Рыжий Ангел (СИ) - Илина Дина. Страница 7

— Конечно, конечно, Женечка. Стоп, а у меня идея! — Она резко остановилась. — Это гениальная мысль. В соседнем областном центре живет моя тетя, она очень влиятельный человек в городе. Детей у нее нет. Она тебе поможет. Да-да, поможет, не откажет. Алла Алексеевна знает, что делать. Женя, ты слышишь меня? Соглашайся, пожалуйста. Это лучший вариант. У нее свой реабилитационный центр для женщин с похожими проблемами. Она занимается благотворительностью, и очень добрый, чуткий человек. Это то, что тебе сейчас нужно!

Мне было все равно куда: к тете, значит, к тете. В таком состоянии я с удовольствием жила бы на вокзале и не поняла бы разницы.

— Хорошо! Только можно мне у вас помыться? Я не могу такая прийти домой за вещами.

— Естественно, Женечка, зачем ты спрашиваешь? Конечно, иди…

Через два часа мы сидели в такси, и оно увозило нас далеко от того ужаса, который произошел со мной и разделил жизнь на «до» и «после». За окном мелькали леса и поля, а я, прислонившись лбом к стеклу, тихо плакала.

Сейчас я могла спокойно, лежа ванне, вспоминать о произошедшей со мной в юности трагедии, и это была полностью заслуга Аллы Алексеевны, тети Юлии Викторовны. И не сломалась я тогда только благодаря ей. Ведь она, не раздумывая, согласилась приютить незнакомую замкнутую колючую девочку.

Я к ней приехала недочеловеком, существом. Говорила, ела, ходила в школу, потому что так надо. У нее действительно было много связей в городе. Учебное заведение, в которое она меня устроила, оказалось самым престижным. Никто не позволял себе смеяться или издеваться над новенькой, а, наоборот, все дети в классе пытались подружиться.

Бабушка, конечно, расстроилась моему внезапному отъезду, но потом смирилась, и с одним ребенком ей стало легче справляться, хоть она и не признавалась в этом. Но Юлия Викторовна все равно по мере возможности подключалась: отводила и забирала Альку из садика, брала к себе поиграть.

Меня же Алла Алексеевна бесконечно таскала по многочисленным психологам, которые пичкали лекарствами и всевозможными терапиями, но это не помогало, а от медикаментов я превращалась в овощ.

Отчаяние съедало изнутри. В какой-то момент наступило понимание, что ничего уже не изменить, время не вернуть назад. Я убивала себя мыслями, напоминала мазохистку. Постоянно прокручивала ту ночь в памяти и страдала от этого. Было жутко чувствовать себя одинокой и покинутой. Казалось, что зашла в тупик, и нет из него выхода. Но спасение, как всегда, пришло, откуда не ждали: меня, как ни странно звучит, излечила чужая боль. Да — да, именно чужая боль. Она приглушила мою собственную. Но обо всем по порядку.

Тетя Юлии Викторовны принимала участие в волонтерской деятельности, а также финансово помогала добровольцам. Как-то раз, когда я уже училась в университете, она попросила ее подменить. В качестве эксперимента, согласилась, ведь от этого ничего не теряла, я впустую проводила свободное время.

Тот день стал переломным для меня! Своими глазами я увидела оборотную сторону нашей жизни. Как оказалось: огромное количество людей нуждаются в поддержке и помощи. Недолго думая, приняла решение пополнить ряды добровольцев, и ни разу об этом не пожалела.

Мы посещали детские дома, делали для сироток театральные представления, дарили подарки и сладости. Принимали участие в акциях для бездомных животных: находили их несчастных, брошенных, и отвозили в приюты. Затем полностью курировали питомцев: искали хозяев в интернете, размещали объявления во всевозможных социальных сетях, больных возили в ветеринарные клиники, оплачивали лечение.

Зацикливаться на своих проблемах стало некогда, ведь я все время проводила с людьми, которые, не смотря на занятность, каждый день приходили в центр и помогали всем нуждающимся, превозмогая усталость и недуги. Они настоящие фанатики своего дела, борцы за справедливость, готовые идти до победного конца, всегда уверенные в благополучном исходе дела. Позитивные, полные энергии, при этом совершенно из разных слоев населения, но объединенные одной идеей. Я заряжалась от них, как батарейка. Всегда бежала в центр со всех ног. Нести в мир добро стало для меня панацеей от всех болезней.

Постепенно пришло осознание: произошедшее в юности не самое худшее, что могло случиться. В мире, где тысячи людей умирают от различных заболеваний, и врачи не в силах им помочь. Где родители сдают родных детей в приюты, а потом, постоянно находясь в невменяемом состоянии, даже не вспоминают об этом. Где в неблагополучных семьях пьющие нелюди позволяют поднимать руку на еще совсем малюток, делая их калеками и в физическом и в моральном плане уже с детства, разве могла я думать о том, что со мной произошло? Ведь я ходила по этой земле своими ногами! И у меня были любящие родственники! Помогая другим, я исцелила свою душу.

Однажды, спустя сутки поисков по лесам, мы нашли пропавшего ребенка: худого, голодного, обезвоженного, находящегося на грани жизни и смерти. Я видела глаза его родителей, когда они плакали от счастья, обнимали и целовали худенькое тельце. Вот тогда поняла, что ради таких моментов стоит жить.

Я, как птица Феникс, возродилась из пепла, собрала себя буквально по кусочкам, нашла новую мотивацию, стала нормальным человеком. Приняла, наконец, свое прошлое, больше не пыталась обманывать разум, заставляя его думать, что все тогда произошло с кем — то другим. Полностью осознавала, что это случилось именно со мной и, самое главное, поняла, что не была в той ситуации виновата. Только с лицами противоположного пола у меня все равно не складывалось…

После школы я поступила в педагогический университет, получила диплом с отличием и устроилась в институт преподавателем английского языка. И это был большой прогресс, ведь на протяжении первых пяти лет, после той трагедии, я шарахалась от мужчин, особенно от наглых, хамоватых молодых парней. Видела в них тех отморозков, которые изнасиловали меня. Смотрела в лицо очередному избалованному «маменькиному сыночку», и передо мной возникал образ Александра. Ненавидела их всех, понимала, что это не правильно, но ничего не могла с собой поделать, и никакие врачи, а их у меня сменилось множество, не помогали.

Мой психолог считал, что работа в окружении молодых людей пошла мне на пользу, научила контролировать эмоции. Отчасти, он был прав, я стала более нейтрально относится к мужскому полу. Они больше не вызывали во мне дрожи и страха. Но близко все равно никого к себе не подпускала. Хотя за мной и не старались ухаживать, ведь я специально ходила в дешевых старомодных очках, непривлекательных костюмах и с собранными в пучок волосами. Это была мишура, защита от внешнего мира. Просто в таком виде на меня никто не обращал внимание.

Так было легче. Мне не нужны были особи мужского пола в моем четко выстроенном новом мире. Но один все-таки имелся — очень настойчивый физрук из нашего института. И, хотя я на него не реагировала, он не оставлял попыток, и периодически проявлял внимание в мою сторону, так как в преподавательском составе больше не было молодых незамужних женщин, а на безрыбье, как говорится, и рак — рыба. Благодаря новому хобби я смогла снова полюбить себя, полюбить жизнь, но не мужчин.

Свободное от работы время посвящала занятиям английским языком со школьниками, и, в итоге, благодаря этой подработке, смогла, наконец, съехать от Аллы Алексеевны. Она итак очень много сделала для меня, и я слишком долго пользовалась ее добротой.

Теперь хватало денег на съемную квартиру и на ежемесячную помощь моей семье. Сестренке исполнилось семнадцать. Я надеялась, что первая любовь и поцелуи украдкой присутствовали в ее юношеской жизни. Ведь больше всего на свете хотела, чтобы бабушка и Аля были по-настоящему счастливы, и моя младшая сестра никогда, никогда не испытала то, через что пришлось пройти мне. Я знала цены на подростковую одежду и обувь, и понимала, что бабуля на свою пенсию не купит Але даже одну несчастную пару модных туфель или кроссовок, поэтому почти всю свою зарплату, не раздумывая, отправляла им, оставляя себе лишь немного на коммунальные услуги и на питание. Но знала, что этого все равно было мало, поэтому согласилась сегодня на предложение Лидии Павловны. Хотя, может, я врала себе? И приняла его по другой причине: из-за Дмитрия?