Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид. Страница 24
«Нет, мы догоняем», — подумал Сангвиний. Расстояние — это ложь, пространство — всего лишь иллюзия, но тем не менее с врагом действительно можно было сблизиться. «Мрачный» подошел достаточно близко, чтобы погибнуть. «Красная слеза» тоже столкнулась с этим врагом. Тень призрака давила на примарха. Мостик будто растворялся перед глазами, течение времени нарушалось. Коридоры «Духа мщения» проступали сквозь пелену реальности. Если бы Ангел расслабился, то его могло бы затянуть туда.
Он сжимал древко Копья Телесто так, будто цеплялся не за оружие, а за свое присутствие на мостике корабля. Микровидения последних моментов собственной жизни мелькали перед внутренним взором примарха, пронзали его мысли, будто удары мономолекулярных клинков. И чем мощнее становилось присутствие тени, тем яснее была ее природа. Неотвратимость судьбы. Прикосновение рока. Грядущее вступало в схватку с настоящим. Сангвиний смотрел на черный силуэт на тактическом экране так, будто под завесой тьмы скрывался не неизвестный корабль, но его собственная смерть. Гибель примарха была все ближе. Она надвигалась, будто сокрушительный океанский прилив, и почти настигла его. Но видения ничего не рассказывали о смерти. Будет она иметь значение, или он станет лишь еще одним жалким, бесполезным трупом в груде жертв, брошенных к трону Хоруса? Он знал только то, как именно умрет.
Судьбу не изменить. Она предопределена.
Громадная лапа сомкнулась вокруг Сангвиния. Пелена безнадежности заволокла взор.
Флот продолжал стрелять без остановки. Залп, мощи которого было достаточно, чтобы уничтожать целые цивилизации, достиг цели, и… ничего не произошло. Пикт–экран дернулся, позиции кораблей изменились, и крейсер «Лодем Сангвиниум», далеко опередив остальные корабли, оказался под сенью гигантской тени. Призрак метнулся к жертве. Гололит показал его орудия: темные, длинные когти. «Лодем» исчез.
Тень стала еще больше. Бездна предсказанной смерти распахнулась перед Сангвинием. Она ждала его. Ее нельзя было игнорировать. Выбор и надежда умирали в ее глубинах.
«Если только…»
Это была призрачная возможность, почти нереальная. Тусклая искорка, тонкий, дрожащий серебряный росчерк во тьме. Она мелькнула перед Сангвинием на столь краткий миг, что он едва не упустил ее.
«Если только…»
Если только что? Серебряная искорка трепетала, будто луч надежды. Он не мог ухватить ее. Он не знал, откуда взялась эта странная мысль и к чему она приведет. Если примарх будет вглядываться слишком пристально, возможность может исчезнуть. Но все же она не исчезала — серебристый огонек в ночи предопределенности.
«Если только… Если только… Если только…» Росток надежды. Крохотное отклонение в структуре неотвратимого. Дух примарха устремился к нему, разрывая хватку призрака ударами могучих крыльев.
— Мой господин! — воскликнул Мот. — Вижу разрыв в ткани эмпиреев!
Сангвиний с трудом вернулся к реальности мостика и уставился на тень на тактическом экране. Это чудовище дразнило его. Оно убило его сыновей. В груди крылатого примарха вспыхнула первобытная ярость. Он жаждал мести, хотел уничтожить врага со всей возможной жестокостью, но вырвал это чувство из своего сердца. Нужно было проявить благоразумие.
— Магистр флота, — сказал он Кармину, — выводи нас из варпа. Всем кораблям — прекратить погоню и приготовиться к переходу. Сейчас же.
— Как прикажете.
Траектории движения на экране изменились. Реакция варпа последовала незамедлительно. След, оставляемый призраком, как будто почувствовал изменение в намерениях Кровавых Ангелов. Эмпиреи ударили по флоту с прежней яростью. Буря завыла вокруг. Поле Геллера «Красной слезы» прогнулось под напором стихии. Взвыли сирены, пространство мостика задрожало, с трудом выдерживая натиск Хаоса. Корпус корабля заскрежетал от механических перегрузок. Кармин устроил кораблю настоящее испытание на прочность, направляя его в разлом между мирами.
На границе сознания Сангвиния пульсировала и сияла искра возможности.
«Если только… Если только… Если только…»
«Красная слеза» вырвалась из объятий шторма.
Навигаторы Несущих Слово погибли от перенапряжения во время прыжка, но выполнили обещание. Флот Ультрамаринов вышел в точке Мандевилля в системе Анесидоракс и не понес потерь. Навигаторы кораблей были измотаны и находились на грани помешательства, но, следуя указаниям Некрас и Ятиния, они смогли выжить. Жиллиман без особой радости воспринял новость о том, что Некрас умерла с улыбкой на лице, но был удовлетворен результатом. Клятва была исполнена, независимо от целей навигаторов.
Он использовал инструменты врага.
По приказу примарха трупы навигаторов выбросили с «Самофракии» в открытый космос. Атамы он оставил в хранилище. Мысли о возможном их использовании против врага становились все более настойчивыми, но пока ему удавалось их отгонять.
Сквозь окулус уже виднелись очертания Триноса. Могучий флот Темных Ангелов тускло поблескивал в лучах местной звезды.
Экраны рядом с троном Жиллимана зажглись, сигнализируя о прибытии новых кораблей.
— Идентифицированы, — объявил Лаутеникс спустя несколько секунд. — Это Девятый легион.
«Мы прибыли одновременно?» — подумал примарх. Он перебрал с десяток гипотез, способных объяснить данный феномен, но ни одна его не удовлетворила. Их все объединяло отрицание возможности случайного стечения обстоятельств.
— Поприветствуйте «Красную слезу»! — приказал Жиллиман. — Я хочу поговорить с братом по гололиту.
Он ушел в помещение в дальней части стратегиума. Двери захлопнулись, и примарх поднялся на постамент, где располагалась гололитическая платформа. Система связи на «Самофракии» уступала по мощности той, что была на «Чести Макрагга», но ее должно было хватить для переговоров на таком небольшом расстоянии.
Воздух затрепетал от накопленной энергии; спустя несколько секунд перед Жиллиманом предстал Сангвиний, стоявший на платформе из алого гранита. Образ Ангела искажали небольшие помехи. Гибельный шторм мешал даже таким коротким передачам.
— Сложно не увидеть знаки в нашем одновременном появлении, да, брат? — сказал Жиллиман.
— Я даже не пытаюсь их отрицать, — ответил Ангел. — Я готов к твоему скептицизму, брат, но чем это может быть, если не судьбой?
Он говорил уверенно, но в глазах читалось напряжение, как будто крылатый примарх надеялся, что Жиллиман его переубедит.
Повелитель Ультрамаринов попытался подобрать слова для ответа. Хороший ответ успокоил бы их обоих. Наверное. Но сомнения заставили его замешкаться на секунду, что позволило Сангвинию закончить мысль. И от услышанного слова застряли у Жиллимана в горле.
— Мы идем по уготованному пути, — сказал Ангел.
Глава 7
СВИДЕТЕЛИ ПАЛОМНИЧЕСТВА
Ветра на Триносе были холодными и сильными. Они насквозь продували лагеря беженцев, трепали пологи шатров, в которых поселились недавно прибывшие. Людям не хватило времени построить более надежную и стойкую защиту от леденящих дуновений. Стоя на парапете крепости Железных Рук лицом к ветру, Ангел обозревал удручающий пейзаж.
— Сколько их? — спросил он у Леваннаса.
— По последним подсчетам, несколько миллионов, лорд Сангвиний, — ответил Гвардеец Ворона. Он был чем–то вроде гида для примарха, Ралдорона и Сангвинарной Гвардии. Жиллиман решил пока остаться на «Самофракии», и Сангвиний предпочел узнать о тяготах жизни на Триносе перед встречей с братьями. — Новые группы прибывают постоянно.
Сангвиний чувствовал на себе взгляд Льва. Тот наблюдал за крылатым братом откуда–то из глубин крепости. Иное поведение противоречило бы его природе.
«Получать знания, не выдавая себя, да, брат?»
Считал ли Лев его заботу о беженцах напрасной тратой времени? Может, и так. А может, нет. Все же Эль'Джонсон был человеком, а не машиной.
Крепость представляла собой конструкцию с грубыми и неровными очертаниями. Железные Руки собрали ее из обломков космических кораблей. Несмотря на внешний вид, это было мощное укрепление. От него веяло могильным холодом. Стены были возведены из костей погибших судов. Когда–то гордо бороздившие космос, выпотрошенные после многих лет сражений, корабли нашли здесь свое последнее прибежище. Но независимо от того, сколько битв выиграли Халиб с товарищами, они несли потери. Их силы постепенно иссякали. Крепость выглядела гордо, но была таким же последним пристанищем для космодесантников, как хижины и палатки у ее подножия — для смертных людей.