О чём молчат ведьмы (СИ) - Ульская Сигита. Страница 10

— Бабуля, потерпи… Бабуля, потерпи, — приговаривала Стася, как молитву.

Через полчаса они зашли в дом, девушка закрыла дверь и выдохнула. Они, не раздеваясь, сели на стулья. С них стекала вода и грязь, но они не обращали на это внимания, а с ужасом смотрели друг на друга, переживая случившееся снова и снова.

Стася вскочила; порывшись в комоде, нашла чистое полотенце и приложила ко лбу бабушки. Рана казалась небольшой, хотя крови было много, что сильно испугало их.

Когда масштабы бедствия были осмотрены, рана просушена и заклеена, обе вдруг стали смеяться. Это была странная сцена. В комнате сидели две мокрые фигуры, покрытые кровью и водой, со свисающими сосульками волос, и во весь голос хохотали. И не могли остановиться. Как только они пытались успокоиться, на них накатывала новая волна.

Смех растворил весь адреналин. Они вдруг разом обмякли, стянули одежду, привели себя в порядок, переоделись, помыли полы. Старая Ксения замотала голову на старинный лад белым платком, закрыв рану; обработала стёртые руки внучки. И тут Стася вспомнила, что голодна.

— Ой, мне же сегодня принесли подарок! — сказала Ксения и побежала в холодный коридор.

Она внесла оттуда большую корзину, наполненную мелкой серебристой рыбкой. В комнате сразу запахло свежестью.

— Это принесли рыбаки, — пояснила Ксения, — у них за утёсом временная база, они заходят ко мне между путинами.

— Корюшка! — узнала Стася, глядя на переливающуюся рыбку, покрытую мелкой сеточкой рисунка.

— Да. Весеннее богатство нашего моря, — Ксения вывалила рыбу на стол и скомандовала Стасе: — Доставай-ка муку и соль, приготовь сковороду и масло. А я пока почищу нашу добычу.

Хозяюшки занялись каждая своим, и уже через несколько минут над чугунной сковородкой вился дымок, разнося по дому аромат свежей жареной рыбы. А через полчаса они сидели за столом, словно две кошечки, жмурились от удовольствия и, обжигаясь, надкусывали сочное белое мяско рыбки. Только что разве не урчали от блаженства.

Потом Стася сделала бабуле уколы, они закрыли ставни с той стороны, откуда сильнее всего дул ветер, и пошли спать.

Как только Стася зашла к себе в комнату, зазвонил телефон.

Это была её подруга Вига:

— Стася, как вы там?! У нас настоящий шторм, в городе отключили свет, и я звоню тебе в полной темноте со свечкой.

— Вига, спасибо тебе, что волнуешься! — обрадовалась Стася, — Не переживай! Всё хорошо. Мы со светом. Шторм сильный, но дома тепло и сухо.

Они поболтали ещё немного, Вига сообщила последние новости про общих знакомых и, тепло распрощавшись, подружки закончили разговор.

Вига была, пожалуй, единственной близкой подругой Стаси. В школе они учились в одном классе, и как-то летом им досталось задание вместе сделать проект по биологии. Вернее, начали делать они вместе, потом Стася заканчивала его одна, потому что у Виги случилась первая любовь. Она приходила к Стасе как будто заниматься, но сама только и секретничала с ней про свои свидания, а иногда сбега́ла на них. Осенью, на школьной конференции, когда все защищали проекты, выступали и Вига со Стасей. И защитились блестяще. Но учительница биологии мадам Корневицкая не поверила, что Вига приложила к работе руку. В тишине перед всем классом она буравила глазами Вигу со Стасей у доски и строго вопрошала:

— Стася, признайся, что работу ты делала одна! Вига не выучила тему.

Стася стояла бледная, опустив глаза. Вига была напугана: все знали, что преподаватель биологии могла испортить жизнь.

— Так кто делал этот проект, Стася? — ещё раз спросила учительница.

— Мы вместе, — робко ответила та.

— Не слышу! Кто?!

— Мы вместе, — громко повторила Стася, оцепенев. Все боялись строгую мадам Корневицкую.

Тут раздался звонок, и ученики высыпали из кабинета. Но мадам Корневицкая заставила Вигу и Стасю остаться и ещё час распекала их, запугивая и применяя все знакомые ей методы воздействия, однако девочки не признались. И ей пришлось их отпустить.

Девчонки выскочили из школы, сцепившись потными ладонями, и долго бежали. Только на пристани, когда они, успокоившись, ели мороженое, сидя на парапете и болтая ногами, Вига с чувством сказала:

— Спасибо тебе, Стася, я никогда этого не забуду. Ты — настоящий друг.

С того момента они стали неразлейвода, хотя были абсолютно разными. Вига — яркой, фигуристой и очень общительной, всегда в кругу подруг. У неё были длинные блестящие чёрные волосы и хорошо подобранные наряды. Вига таскала новую подругу на встречи с девочками в кафе или прогулки в парке. Она пресекала любые разговоры о Стасе и защищала её в спорах. А Стася постоянно успокаивала Вигу после глупых женских стычек и сплетен в стенах школы, на которые та всегда очень бурно реагировала. И доверяла только ей чтение своих сказок, которыми Вига не переставала восхищаться.

— Ты будешь знаменитой, — не сомневаясь говорила Вига, когда они отдыхали после уроков, — это мне Бог дал только красоту, а тебе — талант и большое сердце. Я такая мелочная и склочная по сравнению с тобой. Всегда удивляюсь, что ты не обижаешься на других. Стася, я так тебя люблю, как хорошо, что ты есть у меня! — она прижималась к подруге и горячо её обнимала. — Я, кажется, готова для тебя на всё.

Стася только улыбалась в ответ. Она тоже очень любила подругу и тоже была готова на многое ради неё.

Всё это вспоминала Стася, укладываясь спать. В последнее время они общались с Вигой чаще в сетях, но разлука не сделала их дружбу холоднее. Каждое утро Стася получала от подруги СМС с тёплыми пожеланиями хорошего дня. И любую новость из жизни Виги: будь то новый поклонник или покупка платья, Стася узнавала первой.

…Девушка, забравшись под одеяло, посмотрела в окно. За ним бушевала стихия. На фоне тёмного стекла, за которым сверкали молнии, покачивался, разнося волнами запахи, поумендэр Висии. Увидев его, Стася вспомнила о Лесных ведьмах. Как они там в эту страшную ночь?

«Какой длинный странный день», — подумала она. Девушка сильно утомилась, перенервничала, поэтому, плотнее укрывшись одеялом, замотавшись в него, как бабочка в кокон, убаюканная грозной колыбельной шторма, быстро заснула.

Глава 7

Проснувшись, Стася услышала, что Старая Ксения ходит в своей комнате.

— Бабуля, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Всё хорошо, — успокоила её бабушка и открыла дверь в Стасину комнату, — буря закончилась, и у нас много работы. Вставай, а я пойду пожарю тебе блинчики.

Стася вскочила, быстро умылась, причесалась и сошла вниз. На столе уже лежала стопочка горячих тоненьких кружевных румяных блинчиков, пропитанных маслом.

— Бабуль, какие же они вкусные! — попробовав один, сказала Стася.

— Подожди, я достану к блинчикам мёду.

Старая Ксения принесла из чулана маленькую баночку, наполненную тягучим прозрачным золотом.

— Это вересковый мёд, — мне его приносит пасечник, живущий за утёсами.

— Бабуля, так, оказывается, ты в Медовой бухте не одна! — сказала удивлённая Стася.

— Да. Поживёшь со мной и поймёшь. Пусть не каждый день, но у меня частенько бывают люди. Из посёлка приходят женщины и покупают у меня соль. Я варю её из морской воды, и они говорят, что моя соль вкуснее покупной.

— А ещё к тебе заходят рыбаки, — добавила Стася, уминая блины.

— Да, они иногда оставляют у меня снасти, берут медикаменты и ту же соль, для рыбы. Если подняться к маяку и пойти не направо, к посёлку, а налево, там есть ферма. Я плету для них короба и корзины, а за это они дёшево продают мне свои продукты.

Стася вспомнила, что в холодильнике бабули в мисочках всегда был крупный жёлтый творог, бутылочки с молоком и сливками, которые Ксения сквашивала во вкуснейшую сметану или сбивала в масло, покрытое аппетитными капельками сыворотки.

— Так что скучать мне некогда, — подвела итог бабуля. — Ой, — она взглянула на часы, — нам пора!

Они оделись и вышли на улицу. Шторм поломал в двух местах заборчик, прибил к земле многие первоцветы, но трава стала изумруднее и все цвета мира словно засияли ярче: и небо, и море, и песок, и листва на деревьях.