Ноги из глины - Пратчетт Терри. Страница 5

– Мы, Задранец, не взрываем все, что плохо держится.

– Конечно, сэр. У меня тоже не все взрывается, сэр. Кое-что просто плавится.

Ваймс побарабанил пальцами по столу.

– О трупах тебе что-нибудь известно?

– Все отделались легким сотрясением мозга, сэр.

Ваймс вздохнул.

– Послушай. Я кое-что смыслю в работе стражника. Ходи себе по городу и чеши языком. Но есть полно вещей, в которых я не разбираюсь. Вот мы прибыли на место преступления, а на полу серый порошок. Что это? Я понятия не имею. Но ваша братия знает толк во всяких зельях и варевах и, может, что-нибудь да подскажет. Или вот перед нами мертвец, с виду целый. Могли его отравить? Мне думается, нам нужен кто-то, кто представляет, какого цвета печень. Кто-то, кто заглянет ко мне в пепельницу и сразу скажет, какие сигары я курю.

– «Тонкие Цыгарки Горлодёра», – машинально ответил Задранец.

– Святые угодники!

– У вас пачка на столе, сэр.

Ваймс опустил взгляд.

– Ладно, ладно, – сказал он. – Иногда ответ на поверхности. Но иногда нет. Иногда мы даже не знаем, правильный ли задали вопрос.

Он встал.

– Не то чтобы мне особенно нравились гномы. Но тролли и люди мне тоже не нравятся, так что, думаю, это не беда. Так или иначе, ты единственный претендент на должность. Тридцать долларов в месяц, пять долларов на жилье, рабочий день заканчивается, когда позволит совесть, говорят, что где-то есть мифические существа под названием «сверхурочные», но их следов никто никогда не видел, если какой-нибудь тролль назовет тебя рудососом – вылетит со службы, если ты назовешь его шлакоблоком – тоже вылетишь, мы тут все одна большая семья, если участвовал в каких-нибудь семейных ссорах – определенно заметишь сходство, сам убедишься, мы выступаем единым фронтом, но движемся в основном на ощупь и порой очень смутно представляем себе рамки закона, хотя тем интереснее, формально у тебя будет звание капрала, но не вздумай раздавать приказы, в ближайший месяц ты на испытательном сроке, мы проведем инструктаж, как только появится время, а пока что раздобудь где-нибудь иконограф и жди меня на мосту Призрения… ох, черт… давай через час. Мне надо разобраться с этим проклятым гербом. Впрочем, мертвец за это время вряд ли станет еще мертвее. Сержант Детрит!

Что-то тяжелое со скрипом протопало по коридору, и в дверь просунулся тролль.

– Я, сэр!

– Это капрал Задранец. Капрал Шельма Задранец, сын Прохвоста Задранца. Приведи его к присяге, выдай значок и покажи, где что находится. Все ясно, капрал?

– Я постараюсь не запятнать честь доспехов, сэр, – сказал Задранец.

– Отлично, – бросил Ваймс и посмотрел на Детрита: – Кстати, сержант, мне тут пришел рапорт, что вчера ночью какой-то тролль в форме Стражи за уши прибил к стене одного из подручных Хризопраза. Тебе об этом что-нибудь известно?

Тролль сморщил свой необъятный лоб.

– А там что-нибудь сказано о том, что ентот подручный продавал Шлак тролльским детишкам?

– Нет. Тут сказано, что он шел читать духовную литературу своей престарелой матушке, – ответил Ваймс.

– А Хардкор видел значок ентого тролля?

– Нет, но он говорит, что тот тролль обещал загнать ему этот значок по самые помидоры, – сказал Ваймс.

Детрит мрачно кивнул.

– Нельзя так обращаться со значком. Не место ему на грядке.

– Кстати, – заметил Ваймс, – ты попал прямо в яблочко, это и вправду был Хардкор.

– Ета меня просто осенило, сэр, – сказал Детрит. – Я себе покумекал: какого подонка стоило бы подвесить за уши, чтобы не толкал детишкам Шлак? И тут в голове будто молния сверкнула.

– Я так и подумал.

Шельма Задранец перевел взгляд с одного непроницаемого лица на другое. Стражники смотрели друг на друга в упор, но говорили отстраненно, словно зачитывали реплики по невидимому сценарию.

Потом Детрит медленно покачал головой.

– Ета, наверное, самозванец, сэр. Такие шлемы, как у нас, раздобыть проще простого. Из моих троллей никто бы такого не сделал. Ета, сэр, было бы злоупотреблением, вот.

– Рад это слышать. Но для порядка все-таки проверь их шкафчики. А то на нас насядет Кремниевая Лига По Защите Прав Троллей.

– Есть, сэр. И если окажется, что ета кто-то из моих троллей, я его хорошенько пропесочу. А может, и закирпичу.

– Хорошо. Ну что, ступай, Задранец. Детрит о тебе позаботится.

Задранец колебался. Происходящее не поддавалось разумному объяснению. Ваймс не упомянул ни топоры, ни золото. Он даже обошелся без фразы вроде «у нас отличные перспективы для роста». Все это не давало Задранцу покоя.

– Э-э-э… Я ведь назвал вам свое имя, верно, сэр?

– Да. Тут все записано, – ответил Ваймс. – Шельма Задранец. А что?

– М-м-м… Да ничего. Все так. Спасибо вам, сэр.

Ваймс прислушивался к их шагам, пока они уходили по коридору. Потом плотно закрыл дверь и натянул на голову камзол, чтобы никто не услышал его смеха.

– Шельма Задранец!

Шельма семенил за троллем по имени Детрит. Штаб Стражи постепенно заполнялся народом. Было очевидно, что здесь имеют дело с самыми разными вопросами, и решение многих из них требует крика.

Перед столом сержанта Колона стояли два тролля без доспехов, а между ними – третий тролль, поменьше. На фоне других он выделялся понурым видом, а также балетной пачкой и парой марлевых крылышек, прилепленных к спине.

– …ничего не известно о том, чтобы тролли верили в Зубную фею, – говорил Колон. – Особенно по имени… – он скосил глаза вниз, – Бдзынь-Бдзынь. Так что, может, все-таки признаем, что это был взлом с проникновением без лицензии от Гильдии Воров?

– Это видовые предрассудки – не разрешать троллям верить в Зубную фею, – пробормотал Бдзынь-Бдзынь.

Один из троллей-стражников поднял мешок и высыпал на стол его содержимое.

На бумаги каскадом обрушились серебряные вилки и ложки.

– А это ты нашел под подушками, да? – спросил Колон.

– Мир не без щедрых сердец! – отозвался Бдзынь-Бдзынь.

За соседним столом усталый гном спорил с вампиром.

– Послушайте, – говорил он, – это нельзя считать убийством. Вы ведь и так мертвы.

– Он мне их прямо в сердце вонзил!

– Я уже допрашивал управляющего, и он сказал, что это был несчастный случай. И что он не имеет ничего против вампиров. Он просто нес три коробки простых карандашей, твердо-мягких, с ластиками, зацепился о край вашего плаща и споткнулся.

– Не понимаю, почему я не могу работать где хочу!

– Да, но… на карандашной фабрике?

Детрит взглянул сверху вниз на Задранца и ухмыльнулся.

– Ета, добро пожаловать в большой город, Задранец, – сказал он. – Интересное у тебя имя.

– Правда?

– Гномов обычно зовут Скалодроб, или Рукисила, или как-то так.

– Неужели?

Детрит не слишком хорошо разбирался в тонкостях отношений, но что-то в голосе Задранца заставило его напрячься.

– Интересное имя, но хорошее, – добавил он.

– Что такое Шлак? – спросил Шельма.

– Смесь нашатыря с радием. В голове от етого приятно звенит, но мозги плавятся. В горах ета большая беда, а теперь какие-то мерзавцы его толкают в городе, вот мы и пытаемся вычислить, откуда он тута берется. Ваймс мне разрешил провести, – Детрит нахмурился, – ин-форма-ционную кампанию, чтобы, значит, донести до всех, что бывает с шельмецами, которые продают детишкам енту дрянь…

Он махнул рукой в сторону крупного плаката на стене. На нем неровным почерком было выведено:

ПРОСТА СКАЖЫ ШЛАКУ «АаааргхаааанеттольконеэтоНЕЕЕЕЕТ».

Потом он толкнул какую-то дверь.

– Ета старая уборная. Мы сюда больше не ходим, можешь тут мешать всякие свои порошки. Другого места под ето у нас сейчас нет. Только отмой ее сначала, а то воняет сортиром.

Он открыл другую дверь.

– А ета раздевалка. У тебя будет свой крючок и так далее, а вот тут за ширмой можно переодеться. Вы ведь, гномы, народ стеснительный, я знаю. Работа непыльная, хоть и не для слабаков. Господин Ваймс очень даже ничего, пусть и странный местами, твердит все время, что город – это плавильный котел, где вся дрянь всплывает на самый верх, и всякое такое. Я тебе сейчас дам шлем и значок, но сначала, – он открыл довольно внушительный шкафчик у противоположной стены, на котором было выведено «ДТРиТ», – надо куда-нибудь спрятать этот молот.