Последствия старых ошибок (СИ) - Бэд Кристиан. Страница 49

Иннеркрайт представился. Из уважения к рангу собеседника предложил лично прибыть для переговоров на «Ворон». И только потом вспомнил, что за сегодняшний день это будет уже четвертый прокол…

В шлюпке Энрихе открыл досье на капитана «Ворона». Выбор оказался небогат — разведграммы, касающиеся, в основном, военных действий, короткие сводки характеристик и наблюдений. Что–то более основательное нашлось бы в личном архиве отца, но как туда теперь попадёшь?

Пришлось довольствоваться тем, что есть. Иннеркрайт пробежал глазами документы. По всему выходило, что «капитан Пайел», это боец спецона, бывший пилот–стрелок, окончивший элитную академию пилотов на Дрейфусе и прибывший в южный сектор под именем Агжей Верен. Два года назад он прошел на Аннхелле инициацию в эйнитском храме. После чего побывал ещё в одном эйнитском «рассаднике», на Кьясне. Имел подозрительные контакты на Гране. Но настораживало, прежде всего, не это, а дружба новоявленного «капитана» с командующим наземными войсками сектора лендсгенералом Макловски и главным военным инспектором лордом Джастином. Дружба странная и даже пугающая. Каким образом мог простой боец в несколько лет дослужиться до капитана — это одна задачка, но как он мог сойтись так близко с лордом и генералом (тоже, кстати, будущим лордом)? И, тем не менее, один из источников сообщал, что «капитан Пайел» не просто пользуется покровительством вышеуказанных, он именно дружен… Чушь какая–то.

Кто же он, этот капитан? Побочный сын лендслера или лорда Джастина?

Шлюпка завибрировала, готовясь к проколу. Тошнота поднялась к горлу, и иннеркрайт бросил в рот пастилку аморина. Четвертый прокол за сутки. Слишком много для одного дня. Даже более чем.

Ощутив, наконец, действие успокаивающего препарата, Энрихе откинулся в кресле и закрыл глаза.

Выйдя из прокола, пилоты «Леденящего» не обнаружили никакого имперского корабля, пока их не «окликнули» напрямую. «Ворон» прятался в тени астероида, дававшего приличные магнитные помехи, видимо состоял астероид, в основном, из железа.

Энрихе понимал эту вынужденную маскировку — корабль болтался в приграничной полосе, а незначительная масса астероида не даёт возможности большому кораблю здесь же нырнуть в зону Метью. Иннеркрайт не знал, что «Ворон» всё–таки кое–что может, учитывая приличную магнитную аномалию астероида и момент вращения радиальной массы соседней звезды, но он и не был специалистом по навигации. Он продавал оружие, человеческие знания и техническое оснащение для военных разработок.

— Даёте шлюз, — приказал Энрихе первому пилоту. — Ждёте подтверждения и расстыковываетесь. При любых сомнениях в намерениях противника — уходите в зону Метью.

Первый пилот кивнул. Второй не отрываясь, смотрел на Энрихе и в глазах его бился не испуг, но сумасшедшее какое–то веселье. Энрихе слышал, что есть люди, которых в стрессовых ситуациях разбирает смех.

Шлюпка мягко толкнулась в бок чужого корабля, как китёнок, решивший пососать мать. Мать согласилась. Лязгнули внешние обводы шлюза, зашипел воздух. На миг стало тяжело дышать — шлюпка попала под действие магнитного момента корабля и появилась сила тяжести. Энрихе подождал, давая телу привыкнуть, и отстегнулся.

— До связи, господин иннеркрайт, — попрощался первый пилот.

Энрихе нырнул в шлюз. Камера закрылась за ним, пискнул сигнал, оповещающий, что герметичность достигнута и корабельный шлюз раскрылся навстречу гостю.

Нет, этот «Каменный ворон» не был похож на древний корабль Содружества, высадивший первых колонистов на Доминэ. Совершенно стандартный линейный КК, этакая бесполая железяка снаружи, а внутри…

Что же у него должно быть внутри? Энрихе перебрал в памяти архивные снимки. Да, немного похоже. Строгая белизна, стилевой минимализм и показная функциональность.

Иннеркрайт завернул вслед за дежурным, от ангара к капитанской, взгляд его скользнул по холлу перед общим залом. Холл — без украшений и трофеев, напротив входа в оранжерею — стального цвета надпись, с наклоном, словно старинный росчерк: «И так будет!».

Девиз? На имперском корабле и вдруг — девиз? И какой знакомый девиз… Нет, не того древнего «Каменного ворона», но знакомый…

Однако вспомнить Энрихе не успел. Ещё бы пяток шагов… Но коридор кончился, и он сумел выбросить странную надпись из головы.

На большом экране в капитанской висели сравнительные характеристики большого лептонного «Магера» и электромагнитной установки ЭЭМ 67, в просторечии называемой обычно «рыбой». Обе установки использовались больше в технических, нежели в военных целях. Неумелое обращение с тем же «Магером» вполне могло нанести непоправимый вред экологии целой планетной системы, но вот уничтожить таким образом планету? Вряд ли.

В капитанском кресле сидел генерал Виллим Мерис (Энрихе хорошо знал его хитрую физиономию по голо), напротив генерала, на столе стояла початая бутылка «Сиреневой ярости», зверского напитка с окраин галактики крепостью градусов в восемьдесят. Лендслер устроился возле входной двери, рядом с кулером. Он был мощный, с широченными плечами и пронзительными темными глазами. Перед ним стоял заварочный чайник. Больше в каюте, куда ординарец проводил иннеркрайта, не было никого. Энрихе оглянулся, ожидая, что капитан «Ворона» войдёт за ним следом, но…

— Капитан, к сожалению, пока не сможет присутствовать, — тихо сказал лендслер. — Надеюсь, полёт прошёл нормально?

— Более–менее, рад и вас видеть в добром здравии, — отозвался на приветствие Энрихе и рухнул в кресло. Сердце вдруг защемило, и перед глазами побежали пятна. Четвертый прокол за неполный день.

— Тебе не хорошо? — спросил лендслер. Придерживаясь экзотианского протокола, он разговаривал с Энрихе как старший с младшим.

— Извиняюсь, налетался сегодня с избытком, — криво усмехнулся иннеркрайт.

— Может быть, медик?

— Разве что час–другой сна.

— Если сумеешь уснуть, гостевая каюта к твоим услугам. Нам, так или иначе, придётся дожидаться капитана. Связи с ним, к сожалению, последние полчаса нет, а без него разговор будет бессмысленным.

Энрихе кивнул. Перспектива поспать час–другой на вражеском корабле не испугала его, сам он для имперцев особенной ценности как заложник не представлял, он не регент.

И он уснул, правда, не раздеваясь особо, просто повесив на спинку кресла форменный белый китель.

Снились иннеркрайту Кьясна в добрые мирные времена и Хеллека. Хеллека Эславэ, праправнучка знаменитой Хеллеки Эславэ, давшей имя не менее знаменитой космической станции… Снились её бархатистые губы, нежная кожа, и пульсирующая жилка на шее…

История семнадцатая. «Под горячую руку»

В воздухе плавали капли крови.

Мигала капсула меддиагноста — развернутая и активированная почти в центре шлюпки. Один из пилотов лежал лицом в пульт. Нашивки почему–то капитанские… Второй… В капсуле?

Я шагнул вперёд, хватаясь за измазанные кровью поручни. Счётчик радиации на браслете взвыл, пришлось щёлкнуть по нему, чтобы заткнулся.

Медленно, перехватываясь для верности, двинулся к капсуле. Невесомость эта, будь она неладна. Поторопился, не было времени надевать тяжеленные магнитные ботинки…

Но в капсуле оказался не пилот: бледное узкое мальчишеское лицо, маленькая звездочка «парти» у воротника. Это я ему подарил эту хэдову звёздочку. В академии их дают, забыл уже, за какие заслуги. Но и за поведение — точно. Одна она у меня была. Вечно за длинный язык и лишали…