Мечи и кинжалы (СИ) - Грэмейр Этьен. Страница 41

Подолбив ее в рот с минуту я ослабил хватку, дав Авелине малость перевести дух, после чего усилил напор, выходя на финишную прямую. Решающий толчок ознаменовался рыком, с которым я выплеснул сперму в глотку старшей горничной. Вцепившись в волосы, не позволил рефлекторно отстраниться, вынудив проглотить все до капли.

Кончив от души, с благодарностью потрепал Авелину по волосам.

— Ты молодец.

— Спасибо, Владыка, — еле дыша, но при этом довольно улыбаясь, отозвалась она.

— Не забудь — жду тебя вечером.

— Конечно.

— Ну а теперь, — произнес я, пряча член в штаны и поправляя одежду, — мне пора заняться работой.

***

— Потрясающе, — пробормотал я, разглядывая вблизи впечатляющего деревянного исполина.

Эльфийский голем возвышался посреди двора и превосходил меня в росте на несколько голов даже опустившись на одно колено. Листы искусно расписанной брони из стальдрева крепились к телу, состоящему словно бы из тончайших древесных корней, переплетенных, будто обнаженные мышцы. Между ними кое-где мелькали небольшие бледно-желтые кристаллы, порой сверкающие в лучах солнца.

И плечи и грудь голема действительно двигались — медленно, но ритмично.

— Так он действительно дышит, — произнес я едва слышно.

— Не совсем, — как ни странно, мои слова не остались неуслышанными.

Гианора, младшая сестра королевы Горьколесья, замерла позади, сложив руки под грудью. Полупрозрачная ткань белоснежного платья плотно обтягивала соблазнительные изгибы, пышные волосы струились по открытым плечам. Эльфийка разглядывала голема, глядя мимо меня.

— Магические узлы в его теле поглощают чистую энергию из окружающего пространства, перерабатывая ее и насыщая бегущую в древесине воду, — пояснила она. — А вода связывает тело голема и сознание направляющего в одно целое, образуя как-бы единый организм.

— Направляющего? — переспросил я. — Это вы про сидящего внутри эльфа?

Гианора кивнула и, отведя взгляд от голема, уставилась на меня.

— Впервые видите такое, Владыка?

Мне не оставалось ничего, кроме как утвердительно кивнуть.

— Да и услышал в первый раз не так чтобы давно, — признался вдобавок. — Прежде не мог и представить, что подобное вообще возможно.

— Не вы один, — загадочно улыбнулась Гианора и поспешила добавить: — Первого голема Дом Розы создал всего-то тридцать лет назад, так что про них за пределами Горьколесья вообще мало кто знает. До сих пор нам не доводилось воевать с кем-то вне родных лесов, а значит и показывать кому-то големов смысла не было.

Ясно, а теперь, значит, появился. Уверен, тем самым эльфы как-бы пытались предостеречь меня от необдуманных поступков, дав понять, что располагают силами, о которых многие и не подозревают. Остается только догадываться, откуда об этих созданиях стало известно Кадару.

А впрочем, ничего удивительного — этому парню вообще на удивление много известно.

— И долго этот направляющие может там сидеть? — полюбопытствовал я, протягивая руку и касаясь древесных пластин.

Они оказались на удивление гладкими и теплыми на ощупь — словно самая настоящая, живая плоть.

— Пока в теле голема не высохнет вода, — ответила Гианора.

— И что тогда? Надо будет его полить, как цветочек?

Почему-то это показалось мне забавным сравнением, учитывая размеры и угрожающий вид деревянного исполина. Эльфийка, кажется, мое мнение разделяла — уголки ее губ дрогнули и взметнулись вверх.

— Увы, только вода из священных источников Горьколесья, благословенная поколениями наших предков, имеет достаточную магическую силу для поддержания функционирования големов, — покачала головой она.

— Вот как? — заинтересовался я. — А что еще она умеет, эта ваша вода?

— Секрет, — Гианора улыбнулась и вдруг заговорщицки подмигнула. — Но уверена, сестра не откажется раскрыть его вам, если найдете общий язык.

По правде говоря именно встречи с Эристинией я весь день и ждал.

После того, как переговоры оказались сорваны, я воспользовался ситуацией и предложил королеве и ее спутникам нанести визит в Уртагу, дабы завершить начатое и не бросать дела на полпути. Да и возвращаться назад с изрядно поредевшим эскортом было для Эристинии слишком рискованно — кто знает, не подготовили ли ее враги еще какую ловушку.

Потому сейчас и сама королева, и ее сестра, и уж тем более неубиваемый Малиэль разместились в крепости, получив в распоряжение целое жилое крыло, на удивление своевременно приведенное в приличествующее состояние.

Вот так удачное совпадение, не правда ли?

Само собой их тут-же обложили со всех сторон всевозможные соглядатаи и доносчики, часть из которых специально держалась на виду, привлекая основное внимание, а другая, напротив, шифровалась так, словно от этого зависела их жизнь. В какой-то мере так дела и обстояли.

После торжественного ужина, устроенного прямиком в тронном зале, гости удалились к себе – наверняка готовясь к настоящим переговорам, а не тому фарсу, который так внезапно и вдруг прервали напавшие темные эльфы.

Как выяснилось, предводительница их была хорошо знакома Малиэлю – Селена, дочь главы клана убийц, называемого «Темной тропой». Клан этот в былые времена от души кошмарил благородные дома Горьколесья, вспарывая едва-ли не по паре высокородных глоток на дню. Долго на них не могли найти управу, ведь с таким противником сложно справиться, не имея союзников. А учитывая последние события, несложно было догадаться, что с сотрудничеством у Домов не все в порядке было и раньше.

Но в какой-то момент убийцы из «Темной тропы» окончательно распоясались и хватили лишку, вынудив вплотную заняться ими лично Малиэля из Дома Ивы. Уж не знаю, какие такие связи он поднял и сколько усилий для этого приложил, но в итоге ему таки удалось достать главу клана, попутно порубив в труху большую часть его убийц и отрубив самому лидеру обе руки. Убивать его Малиэль не стал, оставив в живых в качестве красноречивого напоминания тем, кто впредь посчитает, что может позволить себе доставлять проблемы Домам.

Остатки клана убийц разбежались кто куда, спасаясь от неубиваемого врага, а сам он, более чем довольный проделанной работой, захватил с собой в качестве трофея Селену. Естественно не для того, чтобы распивать с ней чаи и беседовать о погоде.

Первое время Малиэль со своей добычи глаз не спускал и все никак не мог вдоволь наиграться с ней, но вскоре, как это обычно бывает, она ему здорово наскучила. Сама темная, словно только и ожидая, когда ее мучитель от нее отвлечется, улизнула из его плена, наверняка успев заранее все продумать и подготовиться.

Малиэль на это только рукой махнул: пускай, мол, идет — все равно она уже не опасна. Увы, похоже, он недооценил уцелевших членов «Темной тропы». Судя по всему, они каким-то образом втихаря снова собрались вместе и затаились, выжидая удобного момента для того, чтобы попытаться отомстить.

И этим моментом стали наши с Эристинией переговоры.

Так как пытаться навредить непосредственно Малиэлю все равно было бесполезно, темные решили нанести удар по всему Горьколесью, избавившись от королевы и тем самым спровоцировав как внутренний конфликт Домов друг с другом, так и внешний — с нами, демонами. Если бы им это удалось, то месиво в кратчайшие сроки началось бы нешуточное и в нем запросто сгинуло бы большинство Домов Горьколесья — включая и Дом Ивы, на который многое было завязано и который, в случае гражданской войны, попал бы под удар одним из первых.

Таким образом темные пусть и не убили бы самого Малиэля, но разрушили бы все, что имело для него значение, сведя на нет все попытки забраться повыше в эльфийской иерархии. Уж не знаю, насколько их самих устроил бы подобный исход, но как самому Малиэлю, так и королеве Эристиние он казался наиболее закономерным.

Всеми соображениями по этому поводу они оба успели поделиться с нами еще вчера, за ужином: королева — со мной, а неубиваемый — с Кадаром. Вообще эти двое на удивление неплохо спелись как для только что познакомившихся. Небось ощутили некое мужское единство, смахнувшись плечом к плечу с темными в тех руинах.