У любви свои законы - Ховард Линда. Страница 27

Словом, дом ей очень понравился. К тому же это был ее первый собственный дом. Квартиры в расчет не брались, так как она их снимала. А дом принадлежал ей и только ей.

Пребывая в приподнятом расположении духа, она поехала в Прескот. Надо было заглянуть в здание городской администрации, зарегистрировать там машину и повесить на нее номера Луизианы. Управившись с этим, Фэйт поехала в магазин. Мысль о том, что она теперь может совершенно спокойно, не думая о каждом центе, делать покупки в том самом магазине, владелец которого двенадцать лет назад, стоило ей зайти, пристально и совершенно открыто следил за каждым ее шагом и движением, опасаясь, что она незаметно сунет что-нибудь в сумку и вынесет, не оплатив, — эта мысль доставляла Фэйт огромное удовольствие. Его фамилия была Морган. Эд Морган. Она его отлично помнила. Его младший сын учился с Джоди в одном классе.

Выбирая продукты, она раскладывала их по целлофановым пакетам, которые тут же завязывала зеленой ленточкой. Из подсобки показался седой мужчина в запачканном фартуке с коробкой в руках. Он вынул из нее бананы и разложил их на демонстрационном лотке. Мельком оглянувшись на Фэйт, он вернулся к своей работе, но уже через секунду резко обернулся на нее снова. Глаза его округлились.

Волосы его за эти годы сильно поредели и поседели, но Фэйт не составило труда узнать этого человека, о котором она только что думала.

— Здравствуйте, мистер Морган, — приветливо сказала она, толкая мимо него тележку. — Как поживаете?

— Рини-и?.. — заикаясь, проговорил он таким тоном, что Фэйт мгновенно замерла на месте и по-новому взглянула на Моргана. Боже мой, неужели с ним тоже? А почему бы и нет? Ги Руярд не всегда бывал свободен, а Рини пользовалась всякой возможностью.

Улыбка на лице Фэйт потухла, и вся она будто обратилась в лед.

— Нет, не Рини. Меня зовут Фэйт. Я младшая дочь.

Господи, какое унижение! Когда она была ребенком, этот Морган подвергал ее невыносимым унижениям, подозревая в ней воришку. Оказывается, это не мешало ему обхаживать ее мать…

Фэйт решительно двинулась дальше по проходу, толкая перед собой тележку. Магазин был небольшой, поэтому через минуту до нее почти явственно стали доноситься звуки голосов Морганов. Владелец магазина, захлебываясь, рассказывал своей жене о том, кто к ним пришел. Еще спустя минуту Фэйт поняла, что к ней приставили соглядатая. Это был мальчишка-подросток. Она не узнала его да и не могла, конечно, узнать. На нем был такой же длинный запачканный фартук, как и на Моргане. Он весь вспыхнул и засмущался, когда она оглянулась на него. Фэйт стало ясно, что ему поручили следить за тем, чтобы все продукты шли в корзинку, а не прямиком в сумку.

Это взбесило ее, но она крепко держала себя в руках, делая вид, что ничего не замечает. Когда Фэйт выбрала все по своему списку, она откатила тележку к прилавку и стала ее выгружать.

Когда она входила в магазин, за кассой сидела миссис Морган, но теперь она ушла в застекленную офисную секцию магазина, откуда пристально следила за Фэйт, а ее место за прилавком занял ее муж. Он внимательно рассматривал каждый пакет, который Фэйт выгружала из корзинки.

— Надеюсь, у тебя хватит денег, чтобы заплатить за все это, — неприятным голосом произнес он. — Я не от каждого приму чек.

— Я всегда плачу наличными, — холодно ответила Фэйт. — Я не каждому доверяю взглянуть на номер моего кредитного счета.

До него не сразу дошло, что в ответ на свою оскорбительную реплику он получил не менее оскорбительную, а когда дошло, он весь побагровел.

— Попридержи язык. Я не потерплю подобных штучек в моем магазине. Тем более от таких, как ты.

— В самом деле? — тихо проговорила Фэйт, улыбнувшись. — А вот с моей матерью вы вели себя иначе, не так ли?

Румянец исчез так же внезапно, как и появился. Вместо него по лицу Моргана разлилась мертвенная бледность. Он мгновенно вспотел и украдкой бросил настороженный взгляд в сторону своей жены.

— Не понимаю, о чем это ты…

— Не понимаете, и не надо. Только не советую вам больше поднимать эту тему.

Она вынула из сумочки кошелек и принялась ждать, когда он закончит пробивать ее покупки, зорко следя за ценниками, которые он навешивал на пакеты. Один раз она его с удовольствием поправила:

— Эти яблоки стоят доллар двадцать девять за фунт, а не доллар шестьдесят девять.

Он вновь побагровел, злясь на то, что Фэйт поймала его на ошибке. Во всяком случае, сама Фэйт полагала, что это была именно ошибка, а не сознательный обсчет. Но она твердо решила не спускать с него глаз и тщательно проверить каждую строчку в чеке, перед тем как уйти из магазина. Пусть он на своей шкуре почувствует, каково это, когда тебя подозревают в непорядочности и нечестности. Когда-то такие люди, как он, безнаказанно унижали ее. Но те времена давно миновали.

Когда он подвел итог, Фэйт открыла кошелек и вынула оттуда шесть двадцатидолларовых банкнот. Давно ей не приходилось оставлять в продуктовых магазинах такие деньги, но дело было в том, что не хотелось везти сюда еду из старой квартиры, а новый дом был совершенно пуст, и необходимо было сделать кое-какие запасы. Она перехватила его взгляд, устремленный в ее кошелек, в котором еще осталась весьма толстая пачка денег, и поняла, что уже к вечеру по городу разнесется весть о том, что Фэйт Девлин вернулась богатенькой. Конечно же, никому и в голову не придет, что все это она заработала своим трудом.

Она не могла сказать про себя, что ей было наплевать на то, что будут думать о ней жители Прескота. Ей никогда не было на это наплевать. В этом как раз была одна из причин ее возвращения. Ей хотелось доказать им, да и себе тоже, если уж на то пошло, что не все Девлины одинаковые. За последние двенадцать лет ей удалось убедить себя в том, что она честный человек, достойный уважения окружающих. Но в душе она этого не чувствовала и понимала, что все встанет на свои места только после того, как у жителей Прескота изменится о ней мнение. Она не могла просто плюнуть на все и забыть. В Прескоте были ее корни. Ей хотелось, чтобы местные жители приняли ее с открытым сердцем. Это отнюдь не означало, что она будет позволять всякому безнаказанно оскорблять ее. Двенадцать лет назад она не умела настоять на своем, но с тех пор многое изменилось. И теперь Фэйт была уже не та беззащитная девочка. Она знала, как постоять за себя.

Тот же мальчишка, который сопровождал ее по магазину, отнес ее покупки в машину. На вид ему было лет шестнадцать, и он был весь еще угловат, как ребенок. Руки и ноги у него были непропорционально большие.

— Ты родственник Морганов? — спросила она, когда они прошли на стоянку. Он толкал перед собой тележку. Паренек зарделся от смущения.

— Да, они мои дед и бабка.

— А как тебя зовут?

— Джейсон.

— А меня Фэйт Харди. Я когда-то жила здесь. И вот вернулась.

Фэйт подошла к своей машине и открыла багажник. Как и все мальчишки, Джейсон проявлял гипертрофированный интерес ко всему, что было на четырех колесах и двигалось. Он внимательно оглядел ее машину. Фэйт купила себе надежный седан, предпочтя его спортивному автомобилю с открытым верхом. Она была деловым человеком, и ей больше подходил именно седан. И вообще не каждый человек сядет в спортивный автомобиль. Во всяком случае, себя к числу этих людей Фэйт не относила. Она всегда чувствовала себя взрослее своих лет, а стабильность и надежность значили для нее много больше, чем скорость и броский внешний вид.

Впрочем, и ее машина была очень даже ничего. Европейской марки, к тому же года еще не наездила. Выглядела неплохо.

— Хорошая тачка, — проговорил Джейсон, складывая ее пакеты в багажник.

— Спасибо.

Когда она дала ему доллар чаевых, он удивленно уставился на него. Либо в Прескоте было не принято давать на чай, либо покупатели обычно сами управлялись со своими покупками, как только выходили из магазина. А Джейсон вышел с ней только потому, что ему приказал Морган. «Глянь, не грязно ли у нее в машине». Или что-нибудь в этом роде. Второе объяснение показалось Фэйт более правдоподобным. Привычка местных жителей совать нос в чужие дела была развита чрезвычайно сильно.