывая все на своем пути. Супы, салаты, бокалы, тарелки с бифштексами и поджаренными овощами полетели в разные стороны — на едоков, скатерть и пол. Сами же едоки несуразно сталкивались друг с другом, мешаясь руками, плечами и головами, и превращаясь в один невообразимый комок чего-то непотребного, из которого Ку-ку, даже при своем косом зрении, легко выскочил и по-кроличьи попрыгал к противоположному концу зала, где я непредусмотрительно забыла закрыть двери.

Мы с Ратмиром бросились следом, столкнулись в узком дверном проеме, не уступая друг другу, на мгновение застряли, прижавшись боками. Чуть не зашипев от злости, я увидела, как Ку-ку, почти не напрягаясь, рысцой пересек большой приемный холл. И, видимо, почувствовал себя отважным ягуаром, который после удачной охоты затаскивает добычу на дерево повыше. В качестве дерева сгодился огромный книжный шкаф в три человеческих роста. Я с досадой припустилась следом и конечно же не успела, с тоской наблюдая, как Ку-ку перепрыгивает с полки на полку, забираясь выше моих возможностей до него дотянуться.

Следом и толпа гостей подоспела — хотели продолжения развлечения, не иначе. Ку-ку в это время взгромоздился на вершину шкафа, с любопытством наблюдая за нами одним глазом, и для этого вывернув свою хитрую темную морду набок. Я в бессилии и со злостью повернулась к Ратмиру.

— Это ты дал ему перепела! — сузив глаза и тыкнув пальцем жениху в грудь, выпалила обвинение, начисто забыв про субординацию. Ратмир развел руками:

— Я же не знал про аллергию!

— А надо было спрашивать, прежде чем чужих животных кормить! — уперла я руки в боки, срывая на женихе злость и не зная, что предпринять дальше.

— Алёна, давай не будет выносить семейные разборки на всеобщее обозрение, — усмехнулся жених, снова сделав примирительный жест руками.

Что-о-о? Семейные разборки?! Да как он смеет! Я осмотрелась вокруг и обнаружила, что все с живым интересом наблюдают за нами. Даже Мэри с Тодром и незнакомцы вокруг. И даже Ку-ку.

— Какой кошмар! — произнес женский голос, впрочем, было не до конца ясно, к чему относилось слово "кошмар" — к моему поведению или к тому, что над моим многострадальным питомцем нависла смертельная угроза.

— Алёна, немедленно прекратите так вести себя в приличном месте! — наконец, Клозель очухалась до возможности сделать мне замечание. — Это всего лишь кот, и чтобы с ним не случилось, девушка обязана держать себя в руках и соблюдать порядки!

Я, конечно, знала, что Клозель недолюбливает Ку-ку, но эта фраза заставила меня содрогнуться. Кипя злостью, я посмотрела на наставницу.

— Вы считаете, что если Ку-ку сдохнет в этом доме от сочного перепела, которым вот он, — я мотнула головой в сторону Ратмира, — решил его попотчевать, то это улучшит контакт между нами и мое благоустройство здесь?

- Приличные девушки не ползают под столами! — услышала я молодой незнакомый голос и повернулась к его источнику в виде юной красавицы, но ответить не успела. Кто-то подал здравую мысль:

— Надо в кота чем-то кинуть!

Мгновение на размышление, и я протянула руку к Ратмиру:

— Снимайте ботинок! — мои-то туфли остались в комнате, из которой я стремглав бросилась на поиск Ку-ку.

— Что??! — опешил тот. Уверена, никто и никогда не смел беспокоить его по столь бестактному поводу.

— Быстрей! — завопила я, видя, что Ку-ку все еще не притронулся к трапезе, а развлекается произведенным своими действиями эффектом. — Немедленно! Ботинок!

И, опустившись на корточки, пока жених страдал невиданным тугодумием, полезла к ботинку сама. За что немедленно получила ощутимый толчок в бок от Клозель.

— Нет-нет! Не надо, Алёна, я сам! — испугался мужчина и моментально стащил с ноги черный лакированный ботинок. Я схватила добытое и прицелилась получше, надеясь, если не сбить перепела, то хотя бы сбить спесь с наглого кота и заставить его сползти вниз, замахнулась и что есть силы кинула ботинок, целясь в верх шкафа. В верх шкафа я попала. Правда не туда, где сидел Ку-ку, а чуть ниже, вероятно, в философские тома. Эти книги будто только того и ждали, что в них что-нибудь попадет, две из них, по виду невероятно старые, немедленно вывалились из шкафа. Совершив свой последний в жизни полет, одна угодила прямо в бородатого Файна, отчего тот осел и охнул, потирая лоб:

— Ну и дела.

Вторая книга упала на пол и моментально рассыпалась в труху из мелких кусочков желтых от времени рукописей.

— Старинный фолиант! — чуть ли не завизжал жених и стал меняться в лице, наливаясь злостью. Злостью к кому? Ко мне? К невесте, спасающей беспомощное животное.

Нет прощения за такие эмоции! Мэри тоже схватилась за сердце. Видимо, считала старинный фолиант чуточку своим тоже.

Сам ботинок упал перед нами; я его не медля подняла, замахнулась и снова кинула. На этот раз докинула. Ботинок благополучно приземлился рядом с Ку-ку так, что тот даже хвостом не повел, и затих. Ботинок, я имею в виду, затих и не собирался возвращаться обратно. Я уже приготовилась добывать второй ботинок, как кто-то снова внес интересную мысль:

— Палкой его надо достать! — посмотрела на юношу, стоявшего рядом с девицей, отругавшей меня ранее назидательным тоном.

— Но где мы возьмем такую длинную палку? — обратилась я к парню, похоже, единственному среди присутствующих сохранившему трезвость ума и доброжелательность ко мне. Все замялись.

— Придумала! — радостно воскликнула я и даже подпрыгнула от осознания собственной догадливости. — Шторный карниз!

При этих словах Клозель, девица и Мэри заметно охнули, и последняя снова схватилась за сердце, показывая, как ей дорога, по всей видимости, обстановка этого дома, не менявшаяся не менее чем десятилетия. Но я не обратила внимание на возрастные тревоги окружающих меня дам, вперив пронзительно-уничтожающий взгляд в источник всех моих бед. Ратмир мрачно кивнул. После чего верные Эст и Файн бросились к ближайшему широкому, уходящему в потолок окну добывать карниз. Добывали они его, надо сказать, варварски. А именно, потянув с силой штору, в результате чего карниз заскрипел и заскрежетал и при очередном рывке, когда мужчины выкрикнули дружное "давай ух-х-х!!!", раздался оглушительный треск и грохот, и металлическая длинная трубка, на которой, подозреваю, столетие пылилась старинная гардина, наконец, обрушилась. Подняв за собой облако реликтовой пыли, вновь треснув по голове несчастного Файна и придавив ногу Эсту, от чего глаза бедолаги неестественно выпучились, а сам он со сдержанным криком стал делать пассы на одной ноге, карниз громыхнул и по полу.

От шума Ку-ку подскочил и как-то нелепо засеменил лапками, проскальзывая на гладкой поверхности шкафа. Несчастный перепел, которому не посчастливилось быть не только зажаренным, но и потасканным в зубах кота-уродца, еще и затянутым на высоченный шкаф, и вываленным в вековой и от того особо ценной пыли поместья, безучастно взирал на происходящее. А Ку-ку, и так не отличающийся хорошей координацией в виду известных проблем, заскользил и, не удержавшись, свесил задние лапки со шкафа, передними скребя обратно что есть силы. Тут уж дошла моя очередь хвататься за сердце, я взвизгнула и истерично завопила:

— А-а-а! Он сейчас упадет! Срочно ловите! Натяните что-нибудь… Гобелен! — я исступленно показала на декоративное панно слева на стене, не сводя взгляда с несчастного кота, продолжавшего балансировать на кромке шкафа.

— Не надо гобелен! — прорычал Ратмир (хорошо, что хоть он удержался и не стал хвататься за сердце из-за варварства, поневоле учиненного в его доме). — Штору давайте!