Черная осень - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 2
– Кровью и плотью, жизнью и смертью, душой и посмертием… я все отдам тому, кто защитит моего сына!
– Мадам Цветаеф, я должен с прискорбием сообщить: даже если лечение пройдет удачно, внуков у вас не будет.
– Черт побери!
Дорогая швейцарская клиника сияла. Новизной, чистотой, дороговизной… Больницу она практически не напоминала. Но запах…
Хлорки? Смеяться изволите?
Дезинфекции? Тоже нет, здесь применялись самые передовые средства, которые не пахли антисептиком, да и проветривали здесь, и воздух озонировали, и…
Нет.
Здесь царил совсем другой запах.
Запах человеческого горя и боли.
Вопреки всем заявлениям материалистов, страдания тоже имеют свой… запах?.. След? Ауру?
Здесь это ощущалось достаточно сильно. Даже в безумно дорогой клинике отделение для безнадежно больных – оно и есть отделение для безнадежно больных.
Сами больные, их родные, близкие…
Моложавой подтянутой женщине никто не дал бы ее пятидесяти пяти лет. Сорок? Да, возможно, может, даже тридцать пять. Пластические хирурги постарались.
Но стоило взглянуть ей в глаза…
Именно взгляд выдает людей. Хоть ты кожу с попы на голову натяни, а глаза все равно останутся усталыми, пустыми, безрадостными… старыми.
Сейчас глаза мадам Цветаеф, или Ольги Сергеевны Цветаевой, были именно такими.
Единственный сын…
Кровиночка родненькая…
Наркоман законченный.
Пока она работала, трудилась не покладая рук, приумножала и копила, сынок жил весело и счастливо. Тратил накопленное мамой, развлекался, валял дурака…
Это бы не беда. Накопила она столько – внукам правнуков на черную икорку хватит. Но в том-то и дело…
Мальчишка подсел на наркотики.
Она не заметила, а потом… потом было уже поздно. Какая-то хитрая синтетика…
Сына откачали, хотя он сейчас и напоминал овощ. Но…
Внуков у нее точно не будет. Эта дрянь действует и на репродуктивную систему в том числе…
И зачем тогда все это?
За что?!
Для кого она старалась?
– Постарайтесь сделать хоть что-то, доктор. И не ограничивайте себя в средствах.
– Поймите меня правильно, мадам Цветаеф. Разум пациента поврежден, и, возможно, необратимо. Генетический материал… возможно, пройдет не один год, прежде чем он восстановится достаточно. Можно попробовать искусственное оплодотворение, но поверьте, дети будут со значительными генетическими отклонениями.
Ольга Сергеевна поджала губы.
Внуки уроды?
Еще только этого ей не хватало! Неизвестно, что получится, потом еще лечи их… и тоже… нет, это бессмысленно. Хорошо еще, если отклонения будут только физические… хотя и тут ничего хорошего. А если в психике?
Нет, лучше с таким не связываться.
Но если нет другого выхода?!
– Если я правильно понял, молодой человек вел достаточно беспорядочную сексуальную жизнь? – вкрадчиво осведомился доктор.
– И что?! – рявкнула разозленная женщина.
– Неужели у него не осталось ни одного ребенка?
Ольга Сергеевна замолчала, словно на стену налетела.
– Доктор… я обдумаю этот вопрос. Обещаю, я его серьезно обдумаю.
– Тор Дрейл, вы совершили не просто преступление. Вы совершили ошибку.
Сидящий в кресле мужчина беспокойно шевельнулся. Второй, расхаживающий по комнате, повернулся к нему – и словно раскаленную спицу вогнал. Настолько неприятен был его взгляд…
Роскошно обставленная комната – резная мебель, парчовые шторы, толстые ковры, хрусталь и золото – показалась слишком маленькой и тесной. Наружу бы – и удрать!
А ведь кто-то обманывается, считая тора Вэлрайо милейшим существом. Этаким добрым дядюшкой вроде деда Мороза.
Как же!
Несмотря на щечки-яблочки, кругленькое брюшко и умильный взгляд, сущность тора Вэлрайо не изменится.
Это опасная ядовитая гадина. К примеру, каракурт.
Они тоже кругленькие, и не слишком большие, и даже симпатичные… кто-то же любит пауков. Кстати, и сам тор Вэлрайо их тоже любит, у него живет несколько здоровущих птицеедов.
Брр, гадость.
– Я не считаю мой поступок ошибкой, тор Вэлрайо. – Слейд Дрейл не собирался сдаваться без боя. – Финансы императорской семьи Русины находятся в нашем банке, и…
– И взять их оттуда никто не сможет еще двести лет.
– Всегда можно найти… аргументы для самых несговорчивых.
– Тор Дрейл, вы не понимаете? – Вэлрайо заходил по комнате. – Когда Петер Седьмой обратился к нам с просьбой вывезти его и его семью из охваченной войной Русины, вы согласились.
– Но потом ее величество Элоиза решила, что принимать у себя свергнутого кузена слишком опасно, – резонно указал тор Дрейл.
– И это действительно так. Петер был обречен – и он должен был умереть. Но вот его дети…
– Претенденты на престол?
– Через пару поколений – уже наши претенденты, тор Дрейл. Покорные, послушные, воспитанные в нужном ключе… ворота на континент.
Слейд склонил голову.
Действительно, об этом надо было подумать. Что ему стоило подменить одну из великих княжон на двойника? Найти подходящую девку…
Их столько бегает, да и внешность у девушек не самая яркая…
– Моя ошибка, тор Вэлрайо.
– Ваша, тор Дрейл. И я советую вам ее исправить, пока еще не слишком поздно.
– Но…
– Пошлите за Петером кого-нибудь из своих людей. Не стоит спасать свергнутого монарха, но кого-то из его детей… почему нет?
Слейд медленно склонил голову.
– Повинуюсь, тор Вэлрайо.
– Надеюсь, у вас есть подходящий человек?
Тор Дрейл поднял голову – и на его губах внезапно заиграла улыбка.
– О да. У меня есть подходящий человек, тор Вэлрайо. Он – есть.
– Братья! Соратники!!! Сегодня над нашими головами развевается знамя свободы! Свободы от тирании, свободы от оков, свободы…
Мужчина лет тридцати прищурился на оратора.
Эх, выстрелить бы…
Из револьвера он его снимет одной пулей…
Нельзя.
Надо отдать должное жому Пламенному (хотя, конечно, никакой он не Пламенный, это партийная кличка, равно как и у него самого – Тигр), он умеет руководить всем этим быдлом.
Толпа подчиняется ему словно оплаченная продажная девка. Ложится под него после первых же слов, провожает восхищенными взглядами, вздыхает, радуется…
Да что там, все это стадо просто счастливо обратить на себя благосклонное внимание повелителя…
Ладно, пока еще – не повелителя. Просто первого среди равных…
Забавно, правда?
Как важно правильно назвать всю эту… глупость!
Испокон веков более сильный правитель свергал и убивал более слабого правителя. Лилась кровь, делились троны, меняли головы, короны и венцы… Но назови все это узурпацией – и на тебя ополчатся все окружающие страны.
Как же!
Обычный человек, более того, не тор, ни разу не тор, а вовсе даже жом [2]. И в правители?! Не бывать такому!
А если поднять знамя Освобождения? Если пообещать всем и каждому равноправие? Свободу, равенство, братство? Власть народу, свободу народу, волю народу… землю, воду, воздух… и прочную веревку, на которой его так удобно хоть водить, хоть вешать.
Главное – правильно назвать происходящее.
Жом Тигр, один из столпов Освобождения, посмотрел на часы.
Уже вечер. Уже… скоро? Или просто – уже?
Ничего, он вот-вот все узнает. Одним из первых.
Есть свои плюсы в том, чтобы быть в сильной стае, есть…
Жом Тигр, некогда просто жом Сергей Михеев, улыбнулся. Да, далеко его завела судьба…
Из родного села повела-закрутила… сначала с дядькой в город, когда голод был, родители его упросили уехать, не надеялись всех прокормить, потом его жизнь помотала, ох помотала… и воровство в ней было, и убивать случалось, каторга в ней была, и плети, и побег, церковно-приходская школа и ремесленное училище. Самообразование и прослушанные курсы университета за границей… чего не было?