Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 244

Мистер Кормак не знал, сколько времени прошло, но когда ощутимо похолодало, от плеча возлюбленного пришлось отлепиться. Пора было возвращаться, но почему-то Шэй не чувствовал сожаления, напротив — думал о том, что завтра выходить в море, и это наполняло душу ожиданием. Если бы еще на своем корабле…

Возвращались другим путем. Глупо было уходить с побережья, и к пристани они подошли сбоку, пробравшись через заросли вьюнка и разогнав пирующих в чьих-то мешках крыс.

Кораблей на пристани было множество, но «Аквила» среди них выглядела достойно. Были суда и побольше, но такой броней и таким вооружением, пожалуй, больше никто похвастаться не мог. Шэй даже ощутил гордость.

На носу «Аквилы» горел фонарь, а оба вахтенных торчали на средней палубе, хотя, конечно, каждому из них полагалось находиться не там. Пост одного — на баке, пост второго — на квартердеке, но под командованием Коннора матросов это явно волновало мало. Шэй повернулся к возлюбленному и прижал палец к губам. Надо было подобраться тихо и рявкнуть как следует, чтобы в следующий раз действительно дежурили, а не били баклуши. Мистер Кенуэй понятливо кивнул, и Шэй неслышно выдвинулся вперед. По сходням, ясное дело, не пошел, фигуры будет видно издалека, так что пришлось пробираться к корме, а потом медленно, чтобы ничем не стукнуть, подниматься наверх и ползти вбок. Вскоре стало слышно, что моряки вовсю треплются между собой, коротая унылую вахту.

— …сам видел? — восхищенно спросил один, и даже по голосу было слышно, что молоденький совсем.

— Почти, — усмехнулся в ответ второй, много старше. — Кто ж такое показывает? Но меня, друг мой, не обманешь! Разве старого Уилли обманешь? Шпёхаются, чтоб мне ядовитой медузой сблевнуть!

Шэй торопливо уткнулся в рукав, чтобы не огласить окрестности фырканьем. О чем же еще говорить-то во время скучной вахты? Правда уже через пару мгновений смеяться Шэй перестал.

— Так как же? — молоденький спрашивал горячо и таинственно. — Он же кэпу отец! Как-то так вышло же! Ну, что наш кэп-то родился.

— Эх, малец, — покровительственно пробурчал второй. — Видать, какая-то шельма окрутила. Дикарка, поди. Ихние скво — не бабы, а змеи. Но красивые.

Мистер Кенуэй — по левую руку от Шэя — замер. У Шэя даже мелькнуло опасение, что тот сейчас попросту поднимется, перемахнет через фальшборт и просто пристрелит незадачливых болтунов, однако Хэйтему удалось удержать себя в руках, и он только толкнул Шэя в плечо, мол, чего остановился?

— А кто из них кого? — требовательно спросил молодой матрос.

Второй задумался, а потом крякнул:

— Тут уж наверняка не скажешь. Но думается мне, это наш нынешний старпом, кальмарьих кишок ему в миску, его нагибает. Старпом-то — и сам капитан, разве ж такой под кого ляжет?

Парнишка немедленно возразил:

— Так папаша капитанский — тоже того! Я его с мачты видал, когда на абордаж шли. Он тоже, наверное, капитан.

— Э, не, — возразил немолодой. — Был бы капитан, сам бы приказы отдал, а не на старпома сваливал.

Шэй уже почти добрался до удобного для перелезания места, как услышал еще более прекрасное:

— А правда, что у всех моряков такое бывает? Я вот никогда. И не буду, чтоб у меня ром в кишках скис!

— Молод ты еще, — фыркнул его опытный товарищ. — Поболтаешься в море полгодика — и ром в кишках скиснет. А эти не потому шпёхаются, что без баб озверели, а потому что наклонность имеют.

Больше выносить это мистер Кормак не мог, а потому резво перемахнул через борт и уставился на вахтенных таким взглядом… Оба — и парень, и небритый мужик, сидящие на канатной скрутке — оторопели и замерли. У мужика изо рта выпала трубка, и он торопливо ее подхватил, обжигая пальцы. Мальчишка — а Шэй его узнал, тот самый, что бездарно тянул риф — зажмурился и прикусил грязный ноготь.

За спиной Шэя раздалось шуршание, и на палубу спрыгнул мистер Кенуэй. И встал за плечом. Наверное, тоже вид имел серьезный, но Шэй не мог обернуться, чтобы не нарушить момента.

— Мистер Кормак, мистер Кенуэй, — мужик наконец решился и откашлялся. — Дело-то… житейское…

Хэйтем молчал, уступая Шэю право говорить, и мистер Кормак задумчиво прищурился:

— То, что вы тут лясы точите вместо того, чтобы вахту нести? — Шэй презрительно оглядел обоих. — Ты, Томпсон, на нос! Ты, сопляк, как там тебя… Живо на корму! Капитану доложу, и если еще хоть раз увижу, что вы от дела отлыниваете, останетесь в первом же порту.

Мальчишку как ветром сдуло. Томпсон, один из опытных моряков, уже давно ходивший на «Аквиле», гораздо медленнее побрел на нос. Кажется, оба опасались, что их неприятности еще только начались, но Шэй не собирался связываться. Пристрелить членов команды Коннора он не мог, а все остальное… Собака лает — ветер носит. Главное, как он знал по опыту, ничего не признавать, что бы это ни было. Тем более что в опасении еще больших проблем эти парни побоятся трепать дальше.

Мистер Кенуэй сделал пару шагов в сторону кают и усмехнулся, не глядя на Шэя:

— А ведь они были не так уж неправы. Почти во всем. А еще, полагаю, у этого Томпсона был неудачный опыт общения с женщинами из индейских племен, потому он так нелестно о них и отзывается. Потому что не досталось.

Мистер Кормак тяжело вздохнул:

— Я хотел предложить тебе провести остаток ночи у меня в каюте, раз уж на борту почти никого. Но теперь… Нет, не могу. А жаль.

— Ничего, я бы и так, скорее всего, не пошел, — «утешил» его Хэйтем. — Может быть, завтра вечером загляну, если снимемся с якоря.

Шэй слегка приободрился и собирался уже было отправиться в каюту, когда на пристани появилась знакомая фигура. Фигура шла… неуверенно.

Мистер Кенуэй немедленно остановился, хищно поджидая, и Шэй тоже решил дождаться. Коннор медленно поднялся по сходням, а потом удивленно уставился на обоих отцов:

— Что вы здесь делаете? Я был уверен, что это Томпсон и Картрайт. Они всегда, когда вместе на вахте, тут торчат.

— И это называется вахта? — недовольно буркнул Шэй. — Я их разогнал. Потому что, во-первых, вахту надо нести там, где положено. А во-вторых, обсуждать нас с Хэйтемом — смертельно опасное развлечение.

— Они вас обсуждали? — Коннор явно забеспокоился, поднял голову, отбросив капюшон ассасинского плаща на спину, и стало видно, что вид у него не лучший.

Мистер Кенуэй тоже сразу это увидел и озабоченно произнес:

— Коннор? Случилось что-то?..

— С чего ты взял? — Коннор помотал головой. — У меня все в порядке.

— Ты выглядишь так, как будто полночи кого-то бил, — услужливо объяснил мистер Кормак.

— А! — Коннор немного смутился. — Это нет. Просто устал.

— И где же тебя носило? — гораздо спокойнее спросил мистер Кенуэй-старший.

Коннор посопел, а потом довольно резко произнес:

— Я капитан и не обязан отчитываться. Но если тебе так хочется это знать, отец, то я был… в таверне. Не один. И нет, не с командой. Вы вечно довольные такие… Я все понимаю, но даже смотреть завидно.

Мистер Кенуэй изумленно поднял брови, а Шэй вздохнул:

— Коннор, ты что, пьян?

— Не совсем, — сын явно прислушался к себе. — Немного. Может быть. Так что я лучше пойду к себе.

Мистер Кенуэй проводил взглядом сына, который на заплетающихся ногах побрел в сторону капитанской каюты, и процедил:

— А еще говорил мне, что не связывается с… продажными женщинами.

— Ничего, «героем» Тортуги он пока не стал, — пробормотал Шэй. — Лишь бы дрянь какую не подцепил. Надеюсь, ему хватило ума выбрать какую-нибудь… дорогостоящую.

========== 17 марта 1778, Карибское море ==========

Коннор сверился с курсом и рассеянно щелкнул крышкой карманного компаса, чуть повернув штурвал.

— Идем на север, — скомандовал он, а потом и вздохнул, ни к кому не обращаясь. — Но если у него есть хоть капля благоразумия, то он уже наверняка ушел.

Хэйтем пошевелился и обернулся:

— Все дело во времени. Если мы настигнем «Рэндольф» раньше, чем до мистера Биддла дойдут слухи о том, что мы его ищем…