Тайны уставшего города - Хруцкий Эдуард Анатольевич. Страница 44
Ночью Королева разбудил начальник разведки Саша Творогов.
— Коля, есть для тебя необычное дело.
— Всегда готов.
— Мы получили данные, что в Жиздре находится человек, который очень нужен Центру. Смотри, — Творогов развернул план городка, — на этой улице в доме, отмеченном крестиком. Его надо взять живым.
— Попробую.
— Пробовать будешь обед у жены. Сказано — живым, значит, живым. Нападение на Жиздру — операция прикрытия твоей группы. Чем быстрее ты возьмешь нужного человека, тем меньше людей потеряет отряд.
Николай Королев так рассказал мне об этой операции:
— Понимаешь, у меня была своя группа. Десять ребят боксеров. Они в основном все бойцы неплохие. Я проверил ребят в нескольких драках и в ликвидации начальника русской полиции в Людиново. Фамилия его была Латышев, до прихода немцев он работал в пожарной охране; когда началась война, спрятался в лесу от мобилизации. Пришли немцы, и он предложил им свои услуги. Лично принимал участие в расстрелах наших солдат, попавших в окружение, и подпольщиков.
Операцию эту Саша Творогов с Медведевым продумали тщательно. В общем, подставили ему нашего человека, красивую бабу. Жила она в деревне рядом с Людиново.
И вот когда Латышев в очередной раз приехал отдохнуть к своей даме, мы его и взяли. Приговор привели в исполнение на месте. Операция была не слишком сложной.
Конечно, я понимал Колю Королева: у войны свои критерии. Для выполнения этой операции группа спецназовцев миновала нашпигованный минами лес, пересекла совершенно открытое поле. Потом они скрытно вошли в деревню, несколько часов ждали в засаде. В любой момент могли напороться на немцев, которые постоянно патрулировали по дорогам и лесам. Но это все Королев называл не слишком сложным.
Продолжу рассказ Николая, как он записан в моем старом блокноте.
— Дом, в котором мы должны были захватить нужного Москве человека, был практически в самом центре городка. Нас вел разведчик из местных. Бывший сотрудник уголовного розыска, знавший все проходные дворы, все проулки в своем городке.
В назначенное время, без происшествий мы заняли позицию рядом с нужным домом.
А как только послышались взрывы гранат и ударили наши пулеметы, одним броском пересекли улицу и ворвались в дом. Охрану ликвидировали. В коридор выскочил офицер в форме СД с пистолетом в руке, но выстрелить не успел. Как на ринге, коронным крюком справа я отключил его. Потом дал ракетный сигнал о выполнении операции и, запаковав пленного в мешок из-под картошки, не ввязываясь в обычный бой, той же дорогой вытащили груз на окраину Жиздры, а дальше на базу.
По заданию Центра в Жиздре был захвачен некий Корзухин. Но настоящая его фамилия была Львов. Вернее, князь Львов, сын знаменитого министра Временного правительства. Надо сказать, что папенька у него тоже был человеком крутым. После ареста бежал из тюрьмы и с массой авантюрных приключений удрал за границу. В Париже он возглавил «Политическое совещание» — координационный центр по борьбе с большевизмом.
Его сынок, Корзухин-Львов, стал профессиональным разведчиком службы безопасности нацистского рейха — СД. До войны он нелегально работал в СССР. В сорок первом дважды переходил линию фронта, налаживая агентурную сеть в Москве. Он знал агентов, явки, пароли. Поэтому и был нужен только живым.
В моем блокноте эта история именуется «Смертельный раунд». Надо сказать, что Николай Королев никогда не рассказывал мне подробностей этого боя. «Вынес раненого Медведева», и все.
Но от комиссара отряда, которому покойный полковник Медведев поведал подробности, я узнал многие детали.
В этом был весь «король советского бокса», человек предельно скромный, напрочь лишенный тщеславия.
Вот как все было.
В ту ночь мела пурга. Снег бешено крутился вокруг деревьев. Партизаны почти не спали. Ночь тянулась удивительно долго. Ближе к рассвету ветер утих. Стало слышно, как трещат на морозе деревья. Задымились костры. Повара начали готовить немудреный завтрак. Николай стоял у заснеженной сосны и слушал лес, который жил какой-то своей особой, мирной жизнью. Казалось, что и войны никакой нет. Просто есть тишина, синий предрассветный снег. Стук дятла и треск коры.
Взрыв гранаты был неожиданным. Он гулко раскатился по студеному лесу. И сейчас же ему ответили автоматы, зло и сердито.
— Отряд, в ружье! Тревога!
К Медведеву подбежал боец из секрета.
— Товарищ командир! Немцы! Каратели! Окружают!
— Николай! За мной! — скомандовал Медведев и побежал, на ходу расстегивая кобуру маузера.
Увязая в снегу, они добрались до гребня оврага, залегли за толстые стволы поваленных деревьев. Лежать было неудобно, снег залеплял лицо, скрипел на зубах. Николай поудобнее устроил свой автомат, вставил в гранаты запалы.
Внезапно Дмитрий Николаевич толкнул его в бок. Николай поднял голову. Вот они!
На другой стороне оврага появились черные шинели. Впереди офицер.
Сухо щелкает маузер командира. Эсэсовец катится на дно оврага. И сразу же взметнулся снег, прошитый автоматными очередями. Рассыпавшись цепью, в рост, прижав к животу автоматы, идут фашисты. Летит снег, падают срубленные свинцом ветки.
Сзади заговорили партизанские пулеметы, автоматы, винтовки. Королев, плотно прижав приклад к щеке, ловил на мушку фигурки врагов. Странное ощущение… Все время кажется, что он стреляет мимо. Все время в прорези люди в длинных черных шинелях. Но ничего, патронов хватит…
Отряд постепенно начал отходить.
Внезапно совсем рядом с Николаем разорвалась мина. Потом целый сноп черно-красного пламени. Осколки били по деревьям, срезая кору.
Королев осторожно выглянул из-за ствола дерева. Немцы близко, человек семь ползут по снегу. И тогда он вскочил — назло пулям, осколкам, смерти, бросил гранату. Прогрохотал взрыв. Но все наползают и наползают фашисты.
— Уходите, Дмитрий Николаевич, — повернулся Николай к командиру. — Я прикрою.
Перебежками, огрызаясь, уходили они в глубь леса. Бежали рядом — он и командир. Вдруг Медведев охнул, опустился на снег.
— Товарищ командир!
— Уходи, Коля! Вдвоем нам не выбраться. Я их задержу.
Дмитрий Николаевич вытер снег с маузера.
— Ну, что стоишь? — повернул он искаженное болью лицо. — Уходи!
Николай молча поднял командира.
— Или вместе выйдем, или уж…
Автоматы стегают по деревьям, пули взметают снег. Он бежал, проваливаясь по колено. Сердце стучало, рубашка стала мокрой, пот заливал глаза. Но он бежал. Били по ногам гранаты, спрятанные в карманах, прыгал на груди автомат. Но он бежал. Дыхание горячее и хриплое.
Вот, наконец, под ногами твердый наст. Николай прибавил скорость. Еще совсем немного. Поляна. Дзот. Рыло пулемета. Немцы.
Как же быть?
Он опустил командира на землю.
— Ну, Коля?… Кажется, все. — Медведев сморщился от боли.
«Нет, не все. Есть один выход. И это может сделать только он. Только он, потому что он — боксер».
Но ведь это чертовски опасно. Один шанс из ста. Николай встал во весь рост, поднял руки и пошел. Пошел сдаваться немцам.
— Стой, — сзади хриплый, словно чужой голос Медведева.
Сухо щелкнул курок маузера.
«Неужели он выстрелит в спину? Тогда уж все… Тогда конец».
Николай шел медленно, все ближе и ближе к вражескому дзоту. Навстречу бежали немцы. Человек пять.
Вот они совсем рядом. Говорят что-то по-своему. Один снимает с него автомат.
Офицер улыбается, хлопает по плечу.
Николая подвели к дзоту, офицер и два солдата спустились вниз, видимо к рации. Остались двое. Они спокойны. Стоят совсем близко. Королев даже чувствовал, как от них тянет перегаром.
«Ну, пора. Вот этот ближе. Всю тяжесть тела в удар».
Раз! И сразу же еще. Раз! Двое лежат на снегу. Теперь гранату!
Тяжело ухнул взрыв. Осел бревенчатый накат. Из входа в блиндаж закурился синеватый дымок. Николай схватил упавший на снег автомат, дал две длинные очереди. Путь свободен!