Дитя Зверя: Выбранной тропой (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна. Страница 14

Пока ты не обличишь в слова собственное решение, разрушив привычный мир до основания.

- Я отдам им все счета, всё имущество, все земли. Кроме того, что принадлежит лично мне. И уеду. Навсегда, - сглотнув вязкую слюну, я сжала пальцы в кулак, не замечая, как когти пропороли кожу. 

- Ясно, - Торн неопределённо хмыкнул, но комментировать ничего не стал. Только уточнил чуть помолчав. – А они?

- Они отказываются от каких-либо притязаний на меня и одного из детёнышей. Они не будут искать нас, - губы дёрнулись, обнажая выступающие клыки. Глубоко вздохнув,  я нехотя добавила. – И я хочу, чтобы ты после подписания отправил этот договор в ближайший клан Охотников. 

Макс на том конце телефона отчётливо подавился воздухом. И я понимала его реакцию, очень хорошо понимала. Охотники не были широко известны, охотники не были широко освещены и так же жили в тени, как и мы, верзвери. Времена, когда мы вырезали друг друга клан на клан тоже остались в далёком прошлом, сменившись вооружённым нейтралитетом и строгим соблюдением негласного кодекса.

В частности они очень пристально следили за отщепенцами, одиночками или изгнанниками. И в случае потенциальной угрозы, использовали все возможные средства, чтобы устранить её.

- Ты… Реджина, ты уверена? – переварив мои требования, Максимилиан, судя по звукам, налил себе любимого виски. И тут же, видимо, осушил бокал, коротко выдохнув после этого. – Такие новости на трезвую голову сложно воспринимать. Очень сложно.

- Макс? – разжав пальцы, я опустила окровавленную ладонь на стопу бумаг и смяла верхние листы, пытаясь хоть так снять сковавшее меня напряжение.

- Сколько у меня времени? – вздохнув, Торн вновь заговорил сухо и по-деловому.

Я невольно перевела взгляд на Михаила, устроившегося на краю стола. Тот нахмурился, прикрыл глаза, беззвучно шевеля губами. После чего нахмурился и дважды показал мне пять пальцев.

- Десять минут, Макс, - я кивнула головой, благодарно улыбнувшись медведю. И криво хмыкнула, слушая цветистые ругательства юриста в ответ.

Максимилиан ругался долго. Вдохновенно. Минуты три. Но всё же буркнул «Жди» и тут же отключился. Оставляя меня один на один с собственными мыслями, тревогами, волнениями. И я присела на подоконник, считая секунды, складывала их в минуты и ждала.

А что ещё мне сейчас оставалось?

Глава 21

Десять минут тянулись как тот самый злосчастный мёд. Медленно, вязко и оставляя в горле кислый привкус фруктового чая. Я цедила провонявшую химией жидкость мелкими, осторожными глотками, то и дело, бросая тревожные взгляды на телефон. И всё равно пропустила тот момент, когда он мягко пиликнул очередным оповещением.

Вздрогнув, я сжала пальцами кружку, до побелевших костяшек и тонкого, едва слышного треска лопающегося фарфора. И резко выпрямилась, свободной рукой схватив телефон с подоконника. Одним движением сняв блокировку экрана, я ткнула пальцем на иконку мобильного приложения и пролистнула рекламные рассылки и чистый спам, остановившись лишь тогда, когда наткнулась на нужное имя в списке многочисленных адресатов.

Письмо не содержала ничего. Ни приветствия, ни вопросов, ни какой-либо ещё информации. В работе Максимилиан Торн сводил ненужное общение к минимуму, предпочитая демонстрировать собственное красноречие как минимум на переговорах или в зале суда. Зато к этому пустому посланию прилагались два объёмных файла, тут же отправленные мною на печать по вай-фаю. Принтер коротко пискнул и загудел, разогреваясь, а я…

Я отложила телефон в сторону и сгорбилась, опираясь ладонями на подоконник по бокам от себя. Меня штормило. Эмоционально. От смеха до истеричных рыданий, от ярости до желания всё исправить. Физически. От слабости до кипящей, готовой выплеснуться через край энергии, от апатии и сонливости до жажды выслеживать и загонять. Яркий, горько-сладкий коктейль колючим клубком катался в душе не давай порою сделать хотя бы один вдох, но…

Сухой щелчок оповестил о том, что печать завершена. Медленно подняв голову, я уставилась на чистые, белые листы, ещё хранившие запах свежей краски. Повела носом, принюхиваясь и морщась от острого запаха чужого мускуса, забивающего ноздри. И встала, направляясь к тумбочке, отведённой под небольшое, компактное многофункциональное устройство.

Присев на край стола, я подавила приступ брезгливости и принялась читать сухие, официальные формулировки, благоразумно опустив ненужную преамбулу и пустые формальности. Меня штормило. Эмоционально, физически. Так, что хотелось обернуться зверем и спрятаться за инстинктами, повадками, звериной дикостью, но…

- Время, Реджина, - мягко напомнил мне Михаил, кивком головы указав на окно, ведущее во двор. Я подняла на него взгляд и сощурилась, прислушиваясь к гомону во дворе дома. По нервам резануло острой, ничем не прикрытой ненавистью, неприязнью, жаждой крови. Так, что клыки царапали губу до крови, заставляя скалиться и тихо порыкивать.

Дёрнув плечом, я вновь углубилась в договоры, внимательно читая предмет оных, обязанности сторон и специально оговорённые санкции за нарушения любого из пунктов, любой из сторон. И только дочитав до конца, смогла выдохнуть. Улыбнуться чуть дрожащими губами и откинуть голову назад, позволяя разлиться по телу злобному удовлетворению и радости.

- Редж, - Михаил не давил ни капли, лишь педантично напоминал о том, что моё время здесь окончательно истекло. Наблюдая за суетившейся во дворе стаей – раздражённой, злобной, готовой броситься в атаку в любой момент, он чему-то довольно скалился, потирая сбитые костяшки пальцев.

- Да, сейчас, - тряхнув головой, я вытащила ручку и поставила размашистую подпись на последних страницах. Аккуратно сложила листы бумаги в строгую чёрную папку, найденную на сейфе, и протянула её медведю. – Подержи, нужно ещё кое-что забрать.

Свою связку с ключами я потеряла в ту ночь, когда сбежала из резервации с Ремусом на руках. Но по давно заведённой привычке, оставшейся мне в наследство от отца, дубликаты от сейфа, машины и квартиры в городе хранились здесь, в кабинете. На одной из книжных полок в огромном, старинном шкафу.

Подойдя к нему, я распахнула дверцы и бездумно провела пальцами по потёртым, тёмным корешкам. Безошибочно вытащив томик «Фауста» Гёте и раскрыла его на середине. Там, в небольшой, тщательно выдолбленной выемке, лежал запасной комплект ключей.

- Хочешь спрятать хорошо, прячь на виду, - тихо пробормотала себе под нос, подцепив когтем металлическое кольцо. Сжав его в пальцах, я с минуту постояла, наслаждаясь холодным металлом и резким запахом железа, от которого сводило клыки.

Глубоко вздохнув, подбросила ключи и, ловко поймав их, вернулась к сейфу. Забрав оттуда документы, деньги, медальон матери и альбом с семейными фотографиями, я сложила всё это в небольшой рюкзак, валявшийся за тумбочкой и, отдав его Михаилу, бросила ключи на стол, оставив себе только тот, что был от машины.

Остальные мне больше не пригодятся.

- Пора, - замявшись, я потопталась на середине кабинета и подняла голову, глядя на спокойного, как скала, добродушно улыбающегося блондина. И медленно выдохнула, расправив плечи. Михаил, скользнув оценивающим взглядом, одобрительно кивнул и, выходя из кабинета, похлопал меня по плечу, вернув папку. Ну а я…

Я оглянулась назад, в последний раз. Глянула на крепкий, письменный стол, на незапертый сейф, ворох бумаг на полу. Повела носом, пытаясь воскресить в памяти полустёртые, забытые и такие родные запахи, когда-то витавшие в воздухе. Но не смогла и мотнула головой, прогоняя ненужную и неуместную ностальгию.

- Пора… - снова повторила, сжимая пальцами папку.

Медленно вдохнула, медленно выдохнула. И в два шага сократила разделяющее нас с Михаилом расстояние, выходя следом за ним и закрывая за собой дверь. В кабинет и в собственную прошлую жизнь.

Губы дрогнули в намёке на улыбку, когда я обогнула блондина и медленно, величественно спустилась по лестнице вниз. Этот этап моего пути завершён, пора перевернуть страницу и жить дальше. Да, можно подумать, что я бегу от проблем. Можно решить, что я оказалась слишком слаба. Что мне не хватило воли, желания надавить, показать свою силу и власть. Клыками выдрать подчинение, сломать и подмять под себя всю стаю.