Как попаданке поднять ребёнка и...курорт (СИ) - Ткаченко Сусанна "Санна Сью". Страница 36

— Нет, я не поняла, а что она может разрушить?

Их заверения меня успокоили не до конца. Мне само слово «разрушитель» не нравилось.

— Материю. Вот кинет силу в дерево и свалит.

— Но не сможет сейчас.

— Сейчас только вредничать и может.

— Да.

Очень интересно. Просто невероятно. Надо над этим тщательно подумать. Почему в няньках у Далии тёмная — понятно. Но почему с такой вредной силой — нет. И на что был направлен недавний выброс — тоже вызывает вопросы.

— А другая женщина, которая со мной прибыла? — решила я и Прудению не обходить вниманием, вдруг там очередной неприятный сюрприз?

— Эта светлая. Тоже слабосилка.

— Бытовушница.

— Починить может что-то, сшить, разгладить.

— Вообще безобидная, но тоже после выброса.

— Совсем без сил, да.

— И пятна обычного не сможет очистить.

— Бесполезная совсем, не проси её. Мы лучше.

Уф-ф-ф, ну слава тебе, Господи! Правда, тоже вопрос: на что ушёл всплеск? На сборы в дорогу? Ну да ладно, об этом я ид завтра спрошу.

— Это само собой, — пробормотала я, закрепляя косу и переваривая информацию. — Вы самые лучшие. А остальные? Есть ли кто-то в моём окружении, кого стоит опасаться?

— Да кого ж тебе опасаться, хозяйка? Ни у кого плохих помыслов тут на вверенных нам территориях нет. У тебя даже собаки и кошки мирные, — искренне удивился Хо.

— Из сильных силой светлые: целители, земляной маг и братья-эмпаты, — деловито отчитался Ве.

— Эмпаты совсем бесполезные, не то, что я, — вставил Душка и подбоченился, — только и могут вызвать к себе интерес. Чтобы другие люди глаза вытаращивали и в ладоши хлопали.

— Пусть вызывают, нам как раз это и надо, но ты самый главный, Душечка, не переживай. Поможешь им, если что? — налила я елея на чувство собственной важности радника.

— Конечно, хозяйка! Не сомневайся. Ну и знай: все остальные твои работники-бытовики кто-то чуть сильнее, кто-то слабее. Опасных точно нет.

Ну и хорошо. Завтра допрошу аккуратно Пру и Мю, тогда и приму решение по асу Бёдвару.

Глава 27

На следующий день с самого утра искала подходящий момент, чтобы выловить тёток по одной и расспросить. Допрос лучше проводить с каждой отдельно. Но то одно, то другое никак не давало мне этого сделать. Воздушники прибыли ранним утром и до обеда колдовали над куполом. Я посоветовалась с Вилем и Корбином и распорядилась установить температуру, эквивалентную двадцати четырем градусам земного Цельсия, при влажности пятьдесят пять процентов. Это и растениям, и людям будет полезно.

Только собралась припахать Прудению к просмотру следующих каталогов и за выбором текстиля расспросить, пока Мюрей с Далией занимаются в новом классе, как из ателье прибыла форма, и я отправила народ её примерять. Ну а потом заставила их дефилировать по двору, чтобы оценить внешний вид. Мы провели тестирование грязью и водой — производитель обещал магическую защиту, — а когда испытания прошли успешно, я расплатилась с курьером.

Закончив с этим, только присела рядом с Пру, как привезли спортивный инвентарь — его я доверила принять и разместить братьям Ёуч. Только Ваську — боксерскую грушу в виде мужика — распорядилась поставить в моем кабинете.

И так весь день! То мебель принимали, то обедали, то действительно выбирали постельное бельё, полотенца, салфетки, одноразовую продукцию, коврики… Хорошо хоть я решила без штор обойтись. Жалюзи из соломки прекрасно цвели и украшали помещения благодаря радникам.

Постельное выбрали разное. Я и в прошлой жизни от него фанатела, а тут вообще глаза разбежались. Мне всегда нравились яркие комплекты — себе я такие и заказала. А вот в гостевые домики не рискнула, тем более и Мюрей, и Прудения тыкали пальцами в образцы пастельных тонов. Полотенца и бельё заказала с логотипами курорта, как и скатерти с салфетками.

Смирившись с тем, что быстро мне добраться до свидетельниц вечера отбытия Анниэллы из Волостии не удастся, взялась и за посуду. По заявке Сельмы заказ сделала быстро: нужные ей для работы холодильные и прочие артефакты, кастрюли, сковороды и баки — все это заказала в специализированном для столовых и ресторанов магазине. А вот остальную посуду собирали по трём разным производителям. Тарелки — в одном, фужеры — в другом, приборы — в третьем...

В общем, уединиться с Пру мне удалось лишь вечером, когда я позвала кормилицу прогуляться по пляжу. Как же она, бедняжечка, обрадовалась! Совсем её «ягода» забросила последнее время. Мне даже жалко стало одинокую женщину, и я мысленно пообещала себе, что как буду посвободнее, стану больше уделять внимания кормилице.

Взяла иде под руку и медленно повела по кромке воды. Мы шли босиком, наслаждаясь тишиной, воздухом и плеском волн. Я думала, с чего начать, но Прудения меня опередила.

— Анни... Элла... — запнулась она на имени, пришлось подбодрить.

— Можешь меня называть как привыкла, Пру, — разрешила я.

Ну чего, в самом деле, придираться к женщине, которая двадцать три года была рядом с Анниэллой и привыкла к определённому имени? Ну хочет звать ягодкой Анни, пусть зовёт. Не убудет от меня.

— Анни, ты так много работаешь в последнее время. Я очень за тебя волнуюсь, и ещё мне страшно от того, что ты теперь совсем другая, — поделилась она наболевшим. Пусть, пусть, надо настроить её на откровенность. — Я понимаю, что проснулась генетическая память и всё такое, но это так неожиданно, что мне не по себе. Прости меня, ягодка моя.

— Ну что ты, Пру, дорогая! Я прекрасно тебя понимаю! Мне тоже не по себе от того, что я почти ничего не помню! Может, ты мне расскажешь? Может, я смогу после этого стать более похожей на себя прошлую? — посеяла я в её душе лучик надежды.

Это, конечно, вряд ли, но выслушаю рассказы о жизни Анниэллы с удовольствием. Особенно с честнометром на шее, который не даст кормилице приукрасить или выдать события в выгодном для себя свете.

— Про что тебе рассказать, моя девочка? Про то, как мы с тобой счастливо жили до замужества?

Не, это точно лишнее. Не думаю, что там было что-то для меня интересное. Родители Анниэллы, насколько я поняла, дочерью не занимались, скинув заботы на кормилицу. Неудивительно, что и она так же поступила с Далией.

— А после замужества, выходит, мы с тобой жили несчастливо? — зацепилась я за слова, чтобы повернуть разговор в нужное мне направление.

Пру вздохнула.

— Знаешь, я даже рада, что ты многое забыла...

Неожиданно. Тут надо копнуть.

— Муж плохо ко мне относился? — спросила, заглянув ей в глаза.

— А может, ну его? — отвела она взгляд и посмотрела на море. — Давай я лучше расскажу, как ты любила певчих птичек?

Да-да, это прямо очень важно! Чуть не хмыкнула вслух.

— А давай лучше вспомним, что я решила стать деловой женщиной и поговорим о серьёзных вещах? Ну же, Пру! Помоги мне, дорогая! Кроме тебя и некому... — пришлось надавить.

— Пойдём присядем на лавочку, Анни? Плохое это было время, лучше тебе сидя послушать. Да и мне так проще рассказывать.

Мы добрели до скамьи и уселись лицом к прибою. Я даже взяла Пру за руку и для поддержки сказала:

— Ты не волнуйся, я не буду сильно переживать, я ведь не помню совсем аса Торви…

— Да я и не за это волнуюсь. Ас Торви и раньше был для тебя пустым местом. Как и ты для него. Пусть покоится с миром, но его смерть к лучшему… Эх, не хотела я, но, может, ты и права, правильнее тебе знать как всё было, — кормилица набрала в грудь воздуха и начала рассказ. — Родители отдали тебя замуж за аса Торви против воли. Ему указал на тебя брачный камень-оракул как на самую достойную кандидатку, и твой отец не посмел отказать наследнику ключа от грани. Ты тогда очень сильно и много плакала, моя ягодка, а у меня сердце кровью обливалось. Ты жить не хотела. Грозилась сбежать из дома… Сложный был период, а потом... когда мы прибыли в столицу и познакомились с асом Торви и его родственниками, ты резко плакать перестала... После разговора с асом Бёдваром Кьярвалем.