Отголоски судьбы (СИ) - Букия Оксана. Страница 12

Правда здесь было гораздо холоднее и вокруг было не дерево, как в остальных помещениях, а мраморная плитка, выложенная по стенам и по полу, в абсолютно не предугадываемой последовательности. Где-то чуть больше, где-то меньше, несколько небольших плит были выпуклыми и швы между ними были неровными, словно слегка размытыми.

Страшная усталость навалилась как камень, сбивая с ног. Дим тяжело опустился на пол. Чтобы отвлечься от терзающих душу мыслей, Димостэнис задержал глаза на названии на обложке тетради. Заголовок был написан старыми буквами. Еще шестьсот аров назад все знали лишь их. Однако правившему тогда императору либо стало скучно, либо таким образом его величество решил вписать свое имя в историю, — он придумал новый алфавит. А когда придумал, видимо, чтобы уже никому не было скучно, заставил всех перейти на него и использовать как единственно верный. Десятки аров люди маялись, ругались, кляли неизвестно откуда взявшуюся тягу к новаторству у своего правителя. Постепенно старые буквы стали забываться и теперь этот алфавит считался мертвым. Лишь знать иногда пользовалась им, чтобы подчеркнуть свою образованность и превосходство.

— Кодекс, — прочитал Дим вслух, чтобы хоть немного разогнать одолевшую его тоску. — Ко — де — к —с.

Что-то было нацарапано и на корешке. Дим приблизил лицо, пытаясь рассмотреть уже довольно истертые буквы.

— Э-л-лет-е-ри, — по буквам собрал он первое слово. Рядом стояло что-то типа подписи. Старые полуистлевшие буквы, едва различимые подписи, пожелтевшие от времени страницы. Неужели, он что-то нашел?

Димостэнис протянул руку, положил на тетрадь. Может, здесь он найдет что-нибудь, что оправдает творимое им безумство. В ладонь со всего маха вошла энергетическая воронка. Острым концом она впилась в плоть, ширясь и углубляясь, разгоняя волны немыслимой боли. Гася крик, он дернул руку на себя, но ни тут-то было. Защитное плетение держало крепко. Боль уходила вверх по кисти, охватила локоть, плечо, спустилась по груди, подкрадываясь к животу. В глазах потемнело. Димостэнис рухнул на колени, почти не осознавая, что он делает. Единственным желанием было избавиться от этой пытки. Открыл хьярт, пытаясь, если не разорвать формулу то, хотя бы ослабить ее воздействие.

Серебряные искры вспыхнули, разбежались по телу, просочились в чужое плетение. Давление исчезло, но из-за боли, сковавшей его тело, он не сразу понял это. Осознав, что свободен, Дим поднялся на ноги. Надо было уходить, такой выброс энергии не может остаться не замеченным. Сейчас сюда сбежится вся стража замка. Его шатало. Он сделал шаг назад, чувствуя под ногой выпуклую плитку. Всего одно мгновение ушло, чтобы понять то, на что он раньше не обратил внимания. Однако даже этого было слишком много. Плиты под его ногами разъехались, и он полетел вниз.

То ли проснувшимся в нем звериным чутьем, то ли вдолбленным за ары обучения инстинктом самосохранения Дим почувствовал, что неожиданное исчезновение пола не самое страшное в этой ловушке. Он весь сжался, собрался в тугой комок мышц, превращая свободное падение в скоординированный полет. И только это спасло его от одного из длинных шипов-кинжалов, которыми был утыкан пол. Остро заточенное лезвие вошло не в грудь, проткнув сердце, а вонзилось в бок, пригвоздив к земле.

Плиты над головой сошлись, оставляя пленника в кромешной темноте. Не давая боли взять над собой вверх, Дим попытался подняться, снять себя с проклятой железяки. Опираясь на руки, он оторвался от пола, почти достигнув своей цели. Кисть, поврежденная охранным плетением, не выдержала нагрузки и подвернулась. Хорошо отточенное лезвие вновь вошло в его тело, лишая подвижности.

Он представил радость хозяина дома, когда он увидит его, словно муху, приколотого на булавку. Самоустранившаяся проблема.

Эта мысль придала сил, Дим ухватившись свободной рукой за каменный выступ, рванул в сторону, пытаясь освободиться. Острое лезвие прошло сквозь плоть, почти не задержавшись. Из дыры в боку хлынула кровь. Димостэнис зажимая жуткую рану, поднялся на ноги. Слизнул кровь с прокушенной губы, сглотнул соленую слюну. Перед глазами расплывалась непроглядная тьма. Он совсем не чувствовал боли. Было лишь одно желание — уйти, как можно дальше от места, ставшего его погибелью. Затеряться в подземных лабиринтах. Сделать шаг. Второй. Сильнее сжать пальцы, сводя края раны. Еще шаг. Вытереть пот, заливающий глаза. Впрочем, их можно закрыть. Еще один шаг. Идти. Не поддаваясь на провокацию, ставших вдруг неподъемных ног. Идти…

Запах холодной влажной земли щекотал ноздри. Открыв глаза, Дим понял, что лежит, распластавшись на камнях. Он не помнил, как очутился здесь и сколько шел, упрямо переставляя ноги, шаг за шагом удаляясь от смертельной ловушки.

Откуда здесь может быть этот запах? Свежести, открытого пространства. Всем своим существом он попытался прочувствовать окружающий его мир. Хьярт был пуст, сила Шакти вытекала вместе с кровью, непривычная беспомощность владела каждой клеткой тела.

Если только бы только этот запах не обманул его. Если бы только там на самом деле был выход из пещер. Если бы только можно было дотянуться до энергии стихий.

Димостэнис оттолкнувшись пятками, попытался продвинуться вперед, но нога лишь скользнула по мокрой от его собственной крови земле. Отчаяние выплеснулось наружу, а с ним и мысли о тщетности своих действий. Он взвыл от обиды на свою судьбу, которая так неожиданно гнусно обошлась с ним и на самого себя за то, что был так неосторожен и безрассуден.

Дим изо всех сил вонзил пальцы в твердые склизкие камни.

Я твой повелитель и хозяин! Ты должна принимать меня! Помогать мне! Я твой… Он сглотнул горький комок, вставший в горле, вместе с наполнившей рот кровью.

Я твое дитя, — словно из ниоткуда в его голове родилась мысль, — ты породила меня, таким какой я есть. Ты создала меня для своих целей.

— Помоги мне, — прошептал Дим. Он больше не пытался бороться. Все ушло на задний план, куда-то очень далеко. Боль, отчаяние, горечь несбывшихся надежд. Осталось лишь умиротворение и откуда-то взявшаяся радость. Как при встрече старого друга или очень близкого человека.

Он уже ощущал подобное. Очень давно, больше двадцати аров назад в пещере, когда в первый раз маленькой серебряной искоркой шагнул навстречу огромному миру и тот признал его своим. Так и сейчас земля благосклонно приняла его в свои объятия, делясь силой. Однако он не начал вновь ощущать потоки энергии, он стал частью одного единого огромного целого. Проникал в ее глубины, сливаясь с ее естеством, отрекаясь от всего внеземного, пропитываясь бесконечным покоем и нерушимой твердыней, растворяясь в стихии, теряя себя, того, кем он когда-то был. Он почти перестал существовать, но никогда еще не был так счастлив.

Вспыхнул огонь. Горячий, сильный, живой. Неожиданно мягко толкнулся в хьярт, напитывая его. Его жар расползался по телу, маня назад, ведя за собой. Земля нехотя раскрыла свои объятия и отпустила.

Дим ощутил спиной мягкость травы и запах воды совсем неподалеку. В ушах все еще бился пульс земли. Открыл глаза. Талла уже ушла за линию горизонта, собрав свои серебристые лучи. Однако это не мешало чувствовать сильнейшую энергетику этого места.

Он был не один. Рядом на коленях стояла невысокая фигура, закутанная в плащ с глубоко надвинутым капюшоном. Было в ней что-то знакомое.

— Кто ты? — хрипло спросил Дим, не зная, что ожидать от этой встречи. Впрочем, если учесть, что он только что валялся без сознания, беспомощный и беззащитный, то вряд ли от незнакомца стоило ждать неприятностей. По крайней мере, пока.

— Ты меня напугал, — прошептала фигура. Ее голос заглушал шум в ушах, и ему пришлось сильно напрячься, чтобы услышать ответ. — Ты не хотел возвращаться.

Дим с трудом собрал себя с земли и сел. Не сумел остановить стон, слетевший с губ. Вернулась боль, ворвалась в его истерзанное тело, отбирая те крохи сил, которые ему удалось собрать. Фигура встрепенулась, кинулась к нему, обнимая за плечи, поддерживая.