Студенты по обмену 3. Староста - Чужая Академия (СИ) - Бартенева Анастасия. Страница 10

«Чёрт!» - пронеслось в голове. Потому что их пылающие огнём глаза и недовольные личики - говорили сами за себя.

«Мстительные собственницы. И, похоже, меня ревнуют, и будет кровопролитная война с разделом имущества, то есть особы пока не коронованной! Или Лай грохнут или меня распилят!»

— С таким-то цветником, на всё готовых красавиц... явно некогда скучать! - привёл меня в себя ядовитый голос злюки.

— Ревнуешь? - смотря в ядовито-зелёные глаза, уточнил для справки.

— Нет! - и это не ложь!

— Зачем? Я ведь тоже не скучала и спала ни одна, последние полтора месяца! - и это также не ЛОЖЬ.

Я взорвался яростью и ревностью, оповестив всех Покорителей о своих настоящих чувствах к Сальярийке. Не выдержал внутреннего взрыва на провокацию, прорычал, пылая глазами:

— Ах, ТЫ... зараза! - и схватил Лай за предплечье. Причём сжал не сильно, но Староста взорвалась такой болью, словно её снова Назгл укусил. Она простонала, а я ошарашенно отпустил, чувствуя себя последним козлом.

Тут же на меня посмотрели её глаза и не разгневанные, а удивлённые. На ладони Лай сформировался зеленоватый сгусток, что подлетел и накрыл нас "глушилкой" от лишних ушей. Но вместо ожидаемого показательного крика на меня, за мои ручищи, Лай схватила за рубашку, притянула к себе ближе, и попросила:

— Сделай так ещё!

— Ты кукушкой ударилась? Тебе же больно! И почему тебе больно?! - стал раздражаться я.

— Зерхо! Лять! Сделай так ещё! Мне надо ухватиться за эмоции! - рычала она на меня.

— Чего? Пока не объяснишь, я ничего делать не буду! - упорствовал я, не соглашаясь причинять моей крошке боль.

— Зерхо, ты чувствуешь сейчас мои эмоции? - вдруг спросила она. А я чуть растерялся.

— Да, угасающую боль.

— И всё? А вчера? - спрашивала она, пытаясь подвести к самостоятельному выводу.

— Нет. Пусто - как всегда!

— Вот именно. После праздника «Нового круга» я поругалась с Динаром и. случайно заблокировала эмоции. Уже больше месяца не могу их вернуть. И это ни действие «родовой печати»! - проговорила она и, встав рядом со мной, ногтями впилась в свою руку, где я схватил пару секунд назад. Но вспышки боли за её действиями не последовало, а внутри угасала та, что причинил я.

— Я не испытываю боли, совсем. Не хочу пить, есть, спать. Всё делаю больше из необходимости, чтобы не рухнуть в обморок.

Положив руки на её талию, дёрнул на себя коротышку, зажал подбородок пальцами и заставил посмотреть в сверкающие огнём глаза. Иным зрением я осмотрел Лай вновь. И ужаснулся... на ней была сплошная иллюзия, а под ней... я даже боялся заглянуть под неё. Если раньше Лай забывала поесть, то теперь, не чувствуя голода, она наверняка стала похожа на голый скелет.

— Что с рукой? - уточнил я и, не дожидаясь ответа, нагло дёрнул широкий шерстяной ворот вниз, чтобы увидеть перебинтованное предплечье.

— Ожог, - проговорила Лай и, поправив платье на место, как-то смущённо отвернулась в сторону.

Направив Мрака на её эмоции, я пытался добраться до них, но никак не мог. Лай чувствовала, что её вскрывают, хмурила брови, закрывала глаза, стараясь расслабиться, но это не помогало.

— Я же говорю. случайно заблокировала. Но, видно. от души!

— Сильно ругались?

— Не больше обычного. - пожала злючка плечами, но грусть в глазах говорила об обратном.

— Давай так. я направлю своего Кхела вскрывать твои эмоции, а если не получится, попробуем по-твоему. - Лай посмотрела на меня с надеждой, и я не удержался и добавил: — .вечером! Идёт?

— У меня выбор не слишком велик. Ребята уже пытались вернуть мне хотя бы тактильную чувствительность. Опыты ставили: иглоукалывание делали, грели, морозили, резали - всё без толку. Рид даже руку сломал в попытке. - грустно ответила она, натянуто улыбаясь, чтобы не выглядеть совсем уж чудовищем. Она рассматривала свои пальчики и явно думала о том же, о чём и я.

«Почему от моего прикосновения ей стало больно?!»

«Может, потому что рассердился и неосознанно разгорячил ладони, когда прикоснулся к незалеченному ожогу?!»

— Ему самому руки вырвать нужно за это, - проговорил я, посмотрев в окно, чтобы прямо тут не психануть.

— Вечером жди, я приду, будем тебе желание жить возвращать! - проговорил я, аккурат под начало лекции мадам Дуржейс и пришествию пятёрки взъерошенных, разгневанных Покорителей.

^Глава 6. Сколько ещё тайн ты хранишь?

Конечно, занятие не могло пойти мирно, когда на нём была Лай. Вредная мадам Держуйс начала лекцию и прицепилась к Старосте спустя всего пару минут.

— Леди Эолзер, почему вы не записываете? Г де ваша тетрадь для конспектов? Или настолько привыкли, что за вас всю работу делают другие? - громко и пренебрежительно, вопросила она у Старосты, желая её принизить.

— Если честно, мадам, я не нуждаюсь в тетради, не хочу тратить своё время и силы для записывания материала, что и так запомню!

— Вы слишком самоуверенны! Возьмите у адептов карандаш, листок и конспектируйте! -приказала наша грымза Церберу.

— А если откажусь? - зевая, поинтересовалась Сальярийка.

— Я буду вынуждена доложить об этом ректору! - наигранно расстроилась мегера. Она, наоборот, желала на всех гостей кляузу накатать после первой же стычки, чтобы их вернули побыстрее на родину. И плевать ей на «мирный договор» и на восставших легендарных тварей, что мы сможем одолеть только вместе. Это и понятно. Её муж погиб в битве с Сальярийцами много лет назад.

— Какая жалость... Хорошо. Давайте так - вы читаете лекцию и не обращаете на меня внимания, а в конце я при всех отвечаю на ваши вопросы по теме, в присутствии ректора.

— И зачем мне это? - кривя ярко-красные губы, недовольно уточнила мегера.

— Ну как же... Вы не будете придираться ко мне и моим адептам, я не буду больше ставить вас в неловкое положение при ваших студентах. Будем жить дружно! Соглашайтесь!

— Хорошо! - рыча сквозь зубы, ответила наша мегера и, зайдя за кафедру, связалась с ректором по артефакту, попросив зайти в аудиторию за двадцать минут до перерыва, а после начала лекцию.

Мы еле успевали записывать, за разгневанной Айной, что постоянно кидала на Лай сердитый взгляд. Она забрасывала нас сложными формулировками, терминологией и запутанным объяснением, а Лай сидела и играла со своим клинком, крутя его на ребре ладони. Сальярийцы посматривали мельком на невозмутимого Цербера, и, пыхтя, строчили новые знания.

И вот глава Академии зашёл в аудиторию, и наша мегера стала жаловаться на Аристократку, что не желает выполнять простые требования учебного заведения. Когда же ректор повернулся к нам лицом, удостоив Лай заинтересованным взглядом, Староста спокойно ответила, шокируя всех.

— Я не выполняю требования мадам Держуйс только потому, что не нуждаюсь в надобности конспекта. Я, к сожалению, имею сверхъестественную память. Всё что раз увижу, прочту или услышу - могу воспроизвести до звука и интонации. Тоже касается обоняния, осязания, тактильных ощущений. Моя память универсальна, что помогает с лёгкостью писать дипломную работу, не перечитывая древние талмуды по тридцать раз. Но есть и минусы - практически невозможно забыть то, с чем столкнулась. И если вы желаете это проверить, как когда-то магистры «Эолзера», что принимали у меня экзамен для зачисления, пожалуйста.

Лай встала из-за парты и быстро-быстро стала повторять лекцию нашей мегеры. Слово в слово, даже интонация была схожа, а через две минуты её голос стал ещё и похож на преподавательский, полностью скопировав его. Клянусь, если бы закрыл глаза, никогда не отличил от оригинала. С каждой минутой лицо мадам Держуйс вытягивалось и серело, а у ректора, наоборот, - расцветало улыбкой. Он рассматривал Старосту плотоядно и слушал только вполуха. За пятнадцать минут Староста пересказала всю лекцию, ни разу не

поперхнувшись и не запнувшись. А закончив, подвела итог.