Мечи и кинжалы (СИ) - Грэмейр Этьен. Страница 13

Увы, судя по выражению лица Аннери, ей наше представление пришлось не по вкусу.

Вообще она теперь выглядела даже близко не так, как когда пыталась забраться ко мне в голову и надолго там утвердиться. Никакой трогательной милоты и алеющих щечек, только злобный мутный взгляд покрасневших глаз с темными кругами под ними и исхудавшее, заострившееся лицо. Почти месяц, проведенный в заточении в темницах Уртаги, необратимо сказался на высшей, превратив ее в пародию на себя прежнюю.

По крайней мере Талана позаботилась о том, чтоб ее отмыли, причесали и приодели, так что выглядела она не то чтобы отталкивающе. Даже наоборот: прежний ее образ теперь, без всякой магии, казался мне невыносимо приторным — в то время как сейчас злобный, но беспомощный вид высшей здорово заводил.

Ведь как бы она ко мне не относилась и чего бы там себе не думала, но захоти я сейчас бросить ее на пол и трахать до изнеможения во все дыры, она не смогла бы даже толком сопротивляться. Ведь за время заточения ослабла Аннери не только физически.

Дело в том, что весь срок заключения Талана по моему приказу водила ее за нос, убеждая в том, что они союзники, параллельно подкармливая кое-чем интересным.

Подойдя к кровати, на которой сидела, прижав колени к груди, Аннери, я уселся на ее край. Молча протянул к высшей руку — она отреагировала мгновенно, отпрянув к самому изголовью и таращась на меня злобными глазами. Аура ее при этом едва-едва ощущалась, слабо щекоча сознание.

— Что, ты не рада меня видеть? — хмыкнул, делано удивившись. — А как-же твое предложение стать моей королевой? Оно что-же, уже не в силе?

— Королевой? — Талана забралась на кровать с другой стороны, на четвереньках подбираясь к Аннери. — Стало быть, ты готова была раздвигать ноги перед господином, так? Ах ты маленькая негодница.

Талана протянула руку, попытавшись потрепать Аннери за щеку, но та отстранилась и хлестнула ее по пальцам. Вышло совсем не сильно — еще бы, в ее-то состоянии. Талана с ухмылкой убрала руку и уставилась на меня.

— Кажется, она малость одичала, пока сидела в темнице, — заметил я, делая вид, что очень озабочен состоянием опальной высшей. — Талана, дорогая, что ты с ней там такого делала?

— Ничего, господин, — захлопала та ресницами. — Просто она оказалась не таким крепким орешком, как мы рассчитывали.

Это правда — сперва я думал, что придется продержать Аннери внизу куда дольше, прежде чем наступит этот день. Но теперь вижу, что проведенного в темноте, сырости и одиночестве месяца ей хватило, чтобы дойти до грани. Еще неделька в таких условиях — и она сломалась бы окончательно. Но ждать этого я не стал, так как тогда с ней мало того, что играть было бы неинтересно, так еще и пользы в дальнейшем она мне принести не смогла бы.

А на силу высшей у меня имелись планы.

Но сперва следовало присвоить ее себе вместе с душой и телом Аннери, в чем здорово должны были помочь две вещи. Первая — любезно предоставленный Фалькией новоизобретенный наркотик, которым Аннери усердно пичкала Талана. Эта жуткая бодяга на основе старого доброго схина была предназначена в первую очередь для развития непреодолимой зависимости потребляющего, тем самым сводя на нет его силу воли.

Магия Аннери держалась в первую очередь именно на этом, так что сейчас она не могла даже принять боевую форму — не говорю уж о том, чтобы взять кого-то под контроль. Талана позаботилась, чтобы у нее развилась непреодолимая зависимость, бороться с которой Аннери была не в состоянии. Теперь я мог помыкать ею, по собственной прихоти лишая очередной дозы и подвергая тем самым настоящим мучениям.

Пару раз Талана в порядке эксперимента отправлялась кормить Аннери на несколько часов позже, чем обычно — в такие моменты та уже успевала сгрызть себе в кровь губы, рассечь затылок о стену и стереть кандалами кожу на запястьях и лодыжках. Боюсь представить, как высшую начнет корежить, если оставить ее без дозы на более длительный срок.

Уверен, она и сама не горит желанием это узнавать.

Ну а вторая вещь, должная помочь в укрощении строптивой сучки, плескалась в небольшом розовом флакончике, лежащем сейчас у меня в кармане.

— Как твои дела? — спросил я, обращаясь к Аннери. — А то мы вот так давненько не общались. Кстати, ты по мне разве не соскучилась? Э-эх, а я-то думал, что небезразличен тебе.

— Ненавижу, — прошипела она в ответ.

— О нет, ты разбиваешь мне сердце! — наигранно воскликнул я, прижав руки к груди. — Прекрасная Аннери, не будь так жестока к своему скромному слуге. Ниспошли ему лучи своей милости, озари душу улыбкой.

— Хватит паясничать! — тявкнула высшая — голос ее тоже изменился, стал каким-то хриплым и надтреснутым.

— Паясничать? — хмыкнул я. — Мне-то казалось, что именно такие речи ты жаждала от меня услышать, когда пыталась залезть в мою голову и навести там свои порядки. Разве нет?

— Ты еще пожалеешь, что сделал со мной все это, — злобно сверкая глазищами, ответила Аннери. Пальцы ее затряслись, сжимаясь в кулаки. — И ты, и твоя мерзкая сучка.

Талана отреагировала в своем стиле — невинно приложила палец к губам и склонила голову, непонимающе заморгав.

— Господин, это она обо мне, что-ли? Но ведь я единственная столько времени заботилась о ней, навещала, кормила. Чем я заслужила такие слова?

Она шмыгнула носом а глаза ее при этом влажно заблестели — ну и актриса, похлеще даже Кадара будет. Хотя я ведь толком-то и не видел его в деле, так что лучше воздержусь от сравнения.

— Ну вот, ты обидела мою дорогую девочку, — укоризненно взглянул я на Аннери, прижимая Талану к себе и утешая, поглаживая по волосам. — Неблагодарная девчонка. И кто только занимался твоим воспитанием? Ну ничего, теперь, когда это бремя лежит на мне, я сделаю все, чтобы слепить из тебя нечто достойное.

Высшая непонимающе уставилась на меня — глаза ее лихорадочно блестели а на лбу выступил пот.

— Достойное служить Владыке, естественно, — договорил я и оскалился.

Талана, тут-же преобразившись в лице, сверкнула зубами в многозначительной ухмылке.

При виде наших физиономий Аннери сжалась, словно пытаясь втиснуться между подушками. Ее уже ощутимо потряхивало — время очередного прихода неумолимо приближалось. Надо-же, все работает как по часам.

— Помнится, ты мне много чего тогда наговорила, — произнес я, проходя к столу. — И я сделал из всего этого соответствующий вывод. На деле именно ты здесь самая тщеславная, легкомысленная, алчная и вспыльчивая — да настолько, что собственные слепые амбиции напрочь застят тебе глаза, мешая разглядеть очевидную подставу. Неужели ты впрямь рассчитывала, что Талана поспешит заключить с тобой союз, едва только ты окажешься в темнице? Вот дура.

Пока говорил все это, открыл два флакона: один с наркотиком, а второй — тот самый, розовый. Влил содержимое первого в небольшой кубок, стряхнул туда-же пару капель из второго. Взболтал, развернулся и зашагал обратно к кровати.

Она была не в пример меньше моей, так что до Аннери я мог дотянуться, стоя у самого края. Вообще вся комната, в которую мы поселили опальную демоницу, была тесной, с минимумом удобств — для высшей она наверняка ощущалась сродни клетке.

— Хочешь, да? — я с ухмылкой поводил кубком перед носом Аннери.

Та следила за ним, словно собака за костью. Тело ее дрожало — было видно, как она едва сдерживается, чтобы не вцепиться в кубок. Ну ничего, это ненадолго — вряд-ли ее хватит еще даже на несколько минут.

— Ну тогда проси, — велел я.

Она шумно сглотнула, облизала губы и вдруг обхватила себя руками за плечи. Закачалась на месте, опустив глаза.

— Ну ты погляди, упрямая какая. Понимаешь ведь, что не сможешь сдержаться — только себе-же навредишь, а все равно хлебнешь.

— Отстань от меня, — еле слышно пробормотала Аннери. — Отцепись. Оставь меня в покое.

— Да я бы с радостью, но увы — не могу. Видишь-ли, я мог бы тебя просто завалить еще тогда, в моих покоях, но твоя сила слишком полезна, чтоб жертвовать ею из-за ничтожности ее обладательницы. По хорошему, тебе стоит радоваться — у тебя ведь есть шанс занять место возле меня, как ты и хотела. Конечно, не рука об руку, а только в ногах, но это всяко лучше, чем ничего. Верно говорю?