Гибельный шторм (ЛП) - Аннандейл Дэвид. Страница 35

А еще было скользко. Ступать приходилось с осторожностью. Казалось, что металл покрыт толстым слоем липкого ихора, но при этом оставался сухим и горячим. По его поверхности прокатывались волны дрожи, постоянно меняя текстуру поверхности с гладкой на шершавую.

Мануфакторий истекал кровью. В тех местах, где болтерные снаряды или демонические когти попадали по стене, начинали струиться потоки гнилой крови. Раны пульсировали и втягивали воздух, будто голодные рты.

А еще мануфакторий пел. Его воздуховоды словно бы превратились в органные трубы. То, что проносилось по ним, заставляло воздух вибрировать от оскверняющей музыки. Чем дальше продвигались Кровавые Ангелы, тем более сложной становилась песнь. Многие трубы заканчивались ртами с зубами и языками. Они шевелились в такт мелодии. Языки трепетали. Демоническая музыка звучала так низко, что человеческое ухо не могло различить звуков, но сила ее вибраций могла бы расщепить кости смертного человека. Временами звуки становились такими высокими, что Сангвиний начинал чувствовать привкус крови во рту. Музыка воспевала порожденную темными силами машину и ее мрачное предназначение. Это был гимн разрушению и насмешка над надеждой. Временами примарху казалось, что он начинает различать шепот. Слова трепетали на границах восприятия, до времени отказываясь складываться во что-то понятное. Это были даже не слова, а чувство, что вот-вот прозвучит знакомая фраза.

Примарх был не единственным, кто слышал этот шепот. Ралдорон обратился к нему, когда 1-я рота и Сангвинарная Гвардия прорвались через очередную орду жирных, зараженных чумой чудовищ.

— Здесь слышны какие-то слова.

— И кто-то хочет, чтобы мы их слушали, — ответил Сангвиний. — Не обращайте на них внимания. Они источают лишь яд.

Отделения космодесантников двигались по залу шириной несколько сотен метров, тянувшемуся вдаль на километр. Пространство вокруг освещалось пучками светопроводящих каналов — они тянулись по стенам и потолку, и каждый был толщиной с «Носорог». Каналы светились внутренним светом от проходящей по ним смеси из материи и энергии варпа, змеились по петляющим тоннелям, будто сосуды гигантского живого существа, то появляясь, то исчезая, то сливаясь воедино, то разделяясь. И они уходили вглубь.

— Голоса хотят, чтобы мы шли вперед, — сказал Ралдорон. — Они зовут нас.

— У нас есть свои причины, чтобы идти вперед, — отозвался Сангвиний. — Поэтому выбора нет. Есть вещи, которые мы обязаны сделать просто потому, что такова судьба. Но это не значит, что последствия наших деяний предопределены.

Примарху необходимо было, чтобы эти слова оказались правдой.

«Прошу, Отец, пусть это будет так».

— Эта мерзостная песнь, может, и хочет, чтобы мы шли дальше. Что ж, мы пойдем и победим все то, что ждет нас впереди. Оно пожалеет о том, что его желание исполнилось.

Тоннель резко изогнулся. Колоссальная структура в очередной раз вздохнула. Невидимый хор снова заголосил, и коридор вывел космодесантников в зал еще больших размеров, чем все предыдущие. В центре помещения виднелось соединение каналов, сходившихся сюда из множества тоннелей. Они переплетались друг с другом, образуя гигантский клубок.

— Это нервный узел! — воскликнул Сангвиний. Ничем иным это быть не могло. Из глубины переплетения каналов вырывался нездоровый, сводящий с ума свет, освещавший зал. — Чудовищная конструкция пытается подражать живому существу и, таким образом, делает себя уязвимой. Давайте покажем ей, что такое боль!

Песнь мануфактория превратилась в вой, каждая вспышка света сопровождалась криками радости и звуками терзаемого пространства, где невозможное становилось реальным. Сотни розовокожих демонов толпились вокруг узла, вплетая в хор свое бормотание. Они развернулись навстречу Кровавым Ангелам и метнули в космодесантников снопы колдовского огня. Сангвинарная Гвардия и 1-я рота бросились вперед сквозь пламя, опалявшее и плавившее керамит. Но воля закованных в броню воинов была закалена в горниле Сигнус Прайм. Кровавые Ангелы устояли перед изменяющим огнем и отправили демонов в бездну. Отряд за отрядом, они топтали сапогами подергивающуюся синюю массу — все, что осталось от охранников зала, — и собирались вокруг узла.

Ралдорон присоединился к Сангвинию, созерцавшему сплетение каналов.

— Мелтабомбы? — предложил капитан.

— Тебе не кажется, что они слишком обыденны для уничтожения чего-то столь необычного? — улыбнулся примарх.

— Кажется, — ответил Ралдорон. — Если древние мифы не врут, то, наверное, здесь придется проводить еще и ритуал изгнания.

— Разумеется. — Сангвиний чувствовал, как перья в его крыльях вибрируют в такт песне мануфактория. Он знал о мифах куда больше, чем ему хотелось, ибо вся жизнь примарха была борьбой за то, чтобы самому не стать таким же мифом. — Только ритуалы никого не изгоняют. Изгоняют действия.

Он провел рукой по полу, касаясь обгорелых, окровавленных останков демонов.

— Они получили тела и стали уязвимы для нашего оружия. — Примарх еще несколько секунд рассматривал узел. — Мелтабомбы. — Сначала Ангел сказал об этом капитану, а затем повторил, на этот раз обращаясь по воксу ко всей роте.

Из тоннелей послышался вой. Он нарастал все то время, что космодесантники устанавливали заряды.

Азкаэллон приказал Сангвинарной Гвардии сомкнуть ряды вокруг Сангвиния.

— Подкрепления на подходе, — сказал он.

— Ясно.

Сангвиний переводил взгляд с одного коридора на другой, выбирая путь. Наконец он остановился на тоннеле с противоположной стороны от того, через который вошли Кровавые Ангелы. Он был таким же просторным, и из него выходило так же много каналов. Только сейчас примарх осознал, что не все трубы шли к узлу. Возможно, даже из тех, что сходились здесь, не все несли материю в узел. Некоторые, вероятно, несли что-то из него.

Еще одним аргументом в пользу выбора был тот факт, что рев демонов, доносившийся из того тоннеля, был самым громким. Если там расположились крупные силы врага, то, возможно, они защищали что-то ценное.

Легионеры установили множество мелтабомб и подключили их к одному детонатору, прежде чем двинуться дальше. Узел был слишком велик, чтобы его можно было уничтожить одним-двумя зарядами. Кровавые Ангелы скрылись в тоннеле, уходя от взрыва, который собирались устроить, и двинулись дальше. Ралдорон приказал сержанту Вахиилу отойти в арьергард, активировать детонатор и доложить о результате подрыва. Рев демонов стал оглушительным, хотя все еще не мог перекрыть песнь мануфактория. Кровавые Ангелы еще не успели войти в контакт с врагом, когда Вахиил активировал бомбы.

— Детонация, — сообщил сержант. — Похоже, что...

Его прервал звук, куда более мощный, чем рокот взрыва. Сангвиний расслышал глубокий и низкий раскат грома и представил, как узел разрывает на куски, как обломки каналов разлетаются в стороны, как вырывается на свободу заключенная в них энергия.

Но это был взрыв материальной части конструкции, и его практически полностью заглушил другой звук — тот самый, что заставил замолкнуть и Вахиила, и демонов: внезапный вой, ворвавшийся в мелодию песни. Симфония мануфактория на миг превратилась в бессмысленную какофонию. Слова оборвались до того, как были сказаны. Гора закричала. В работе механизма, питавшего гигантские врата в космосе, произошел сбой. Похоже, даже структуру Хаоса можно было нарушить. И именно это только что произошло. Однако дисгармония в музыке быстро прекратилась: другие узлы приняли на себя нагрузку, и работа по разрушению реальности продолжилась.

Но в эти несколько секунд Сангвиний ощутил, что весь комплекс содрогнулся, будто раненый зверь. Боль от травмы проникла намного глубже, чем физическое разрушение узла.

Как только звук утих, заунывное, сочащееся безумием песнопение зазвучало вновь. Из-за спин космодесантников раздался грохот камней и скрежет металла.

— Того зала больше нет, — доложил Вахиил. — Произошел серьезный обвал.