Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 292

Часы пробили пять, маятник монотонно и неуклонно отсчитывал секунды. Хэйтем позволил втянуть себя в разговор о красоте и недостатках городов в разных частях света, когда за дверью наконец раздались двойные шаги, и Коннор шагнул в столовую.

— Извините, если заставил ждать, — ляпнул он на устремленные на него взгляды. — Тетя Дженнифер, среди вещей дедушки я нашел вот это… — он положил на стол что-то блестящее, не обращая внимания на то, что мистер Миллз с поклоном вернул хозяйке ключ. — Я понимаю, эта вещь дорога вам…

Мисс Скотт хватило одного взгляда.

— Это? — она коснулась узловатыми пальцами серебристого металла. — Вряд ли. Твой дед, мальчик, никогда этого не носил. Говорил, что ювелирные украшения — для тех, кто не умеет соблазнять одним взглядом. Но если тебе хочется иметь что-то на память, возьми.

— Спасибо, — Коннор бережно спрятал цепочку с кулоном в виде ассасинского символа куда-то за пазуху. — Носил он это или нет, но эта вещь принадлежала ему, и это не… Не пистолеты, не сабля. Просто вещь.

— Верность Братству — не в этом, — хмыкнула пожилая женщина. — Она либо есть, либо нет. У тебя символ тайного ордена есть на поясе, на капюшоне… Не буду уточнять, где еще он может быть. Один лишний кулон тебе уже погоды не сделает. Миллз, согрей нам, пожалуйста, еще чаю. И передай Хелен, что мое платье к вечерней службе можно не готовить, нынче я останусь дома.

Комментарий к 23 октября 1778, Лондон, Куин-сквер

* Тут имеет место забавная коллизия. На тот момент в Лондоне, можно сказать, было две площади королевы Анны.

Если точнее, то первая называлась изначально «площадь Королевы». Именно о ней идет речь в книгах Боудена, и именно на ней располагается дом Кенуэя в игре Assassin’s Creed Syndicate. Площадь была основана и застроена в районе Сити во время правления королевы Анны, последней королевы рода Стюарт, и посвящена была именно ей.

Однако немного позже, когда королевы Анны уже не было в живых, появилась «площадь королевы Анны» и «ворота королевы Анны» в Вестминстере.

На момент происходящих событий в городе есть две площади, посвященных королеве Анне: одна с историческим названием, другая — с явным.

На данный момент ни одной площади королевы Анны не сохранилось. От старой остался «сквер королевы Анны», от более поздней — «ворота королевы Анны».

Кстати, на северных рубежах богатых кварталов у старой площади королевы Анны в то время активно застраивался печально известный Уайтчепел.

========== 6 ноября 1778, Лондон — 1 ==========

Шэй повел напряженными плечами, но чувствовал, что напряжение не хочет отпускать. Долгое ожидание всегда выматывало его похлеще погони или боя. И это при том, что уверенности в том, что место выбрано правильно, тоже не было.

Расслабленная и ленивая жизнь с походами по лондонским ресторанам и уютным качающимся креслом в гостинице, продолжавшаяся почти две недели, внезапно и резко закончилась, когда мистер Смит, дворецкий мисс Скотт, принес записку от хозяйки и попросил прибыть на Куин-сквер тайно. Шэй следил из окна за тем, как верный слуга проходил по улице, то и дело останавливаясь у блестящих витрин, и убедился, что дворецкий этот — вовсе не дворецкий. Или, что вернее, не только дворецкий. Мистер Кормак был готов держать пари, что унылый мистер Смит прекрасно понимает, что происходит, и умеет уходить от наблюдения. А может статься, что и от нападения.

Добраться тайком до имения Кенуэй оказалось нетрудно — Хэйтем, казалось, мог проделать этот путь по крышам и в кромешной тьме, а проникнув в дом через гостеприимно распахнутые у самой земли дверцы погреба, Шэй имел возможность убедиться, что дворецкий еще и весьма ловок в движении. Где тот загребающий ногами зевака? Из погреба мистер Смит выбрался во мгновение ока, и при всем при этом продолжал изображать заносчивого английского слугу, не забывая повторять:

— Налево, сэр. Осторожно, ступенька, сэр.

В этот раз не было ни чая, ни даже почти семейного сарказма Кенуэев. Мисс Дженнифер крайне емко и лаконично передала сухие, скупые сведения: да, мистер Армитедж каждый четверг появляется на собрании, где обязаны присутствовать все, кто не занят делами; да, мистер Армитедж всегда ходит с внушительным охранным отрядом; никакой нужды в еженедельных собраниях нет, однако великий магистр предпочитает все держать под контролем. Собрания начинаются в семь и зачастую к половине восьмого заканчиваются. Иной раз бывает, что уже в четверть восьмого.

Хэйтем выслушал отчет сестры, коротко кивнул и только поинтересовался:

— У тебя не будет трудностей из-за этого, Дженнифер?

— Трудностей? — мисс Скотт усмехнулась. — Мне всего лишь пришлось немного поступиться гордостью и честью, но разве их у меня так много осталось? Так чего же жалеть. Нетрудно было изобразить задумчивость и нерешительность, когда дело идет о сотрудничестве с твоим Орденом, Хэйтем. Пройдет еще несколько месяцев — и я смогу сказать, что раздумала. А если твой сын удачно справится, то я сумею извлечь выгоду и из этого. Скажу, что ты приехал из Америки, угрожал мне. Выпытывал все, что я знаю про Орден, чтобы спасти своего никчемного собрата. И у кого же старухе еще искать помощи? Но вмешалось Братство — и необходимость в этом отпала… А остальное зависит от вас.

— Спасибо, — глухо пробормотал мистер Кенуэй.

— Мне не нужна твоя благодарность, — отрезала Дженнифер. — Мне нужно заплатить по счетам. И по возможности сберечь жизнь внуку Эдварда Кенуэя, который избрал себе более правильный путь, чем ты, Хэйтем.

— Я… напишу тебе, — мистер Кенуэй протянул руку и коснулся кружева, прикрывающего морщинистую кисть сестры.

Мисс Скотт на секунду задумалась, но руку не отдернула. И тяжело вздохнула:

— Напиши. И пиши о чем-нибудь более интересном, чем американские мелкие дрязги. А вы, мистер Кормак, должно быть, отлично приглядываете за моим братом, так что хоть иногда напоминайте ему, что, кроме Ордена, в мире есть и другие люди.

— Я это делаю, — фыркнул Шэй. — Спасибо вам, Дженнифер. Не за то, что помогли, а за то, что не послали к Дэйви Джонсу.

— Я была недалека от этого, — та спрятала улыбку в опустившихся уголках губ. — А вы активнее, активнее старайтесь! Если прекратите, станете таким же, как Хэйтем, храни вас Бог.

Тогда, на Куин-сквер, закончился первый этап операции и начался второй — после которого все закрутилось слишком быстро. Но когда Шэй оказался в «Лайонс Инн» — богатейшей гостинице, где некоторые аристократы жили месяцами и даже годами, ему казалось, что время замедлило ход и теперь тянется и тянется, как клубок скрипуче-тугих водорослей, в которых запутался якорь. В салоне — так было принято называть огромную комнату с креслами и столами для игры в бридж и ломбер — прохаживались мужчины в строгих костюмах, с гладко уложенными волосами и напомаженными усами. Немногочисленные дамы, все как одна, были дорого, но не вычурно одеты и сопровождали мужчин — либо держались от них на почтительном расстоянии. И все, все обсуждали какую-то муть: мануфактуры, сметы и счета, счета, счета… Этому конца и края не виделось.

Хэйтем мгновенно влился в это общество. Некоторые его узнавали, сдержанно приветствовали, жали руку. Мистеру Кормаку открытую ладонь протянули далеко не все, хотя, казалось бы, это же верх неприличия. Однако один из мужчин поинтересовался у Шэя:

— Мистер Кормак, вы, должно быть, католик? — и это сразу расставило все по местам.

— Да, сэр, — обреченно вздохнул Шэй, не имея возможности ответить то, что думалось. — Но всех нас ведет Отец Понимания, не так ли?

— Вот только куда он нас ведет? — философски вздохнул собеседник, который даже имени своего не потрудился назвать. — Надеюсь, ваша родина — или ваша историческая родина — поднимет мечи вместе с протестантами, если мистеру де ла Серру не удастся сдержать захватнических настроений неуважаемого Людовика Шестнадцатого.

Шэю пришлось приложить изрядную выдержку, чтобы не высказаться насчет Георга Третьего, мистера Армитеджа и протестантов в тех выражениях, кроме которых поначалу ничего в голове не возникало.