Всего одна неделя - Ховард Линда. Страница 37

– Но... – Детектив снова попытался прервать поток моего красноречия, однако это оказалось не так-то просто.

– Мы с Линн начали обсуждать возможные варианты, и она рассказала, что пару месяцев назад застала Николь выходящей из мужского туалета вместе с одним парнем. Фамилию мужчины она вспомнить не смогла, так как он приходил в наш клуб всего лишь пару раз, не больше, и абонемент не продлил. Однако Линн не сомневается, что, увидев фамилию в файле, сразу ее вспомнит. Она готова встретиться с вами в клубе и просмотреть компьютерные файлы тех клиентов которые не возобновили абонемент. Понимаете меня?

– Да, – подтвердил детектив. Сейчас голос его звучал гораздо энергичнее и живее.

– Хорошо. Это лишь точка отсчета. Конкретный парень вполне может оказаться ни при чем, но сам факт пристрастия к женатым мужчинам освещает события совсем иначе, правда?

– Разумеется. – Теперь уже в голосе детектива звучала явная заинтересованность.

– Если вдруг у вас под рукой нет телефонного номера Линн, вот он. – Я продиктовала номер. – Она ждет звонка. Аесли ее не окажется дома, вот номер сотового. – Я назвала еще один номер. Потом вежливо пожелала детективу удачного дня и, получив аналогичный ответ, отключилась.

– Впечатляет, – удовлетворенно улыбнулась миссис Бладсуорт. – Прекрасно имитируешь наивную блондинку, но при этом выдаешь информацию в таком объеме и с такой скоростью, что детектив наверняка едва успел записать.

– Если что-то упустил, перезвонит, – беспечно ответила я. – Или сам Макиннис, или кто-нибудь другой.

Перезвонил «кто-нибудь другой», причем меньше чем через пять минут – возмущенный и оскорбленный.

– Если появилась новая информация относительно данного дела, звони мне, а не кому-то из подчиненных, – сурово отчитал меня он.

– Но разве не ты уже дважды отключался, не желая со мной разговаривать? Я не уверена, что вообще когда-нибудь тебе позвоню, что бы ни произошло.

Повисло молчание – глубокое, словно Большой Каньон. Потом в трубке послышалось: «О, черт возьми!» Тон подсказывал, что собеседник внезапно осознал: необходимо признать свою оплошность и извиниться за грубость. К тому же он прекрасно знал, что я нахожусь в доме его собственной матери, которая вовсе не учила сына столь безобразным манерам. Так что мне удалось одержать пусть и крошечную, но победу. Противник оказался повержен, а победитель получил в награду огромное удовлетворение.

Тяжелый вздох прервал затянувшееся молчание.

– Прости. Больше никогда не повешу трубку. Обещаю.

– Извинения приняты, – тут же согласилась я. – А теперь ответь, пожалуйста: сможет Линн завтра открыть клуб?

Имеет ли смысл хлестать лошадь до смерти? Я победила, а значит, следовало проявить понимание и двигаться дальше.

– Я почти уверен, что сможет.

– Отлично. А моя машина так и стоит перед зданием?

– Нет. Я нашел в твоей сумке ключи и распорядился, чтобы сегодня утром машину перегнали к тебе домой. С ней все в полном порядке.

– Когда ты успел вытащить ключи? – полюбопытствовала я, так как до сих пор даже не заметила их исчезновения.

– Ночью. Ты уже сладко спала.

– Надеюсь, у меня дома все в порядке? Ни простреленных окон, ни чего-то необычного и странного?

– Патрульный проверял. Все в порядке, окна заперты, следов от пуль нигде не заметно.

– А он перелезал через забор, чтобы проверить выходящее во двор французское окно?

– Доложил, что проверил абсолютно все. Подожди, сейчас позвоню и выясню относительно французского окна. – Через минуту Уайатт заговорил снова: – Симмонс сказал, что перелезать через забор не потребовалось; он просто открыл ворота и вошел.

Услышав такое, я замерла.

– Но ворота постоянно заперты. – Пальцы мои нервно вцепились в телефон. – Не сомневаюсь, что я их заперла.

– Черт! Сию же минуту пошлю кого-нибудь снова. Сиди смирно.

– Как будто есть варианты, – мрачно отозвалась я. Мы очень вежливо попрощались, так что ни один не смог бы обвинить другого в грубости. Потом я сообщила миссис Бладсуорт последние новости.

И вдруг подумала о Шоне. Ведь сегодня ей предстояло поехать ко мне, чтобы собрать вещи. Ачто, если по злосчастному совпадению она оказалась в доме именно тогда, когда тот, кто отпер ворота, был там? Шона тоже блондинка. Немного выше меня, но убийце Николь вряд ли известны подобные мелочи. У нее хранятся запасные ключи – на тот случай, если я вдруг потеряю свои.

За вещами сестра могла приехать в любое время: рано утром, еще до работы, во время перерыва на ленч или после работы. Однако последний вариант вряд ли подходил, так как ей предстояло еще встретиться с Уайаттом, чтобы передать сумку, а работала она иногда до восьми или даже до девяти часов вечера.

– Что-то не так? – встревожилась миссис Бладсуорт, наблюдая за изменившимся выражением моего лица.

– Сестра, – едва слышно пробормотала я. – Она должна была собрать мои вещи и передать их Уайатту. Но он ничего об этом не сказал, значит... Значит, ее могли принять за меня. О Господи, как страшно!

Мысленно вознося пылкую молитву – наверное, самую страстную за всю свою жизнь, – я снова набрала номер Уайатта. Он ответил сразу, в голосе его послышалась напряженность.

– Шона должна была съездить ко мне за вещами, – выпалила я. – Она тебе не звонила?

– Успокойся, – произнес Бладсуорт совсем другим, мягким, даже ласковым тоном. – С ней все в порядке. Сумка у меня с раннего утра.

– Слава Богу! О, слава Богу! – Из глаз внезапно потекли слезы. – Просто я подумала... она ведь блондинка, и фигуры у нас похожи, убийца мог и не заметить разницы.

Ужасно, что эта мысль не пришла мне в голову раньше. Судя по прозвучавшему в трубке приглушенному проклятию, о нашем сходстве не подумал и лейтенант. Разумеется, те, кто хорошо знает меня и сестру, никогда нас не перепутают: не до такой степени мы похожи. Но с точки зрения стороннего наблюдателя...

Уайатт был полицейским, а потому сразу поинтересовался:

– Шона могла отпереть ворота? – Я вытерла слезы.

– Сейчас позвоню и спрошу. Правда, не знаю, зачем ей это могло бы понадобиться.

– Я сам позвоню. У меня есть к ней и другие вопросы. Кстати, и к тебе тоже: скажи, пожалуйста, сигнализация в доме включена?

Я открыла было рот, чтобы автоматически ответить «да», но вдруг вспомнила, что была там в последний раз в пятницу, когда ожидала сотрудника фирмы проката машин. Он должен был меня забрать. Я стояла у двери, и как только заметила машину со знаком фирмы, сразу ее заперла. Отлично помнила, как запирала, но вот насчет сигнализации – никаких воспоминаний.

– Нет, – наконец ответила я. – Если, конечно, ее не включила, уходя, Шона. Она знает код.

– Хорошо. Не волнуйся, все выясним. Если повезет, то через пару часов я тебя заберу. Договорились?

– Договорились. – Я была признательна Уайатту за то, что он не стал читать мне мораль по поводу сигнализации. И о чем я только думала? Ах да, о пляже. Хотелось как можно скорее уехать на море.

Убийца мог появиться в выходные дни в любое время и с полным комфортом расположиться в доме в ожидании моего возвращения. Но только этого не произошло. Возможно, он проверил дом и отсутствие машины навело его на мысль, что я отправилась к кому-нибудь в гости. Но, вернувшись в клуб, он увидел возле него белый «мерседес» и устроил неподалеку засаду, так как знал, что за машиной я непременно вернусь.

План сработал, но с одной маленькой неувязкой: по чистой случайности мне удалось остаться в живых. Что же дальше? Ждать? Но ведь убийца мог решить, что план выполнен на сто процентов – ведь я, как полагается, упала, и он не стал околачиваться на месте преступления. Скорее всего стрелявший считал, что убил меня, – так он мог думать до того момента, когда в «Новостях» сообщили о ранении, а возможно, и дольше. Госпиталь не уточнил, каково состояние раненой, так как полиция не хотела раскрывать карты до тех пор, пока Уайатт не спрячет меня в надежное место. Правда, самым надежным убежищем оказалась его собственная постель, но это уже совсем иной разговор. Ну а утренние «Новости» скорее всего сообщили о том, что врачи оказали пострадавшей помощь и отпустили.