Мечи и кинжалы (СИ) - Грэмейр Этьен. Страница 72

— А что, сейчас уже разлюбила? — оскалилась в ответ Гианора. — Быстро — грош цена такой любви. И твоей, и отцовской, и вообще любой.

— Кроме моей, полагаю? — притянул ее к себе Малиэль.

— Естественно, дорогой.

— А ведь я всегда догадывалась, какова ты на самом деле, — вздохнула Эристиния. — Догадывалась — но до последнего оправдывала, обманывая саму себя. Думала, что мы настоящие сестры — любящие друг-друга вопреки любым ссорам и разногласиям.

— Легко, наверное, думать так когда ты изначально стоишь выше меня, — скривилась Гианора. — Снисходительно смотреть на никому неугодную младшую сестренку и время от времени гладить ее по голове, чтобы она смотрела на великодушную тебя благодарными глазами и едва ли хвостиком не виляла.

— Я никогда не смотрела на тебя снисходительно.

— Ага, рассказывай. Ты с самого начала не считала меня ровней себе, воспринимала лишь как бесполезный придаток, которого лишний раз и замечать не стоит. А держала подле и таскала всюду лишь затем, чтобы подняться в глазах своих сторонников-реформаторов — смотрите, мол, какая я вся прогрессивная, прям как вы. Тьфу, показушница!

— Ладно, ладно… — одернул начавшую не на шутку заводиться Гианору Малиэль. — Девочки, у вас еще будет время выяснить отношения. Но уже после того, как мы решим все насущные вопросы. Итак, Эристиния, предлагаю тебе добровольно передать мне трон и корону Горьколесья и отречься ото всех притязаний на власть в присутствии льессаров всех эльфийских Домов — ну, чтоб никому не пришло в голову сомневаться в законности моих прав на титул короля.

— У меня другое предложение, — усмехнулась королева. — Забирай всех своих прихлебателей и проваливай с глаз моих а после и из Горьколесья. Пока я позволяю.

— А если откажемся? — фыркнул Корвиэль.

— Тогда я просто подожду, пока мои союзники поймут, в чем дело и ударят по вам всеми своими силами. С поддержкой Владыки Фурио, которую он на самом деле с радостью мне окажет, у вас не останется и шанса на победу.

«Очевидно, она не знает о черных големах,» — подумал Кадар.

— Никакой поддержки не будет, — вслух произнес он. — Именно об этом мне и предстоит позаботиться. Когда Владыка узнает о вашей судьбе, предпринимать что-либо будет уже поздно. Трон будет принадлежать Малиэлю а ваши союзники будут разбиты — в случае, если решатся открыто выступить против нового короля, естественно.

— Смирись, Ния, — сказала Гианора. — Ты проиграла. Никто не придет тебе на выручку.

Эристиния непроизвольно бросила затравленный взгляд на стражников, но те по прежнему не двигались с места. Гианора проследила за ее взглядом и хмыкнула, покачав головой. Демонстративно вытянула в сторону руку и щелкнула пальцами.

Тотчас воины Дома Розы развернулись на месте и незамедлительно направились к выходу из зала, оставляя свою королеву наедине с изменниками. Все до единого.

— Дом Розы теперь мой, — вкрадчиво прошипела Гианора. — С потрохами. Тебе остается лишь принять свою судьбу и не сопротивляться, если хочешь еще пожить.

— Какая поразительная недальновидность, вкупе с вопиющей неосмотрительностью и наивностью, — констатировал Ревиаль с ехидной ухмылкой. — Проморгать в кратчайшие сроки всю власть не то, что над Горьколесьем — над собственным Домом. Это ли не наиболее красноречивое свидетельство того, что вам не место на троне?

— Думаете? — глянула на него Эристиния.

— Естественно, — хмыкнул льессар Дома Лилии. — В отличии от вашего отца вы никогда не умели проявлять необходимую правителю жесткость и бескомпромиссность. Все пытались договориться, убедить, подкупить — а иногда всего-лишь требовалось трезво взглянуть на вещи и попросту рубануть.

— Я учту ваш совет, — заверила его Эристиния.

— Увы, уже поздно, — заметил Малиэль. — В ближайшие дни сюда прибудут льессары всех Домов Горьколесья — приглашения уже разосланы, не волнуйся. В их присутствии ты официально отречешься от короны в мою пользу и тогда я великодушно позволю тебе покинуть пределы эльфийских владений, захватив с собой всех желающих разделить с тобой эту судьбу. Не о внешнем ли мире в конце-концов твои прогрессивные друзья так давно мечтают, а?

Малиэль хохотнул и его смех поддержали все, кроме самой Эристинии. Даже Кадар выдавил из себя нечто, похожее на сухой смешок.

Королева эльфов стояла, сжимая кулаки в бессильной злобе и подавленно глядя на своих противников, что всей сворой смеялись ей в лицо. Как ни посмотри, а она в данной ситуации — проигравшая сторона. Преданная и обведенная вокруг пальца, лишенная всякой надежды на помощь со стороны союзников. Глядя на нее и слушая смех, эхом отражающийся от стен зала, Кадар вынужден был приложить чуть больше усилий, чем обычно, чтобы маска ненароком не сползла с его лица.

«Играй свою роль, высший, — подумал он. — Играй до конца, как и всегда, ведь твои братья наблюдают за тобой.»

Пальцы помимо воли тянулись к рукояткам кинжалов на поясе и их пришлось сжать в кулаки, убрав руки за спину.

— А теперь не будешь ли так любезна пройти в свои покои и не покидать их до назначенного часа? — отсмеявшись, обратился к Эристиние Малиэль. — Уверяю, так будет лучше не только для нас, но и в первую очередь для тебя. Не волнуйся, покушаться на твою жизнь никто не будет — даю тебе свое слово.

— Помнится, ты уже давал мне слово, — уголки губ королевы предательски задрожали. — Когда приносил клятву верности и обязался защищать ценой своей жизни.

— Я клялся защищать не тебя, а корону Горьколесья, — поправил Малиэль. — Улавливаешь разницу?

— Позвольте проводить вас, моя госпожа, — с издевательскими нотками в голосе бросился к Эристиние Корвиэль, предлагая ей взять его за локоть.

Королева, не глядя не него, сошла с тронного возвышения с высоко поднятой головой и направилась к выходу из зала. Льессары расступились перед ней, нагло скалясь в лицо — торжество искрилось в их взглядах. Покинув зал, Эристиния оказалась окружена ожидающими в коридоре стражниками, в сопровождении которых и направилась прочь.

— Позвольте откланяться, господа, — скользнула следом Гианора. — Нужно проследить, чтобы моя ненаглядная сестрица не учудила чего и благополучно добралась до своих покоев.

— Полагаемся на тебя, дорогая, — улыбнулся ей вслед Малиэль и поочередно обвел взглядом всех оставшихся союзников.

Те в свою очередь красноречиво кивали ему в сторону трона. Малиэль оглянулся на него, демонстративно нахмурился и вопросительно ткнул себя пальцем в грудь. Льессары вновь молча закивали и Малиэль, пожав плечами, шагнул к трону. Поднялся на возвышение и торжественно уселся. Поелозил туда-сюда, устраиваясь поудобнее и наконец расплылся в довольной ухмылке.

— Будто под мой зад делали, — произнес.

— Поздравляем, Твое Величество! — воскликнул Корвиэль.

— Рано, — посерьезнел Малиэль. — Вот когда все будет сделано официально, как того требуют законы и традиции, тогда и будете поздравлять.

— Так вставай с трона тогда, раз рано, — махнул рукой Гармиэль.

— Нет, мне здесь нравится. Мысли по эффективному претворению в жизнь наших с вами планов так и лезут в голову, пока я на нем сижу.

— Тогда сиди подольше, — сказал Ревиаль.

— Постараюсь, — отозвался Малиэль и вновь рассмеялся.

Его смех повторно подхватили преисполненные победного торжества льессары, вынудив присоединиться и Кадара. И он хохотал наравне со всеми, хохотал совершенно искренне и неудержимо.

Но смеялся он вовсе не вместе с ними.

Глава 28

— Давно не виделись, приживалка, — усмехнулся я, следя взглядом за мельтешащим тут и там Искром.

— Не могу сказать, что меня это расстраивает, — отозвался тот. — Чем обязан?

— Да вот дай, думаю, загляну, узнаю как дела, — пожал плечами я. — Ты, к слову, ничего интересного не вспомнил?

Он не ответил. Мелькнул где-то сбоку и скрылся за огненной колонной. Появился вновь уже с другой стороны и скользнул поближе, заметавшись перед моим лицом.