Собственность бандита - Стар Дана. Страница 6

Я всё так же безвольно стояла на коленях и подрагивала, как вдруг бандит по-свойски положил свою массивную ладонь на моё бедро. Властно сжал нежную кожу, как разъяренный хищник, что вцепился когтями в свою добычу. От его прикосновений било током, в глазах мигали тёмные пятнышки. Мужчина развёл мои колени в стороны, запустил руку между ног, поймал тонкую ткань белья, с нажимом провел по ней пальцами, намерено задевая клитор, надавливая на него, пробуждая электричество и вибрации по всему телу.

– Ох, – я невольно откинула голову назад, кусая губы, попыталась сжать ноги, но мужчина шлёпнул меня по коленям, а затем свободной рукой резко поймал меня за руки, завёл их за спину, обездвижил, взял в плен.

– О-о, да ты влажная! Вот так сюрприз, – его глаза засияли как драгоценные камни, а я дёрнулась и раскраснелась, почувствовав чужие руки на своём самом сокровенном месте. Бандит уверенно дёрнул вбок хрупкую ткань кружева. Лёгкий треск. Горячие пальцы нашли нежные складочки лона. Надавили сильней на уже разгоряченную плоть, погрузились глубже, поймали бугорок, потеребили его, растирая влагу на лепестках крайне чувствительного бутона.

Повторная волна удовольствия ударила по телу, меня выгнуло дугой ещё раз, всю передёрнуло, вывернуло наизнанку. Удар! Вспышка! Будто хлыстом по спине. Чёрт! Разве так можно, Алиса? Позор. Стыд и срам. Ты ведёшь себя как потаскуха. Подумай о Славе! Как он сейчас? Ему больно, он, наверное, лежит на дороге без сознания, а ты? Ты дёргаешься в удовольствии от тех рук, что полчаса назад без капли жалости избивали твоего любимого.

Я себя ненавижу. Беспомощная. Я не могу контролировать своё гадкое влечение. Мерзавец только начал издеваться, только начал брать с меня долг, а я уже практически кончила.

– Тш-ш, нравится? А? – он рассмеялся. – Горячая штучка. Не сдерживай себя, не скромничай. Тело не обманешь. Ты ужа давно мокрая, с того самого момента, как я схватил тебя за шейку и прижал за горло там, на дороге. Поверь, грубость возбуждает многих девушек. А их у меня было немало. Я знаю, чего ты хочешь, – зашипел в ухо. – Выпусти на волю все свои самые тёмные фантазии, детка. Сегодня можно все. Сегодня ты в моей власти. Сегодня ты… моя законная собственность.

Треск ткани, он звереет, рвёт прямо на мне бельё, как какую-то салфетку, и входит пальцем до самого упора.

– Ах, – я почти плачу. Роняю голову ему на плечо, упираюсь лбом в твердые бицепсы и часто-часто дышу. Его куртка пахнет кожей и дорогими сигарами. Кругом голова.

– О, да! Громче стони, громче, Алиса!

Да, я кричу. Не хочу этого, но с позором проигрываю, открываю рот шире и хнычу от удовольствия. Его палец такой приятный и умелый, он мастерски им вертит внутри меня, растирает и поддразнивает самые важные точки.

– Ты течёшь прямо мне в руку. Мне самому кончить охота от этого восхитительного зрелища, – негодяй работает пальцем резче, сильнее. Начинает входить глубже, отступает назад и снова врывается до упора под мои судорожные хрипы. Волнообразные вихри стягивают живот. Вот-вот это случится. Если я кончу на руку другого мужчины, которого я, между прочим, впервые в жизни вижу, то это, наверное, будет считаться изменой?

Силы исчерпаны. Бороться с похотью бесполезно. Против инстинктов не попрёшь, это природа придумала, не я. Напряжение между ног все нарастает и нарастает с каждым его безжалостным толчком. Мне не сдержаться. Бандит победил.

Вспышка. Я начинаю кричать, извиваться и дёргаться в резких конвульсиях. Плотоядный монстр, он пальцем доводит меня до оргазма за полминуты, в то время как Слава скачет на мне обычно около часа. Я предательница. Распутная девка! Изменщица. Я просто не верю в то, что всё это происходит со мной на самом деле. Не могу найти объяснение своему поведению. Не хочу возбуждаться, не хочу чувствовать кайф, я не специально! Так получается.

– Неплохо, – радостно констатирует бандит, вытаскивает из меня палец и жадно его облизывает. – М-м-м, вкусная. Я в тебе не ошибся. У зверя чутьё на вкусную добычу. Кстати, – пока я трясусь в последних судорогах и хватаю ртом воздух, он поднимается с корточек, шагает к журнальному столику и наливает в стакан немного тёмно-коричневой жидкости из бутылки, – я так и не представился. Меня зовут Данте. Я владею этим городом. Точнее я и моя семья.

Он возвращается обратно. Суёт мне в руки стакан с алкоголем, чеканит:

– До дна. Тебе нужно расслабиться. Ночь долгая, а я ещё столько всего хочу попробовать. Тебе понадобятся силы, малыш.

Звучит устрашающе. Он наклоняется ниже ко мне, я всё ещё сижу на полу, пытаюсь вернуться в реальность, отдышаться. Большим пальцем правой руки он надавливает на мой подбородок, вынуждая поднять голову вверх, распахнуть глаза, посмотреть в его невозмутимое, самодовольное лицо, и осипшим от возбуждения голосом задает вопрос:

– Кончила? Сладко кончила? Я тоже хочу.

А потом его руки падают на ремень стильных брюк. Только сейчас, глядя на выпуклый бугор в области ширинки, я замечаю, насколько сильно он возбуждён, и, кажется, будто слышу, как трещит и рвется ткань от напора его… отнюдь не маленькой эрекции.

Выдох застревает в горле, в ушах свистит, будто я падаю с высоты птичьего полета и лечу вниз без парашюта, когда руки мужчины ложатся на пряжку кожаного ремня. Щелчок. Что-то тяжёлое с лязгом падает на пол. Шелест одежды. Как удар под дых, я вижу, как бандит сбрасывает с себя штаны, стягивает вниз боксеры, выпуская на волю большой и толстый эрегированный член. Я теряю дар речи, задыхаюсь, краснею как проклятая, в комнате становится жарко, как в печке.

Великан и гордый победитель, Данте возвышается надо мной, ущербной, сидящей на коленях, огромной волной – цунами высотой в небоскрёб. Скалится. Белые, как фарфор, зубы блестят в полутьме. Он окидывает меня снисходительным взглядом и хриплым от возбуждения тоном чеканит смелый вопрос:

– Ты сосешь своему парню?

Отрицательно машу головой, вжимаю голову в плечи, будто защищаюсь, ожидая удара. Боже, он такой большой, не то, что мой Слава. Такие мужчины вообще существуют? Или он – иллюзия?

Я застываю, как лань перед тигром. Его огромный член покачивается перед моим лицом как маятник. Крупный, длинный, красивый. С набухшими венами. Упругий, тугой и толстый. Идеальный.

– Я так и понял, – фыркает бандит. Шаг вперёд. Он берёт свой член в левую руку, крепко сжимает толстый ствол, правой рукой проводит по моим волосам, якобы утешает. Приятные мурашки щекочут корни волос. – Что у вас за отношения такие? Старомодные. Шестнадцатый век. Ты что не знаешь, что мужчину хоть иногда надо радовать минетом? Сейчас я буду тебя учить, как доставить мужчине кайф. После моих практик порадуешь мужа, – подмигивает и хохочет. – Открывай пошире свой ротик, котенок, пора его в дело пустить.

Жёсткие пальцы грубее зарываются в волосы, резко тянут назад. Он в край наглеет, легонько шлепает меня членом сначала по одной щеке, затем по другой, заставляя открыть рот.

– Ну же, открывай. Не буди во мне зверя, – не говорит, а будто рычит.

От рыка меня пробирает острая дрожь. Не зли его, Алиса, не зли. Делай так, как велит, и будешь жить. Я сильная, потерплю. Жизнь меня много раз ломала. Но я не сломалась, как и сейчас не сломаюсь в когтях этого демона.

Крупная головка пульсирует перед моим носом, будто жаждет, чтобы ее обласкали языком. Кожа гладкая, как атлас, несколько капель смазки выделяются из плоти, которая плотнее прижимается к моему рту. Разум выключается. Я несмело подаюсь вперёд, обхватываю губами набухшую плоть, зажмуриваюсь. Сердце таранит грудную клетку, тело трясёт как во время лихорадки, а на языке расцветает новый вкус. Соленый. Вязкий. Мускусный.

Стон. Слишком узко, наверное, в моём ротике, оттого и приятно. Данте запрокидывает голову назад, поглаживает свой инструмент, крепко сжимает его рукой, водит вверх и вниз – дрочит вместе с тем, когда я начинаю пробовать его на вкус. Посасывать, водить языком по мягкой головке, слизывая солёные росинки возбуждения. Я жутко стесняюсь, но понимаю, что надо делать так, как велит бандит, чтобы спасти жизнь любимого. Я никогда не ласкала Славу там, между ног. Смущалась. Обещала после свадьбы побороть свой страх. Он не настаивал. Ждал, когда придет время. Говорил, что да, я права, он должен заслужить.