Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 224

— Он справится, — уверенно ответил Хэйтем. — Что бы я ни говорил, из Коннора получился отличный моряк. Да и опыта у него уже немало.

— Непременно расскажу Коннору, что ты это сказал… — пробормотал Шэй. Мерное поглаживание успокаивало, разум начинал туманиться.

— Только попробуй, — недовольно отозвался Хэйтем. — Считай, что это секрет Ордена. А Коннор — ассасин.

— А, ну тогда конечно, не скажу…

— Спи, Шэй. О делах мы можем поговорить и завтра. У нас еще будет время. Ты вернулся, а значит — время еще будет. Спасибо Отцу Понимания, что вернул мне тебя. Пожалуй, поставлю мистеру Куинну ящик лучшего виски. Каков посланник Божий — такие и дары.

========== 6 января 1778, Южная дорога близ Вэлли Фордж, Пенсильвания ==========

— Ты уверен, что настоящая боевая операция тебе будет — в прямом смысле — по плечу?

Голос Хэйтема гулко отдавался от стен разграбленной пустой церкви и затихал где-то наверху.

— Ты же слышал, доктор сказал, что на мне все заживает, как на собаке, — недовольно отозвался Шэй. — Почему ты ему верил, когда он говорил, что мне полезен сельдерей, и не веришь теперь?

— Тебе рекомендовали воздерживаться от тяжелых усилий, — возразил Хэйтем, — и поберечься.

— Так я ничего особенного и не делаю, — Шэй пожал плечами, и это в который раз принесло почти ощутимое блаженство — пожимать плечами и не чувствовать при этом боли или неудобства.

Хмурый врач, наблюдавший мистера Кормака, перед предстоящей поездкой долго ощупывал своего пациента и — казалось, к своему глубокому сожалению — признал, что тот вполне здоров.

— Если придется вступить в противоборство с кем-то, ты не будешь лезть на рожон, — не терпящим возражений тоном приказал мистер Кенуэй. — Спрячешься и будешь действовать на расстоянии.

— Это как пойдет, — хмыкнул Шэй. — Может, и негде будет спрятаться. А ты уверен, что драка неизбежна?

— Боюсь, что да, — магистр Кенуэй окончательно помрачнел. — Смотри сам: Бенджамин не откликнулся на мои письма. Допускаю, что они могли просто до него не дойти, но три раза подряд?.. Верится слабо. Далее. Бенджамин вступил в сношения с британской армией… Само по себе это не преступление — для Ордена, разумеется. Однако я такого приказа ему не давал, и то, что он оказался в тюрьме, стало для меня неприятной неожиданностью. Уже второй, первой была блокада залива Лонг-Айленд-Саунд. Пришлось похлопотать, чтобы добиться для него свободы, но после этого он не навестил меня в Нью-Йорке, хотя, по агентурным сведениям, в городе побывал. Ну и наконец то, что здесь, — Хэйтем картинно обвел рукой пустое помещение, — никого нет, хотя мистер Тёрнер докладывал со всей определенностью, что еще два дня назад здесь были обозы и люди!

Шэй и сам видел, что церковь покинута недавно. Двери и окна в ней были выломаны, ночью шел снег и, видимо, задувал внутрь, покрывая все вокруг тонким слоем изморози, но на глаза тут и там попадались признаки недавнего пребывания тут множества людей: следы сапог и чего-то тяжелого, что волочили по полу; несколько окурков от сигар; просыпанный порох… Кто-то очень самонадеянный курил на складе с порохом. На выходе из церкви промерзшая земля была изрыта и истоптана десятками лошадиных копыт. Настолько, что трудно было понять, кто, откуда и куда двигался. Да еще и снегом припорошило…

Но, оглядываясь и отмечая все это, Шэй слышал, что голос Хэйтема, такой рассудительный и спокойный поначалу, звучит все громче и отрывистей. Мистер Кормак оглянулся и увидел на лице любовника смесь ярости и досады.

— Хэйтем? — окликнул он мистера Кенуэя. — Мы его найдем.

— Несомненно, — резко бросил тот. — Когда он успешно сбудет с рук все то, что стянул прямо под носом у меня и колониальной армии. Держу пари, еще и отрицать все будет, сукин сын.

— Хэйтем? — повторил Шэй, пребывая в некотором недоумении — обычно «на работе» мистер Кенуэй был собран и сдержан. — Почему ты…

— Ты еще спрашиваешь? — тот развернулся на каблуках так резко, что ткань плаща хлопнула. — То, что сейчас происходит, в народе уже называют «фуражной войной». У армии не хватает… Да ни черта у них нет, Шэй! Я полностью перетряхнул все счета Бенджамина за последний год — и по моим прикидкам в его карманах осело столько золота, что на него можно было бы кормить двор короля Георга, а не только толпу фермеров с вилами!

Однако мистер Кормак слишком хорошо знал любовника. Никакие финансовые неурядицы довести его до такого состояния не могли.

— Дело не в золоте, — произнес Шэй — и не спрашивал, а утверждал.

— Разумеется, нет, — зло кивнул Хэйтем. — Дело в том, что я лично уговаривал нужных людей, чтобы противостоять Британии. Интриговал столько, что в Версале мной бы восхищались! Ты едва не погиб, Блессингтон ежедневно рискует оказаться под трибуналом, Рутледж за это торгует собой… А человек, которого я когда-то спас от мучительной смерти, вопреки этому набивает свои и без того набитые британским золотом мешки.

— Тише, — мистер Кормак встрепенулся и прислушался. — Кажется, я что-то слышу.

Мистер Кенуэй сразу сбавил тон и хищно, хоть и негромко проговорил:

— Кто-то вернулся.

— Может быть, — Шэй торопливо огляделся. — Думаю, нам стоит устроить сюрприз. Лошадей мы оставили дальше, так что увидеть не должен.

Спрятаться в пустой церкви было негде, но Хэйтем тронул Шэя за локоть и показал взглядом наверх. Наверху проходила балка — на вид крепкая и достаточно широкая, чтобы на ней удержаться. Вот только забраться на нее…

— Сможешь? — почти шепотом спросил мистер Кенуэй. — Если нет, то лучше выберись с другой стороны. Я тебя найду, как только…

— Как только покончишь с предательством? — фыркнул Шэй. — Не надейся. А подняться, наверное, смогу, это же не башня и не скала.

— Тогда поторопись.

Мистер Кормак видел, что любовник галантно оставил ему более удобную стену, а сам вскарабкался по той, что напротив, покачнулся и мелкими шажками пробрался почти на середину балки. Следовало действительно поспешить: стук копыт приближался. Влезать по стене действительно было не слишком приятно — плечо хоть и не болело, но ощущалось как будто чужое, но с этим Шэй справился. И вовремя — послышался звон упряжи, а потом кто-то медленно, крадучись показался в проеме двери.

Шэй, уже готовый спрыгнуть и придержать для любовника добычу, с трудом сумел ничем не выдать себя. Фигуру он узнал.

Коннор недоверчиво огляделся, но наверх не смотрел. Можно было бы уже не таиться, но мистер Кенуэй прижал палец к губам в знаке молчания и распрямился, явно готовясь спрыгнуть, причем… Шэй даже слегка встревожился, стойка была боевой. Однако, сдерживаемый приказом хранить тишину, он не успел что-либо предпринять — мистер Кенуэй классически спланировал вниз.

Коннор, явно не успев ничего осознать, среагировал вполне прилично — вовремя метнулся в сторону. Видно, лязг скрытого клинка услышал… Но полностью уйти от атаки скорости ему не хватило, а потому Хэйтем успешно сбил его с ног и навис сверху. Лезвия он уже не скрывал.

— Последнее слово? — насмешливо бросил мистер Кенуэй-старший.

— Стой, — Коннор приподнялся на локтях и поднял настолько удивленный взгляд, что хотелось рассмеяться — мордаха была, как в детстве, когда Шэй еще только обучал его ассасинским приемам.

— Глупый выбор, — скептически хмыкнул Хэйтем, однако Коннор, все еще пребывая в глубочайшем изумлении, невежливо пнул его ногой в грудь, оттолкнулся и поднялся на ноги.

— Отец?! — голос сына едва не сорвался. — Ты… Зачем ты это сделал?! Перепутал меня с кем-то?

— Нет, — довольно бросил мистер Кенуэй и, выдержав паузу и насладившись произведенным эффектом, спрятал оружие и добавил: — Если бы я хотел тебя убить, уже убил бы. С нападающим врагом не разговаривать надо, а бить, причем на поражение.

— Но я-то тебя узнал! — Коннор попятился и отступил еще дальше. Кажется, он еще сомневался в здравомыслии мистера Кенуэя-старшего. — Я не мог бить на поражение, потому что мог попасть! А где Шэй?