Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 67

— Меня всё устраивает, — она ещё раз скользнула взглядом по строчкам. — Это соглашение, регламентирующее наши деловые отношения, учитывает все мои интересы.

— Хорошо, — Жакрм медленно кивнул. — Моя магическая печать там уже стоит. И... моя госпожа, я верно понимаю, что именно на этой встрече вас попросят принести клятвы?

— Судя по всему, — она медленно кивнула. — Прямо об этом речи не идёт, потому что соглашение не вполне официальное. Но это не значит, что Рои выступает одна: за её спиной стоят некие — весьма значимые, смею уверить — политические силы. Доподлинно известно, что на её стороне Золотой Старейшина. По слухам, инициативу негласно позволил сам Ос Водный — что уже очень, очень серьёзно. Также не совсем понятна позиция Ледяного Дома в этой ситуации...

— До момента, когда мои клятвы падут, в этом вопросе придётся расчитывать только на Ижеени, — поморщился Жакрам устало. — Но, что бы я ни думал о брате, в некоторых вопросах он с детства подлинно хорош — например, в умении играючи находить правильные связи. В остальном... моя госпожа, мне понадобится самая полная информация о текущей политической раскладке, которую вы только сможете достать. Для того, чтобы одолеть Алых, недостаточно просто избежать клятв; нам нужно будет найти точки соприкосновения с княжескими приближёнными и Советом, чтобы, когда правда вскроется, все спокойно это приняли.

— Я постараюсь достать всё, что смогу. Лорд Жакрам...

— Можно просто по имени. И мне уже интересно, о чём вы пытаетесь сказать с такой неуверенностью.

Гун отвела взгляд.

— Я думала, что ваша манера называть брата "Ижеени" — это способ выказать пренебрежение. Но та женщина его тоже так называет. Неужели ему это... нравится?

— Сложно сказать, — пожал плечами Жакрам. — С ним в этом смысле всегда сложно сказать. Видите ли, это имя ему дал Лаари. Одно время Ижеени отрицал его и стремился подчеркнуть свою принадлежность к драконьему племени — во многом для того, чтобы позлить Чёрного Палача. Но теперь...

— Разве тот факт, что так его называл Лаари — не повод для ненависти? — Гун поморщилась. — Лаари — демон, ваш мучитель. Он...

— Госпожа, — Жакрам устало откинулся на спинку кресла. — Боюсь, это слишком сложная и неоднозначная тема. Лаари — безумная тварь, и я лично упьюсь в хлам, когда он наконец-то сдохнет. Но однозначные злодеи, равно как и однозначные герои, встречаются лишь на страницах низкопробных новелл и агитационных плакатов. Жизнь же несколько сложнее. И правда в том, что без Лаари не было бы и Ижеени. Думаю, фактически не было бы. Он в детстве обладал довольно свободолюбивым, привязчивым, своевольным нравом и не факт, что вообще смог бы адаптироваться к той реальности, в которой мы жили. У него были все шансы закончить, как... как ещё один наш брат.

Гун сжала губы, почувствовав, как дрогнул голос Жакрама. Она не хотела и воображать, что крылось за всем этим.

— Вы хотите сказать...

— Я хочу сказать, что Лаари спас моего младшего брата, сделал чем-то вроде приёмного сына. И любил так, как умел. Безумно, порой уничтожая то, что Ижеени было дорого, порой — манипулируя и ломая под себя. Но знали бы вы, как я всегда завидовал этой любви...

Жакрам отвернулся. У Гун сложилось стойкое впечатление, что последних слов он говорить не собирался.

И она не хотела, чтобы его откровенность повисла в воздухе, не получив ответа.

— О, бросьте. Вы рассказываете это девочке, которую семья в какой-то степени продала в знатный Дом в качестве большой куклы для наследницы, — Гун усмехнулась. — Я стала служащей и в конечном итоге очень привязалась к своей госпоже. Но с самого начала... да и не только... порой я безумно завидовала ей. Первое время она забывалась и звала меня "Дорой", как свою покойную сестру. А я... я была жестоким, эгоистичным ребёнком. И злилась. Особенно на ту Дору, лицо которой стало моим пропуском в мир богатства и власти.

— Это отвратительно, — поморщился Жакрам. — Вы имели право злиться.

— Это предгорные традиции, — Гун горько улыбнулась. — Служащий не имеет права на злость.

Они замолчали.

— Сейчас мы вернёмся к нашим делам, — сказал Жакрам серьёзно. — Но однажды снова поговорим об этом. Я хотел бы узнать вашу историю.

— Она вполне стандартна.

— Мне так не кажется. А теперь — дайте мне, пожалуйста, вашу руку.

Гун послушно протянула ладонь. Жакрам взял её руку и вдруг легко поцеловал запястье.

Это был человеческий жест, который драконица вроде бы должна презирать. Но... по правде, Гун понравилось.

Между тем, дракон поднял руку и показал ей... маленькую чёрную змею?

— Она станет вашим браслетом и защитой, — сказал он спокойно. — А также моими ушами и глазами на предстоящей встрече.

Змейка, повинуясь негласному приказу, скользнула на запястье Гун и замерла там так неподвижно, будто действительно была просто украшением. Даже металлический блеск проявился!

— Я возьму её, — отозвалась Гун задумчиво. — Но не уверена, что защита Алого Дома пропустит. Матушка Рои — мастерица...

— Возможно, — на лице Жакрама снова возникла та самая опасная улыбка. — Но предыдущие мои изыскания показали, что кровное колдовство нагов пока не знакомо этому миру. Так что, пусть это риск, но — вполне оправданный.

— Благодарю, — Гун медленно встала. — Что же... мне пора.

— Верно. Госпожа?

— Да?

— Мы станем парой. И я хочу, чтобы вы знали: с этого момента я буду рукой, на которую вы сможете опереться, вашим щитом и вашим оружием. Там, на переговорах, помните, что вы не одна и за вашим плечом есть кому стоять. Вы больше не кукла, не девочка, укравшая чужое лицо. Поверьте в это сейчас, всей душой. Раз и навсегда. Иначе ничего не выйдет, понимаете?

— Я поверю вам, — Гун улыбнулась, чувствуя странную дрожь в груди. — Но и вы пообещайте мне больше не быть мальчиком, завидующим младшему брату. Вы... мы... достойны большего, чем роль вечных теней. Но как другим в это поверить, если не верим мы?

Его глаза потеплели.

— Я ценю эти слова, госпожа. Будьте осторожны. И — возвращайтесь.

* * *

— Как здорово, что вы отыскали время навестить меня, матушка.

— Разве я могла проигнорировать ваше приглашение, матушка?

Рои Алая величественно кивнула, видимо, посчитав первый обмен ядовитыми любезностями исчерпанным, и указала гостям на мягкие пуфы.

Сама она восседала на возвышении, окутанная полупрозрачными драпировками и тенями. Верхнее платье её было с показной небрежностью приспущено и струилось по полу кровавой рекой. Многочисленные бусины в высокой причёске не звенели, когда драконица поворачивала голову, и это было действительно высоким классом.

Гун в который раз подумала, что именно от этой женщины Ири унаследовала красоту, силу характера и умение оставаться утончённой и аристократичной при любых обстоятельствах.

Одно только сердце Ири досталось от кого-то другого. Хотя... Сколько там было Рои лет, когда она осиротела, убила в безвыходной ситуации свою собственную ближайшую подругу и была вынуждена стать опорой для молодого Главы и его советником в мире интриг? Впервые Гун задумалась об этом. Странно ли при таких обстоятельствах — быть жестокой и недоверчивой? Наверное, странно было бы таковой не быть.

— И что же, почтенный Старейшина, — взгляд Рои переместился в сторону Призрачного. — Как поживают ваши новоиспеченные внуки? Эти бедные маленькие дикари хотя бы не считают себя демонами? Вот уж была бы неловкая ситуация...

Гун едва не вздрогнула — настолько Рои Алая попала в цель. Ей стоило некоторого труда удержать хладнокровие. Матушка Алых случайно угадала? Или получила доступ к этой информации? Скорее второе, конечно. И вопрос лишь в том, насколько много ей известно...

— Благодарю за заботу, матушка Рои, — презрительно выплюнул Призрачный Старейшина. — Но ваши опасения беспочвенны. Мои внуки — умные, адекватные дети, попавшие в неприятную ситуацию.