Убежать от тирана (СИ) - Тур Злата. Страница 26

- Милка. Прости. У меня изменились обстоятельства. У нас не будет теплой семейной жизни. Не обижайся. Ведь без любви рожать детей – это не самый лучший вариант

- У тебя кто-то есть? – Милка вспыхнула, в глазах плескалась растерянность, граничащая паникой.

- Давай без копаний, хорошо? Как и обещал, я на тебе женюсь. Мы уладим с твоими родственниками вопрос, и потом дам тебе свободу. Первое время, пока не станешь на ноги, я буду тебе помогать. Сниму квартиру. В конце концов, сколько девчонок приезжают в Москву, устраиваются на работу и живут.

Милка сама налила себе еще в бокал, залпом выпила, как лекарство. И возможно, это и было на самом деле лекарством. Во всяком случае, с души у меня свалился огромный булыжник – теперь осталось выполнить обязательства.

Хотя… булыжник свалился, а кошки заскреблись, потому что я ожидал чего угодно: скандала, истерик, водопада слез, упреков, а получил неожиданно спокойную реакцию. Даже мне показалось, цинично спокойную.

- И сколько я буду ходить в статусе замужней дамы? – поставив на стол бокал и аппетитно облизывая дольку лимона, спросила Камила.

- Спасибо, что ты все правильно понимаешь. Знаешь, Мил, в трезвом уме и здравой памяти я не желал бы лучшей жены, чем ты. Но, как пишут в договорах, что действие любого из них может быть отменено в случае возникновения обстоятельств непреодолимой силы. И это как раз наш случай, - я накрыл ладонью ее руку, в очередной раз убедившись, что Лада мне не приснилась. Сейчас я просто коснулся человеческого теплого тела. Как мог бы коснуться Макса, его Алены. Ничего не заискрило.

- Данил, тебе не за что извиняться. Ты и так сделал для меня невозможное. Я не выйду замуж за старика и не уеду туда, где меня посадят на цепь. Я буду работать и буду независимой и даже не беременной. Возможно.

- Что? – я чуть не поперхнулся от неожиданности. Тема детей у нас не возникала даже тогда, когда я видел свое счастье в нашем браке. – Что ты сказала?

- Ну ты помнишь, у нас презерватив порвался? – Милка говорила совершенно спокойно, вводя меня в ступор.

- Это тот оригинальный, который ты сама купила? С усиками? – зачем –то спросил я, прекрасно помня, что эксперимент с «усатой»резинкой не удался. Но она заверила, что у нее якобы безопасные дни. И сейчас у меня, несмотря на жару, поползли мурашки страха по спине и прошиб холодный пот.

Не я первый, не я последний мужик, которого известие о возможной беременности не вводит в состояние поросячьего восторга. Ребенок должен быть желанным. Мужчина должен сотню раз сплясать ритуальный танец вокруг своей избранницы, выпрашивая ребенка.

Да, дитя – это продолжение рода, это отцовская гордость, но не от любой женщины, а лишь от той, единственной, черты которой с любовью будешь находить в малыше. Мамин смех, ее застенчивую улыбку, какие-то мимолетные жесты, захочешь губами касаться пушистых льняных волосиков, собранных в смешные косички.

Черт! Стоило отвлечься, и я уже вижу 3D проекцию нашей с Ладой дочери.

Ревнивое чувство колючими иголками прошлось по моему нежному самолюбию. Я даже не попросил свою Дюймовочку показать фото Анюты. Почему – то сейчас это стало архиважным, будто могло как-то нейтрализовать полученную от Милки информацию. Конечно, аборт я ей не предложу, если случилась беременность, то это дано свыше.

- Камила, это ничего не меняет. Я ни на чем не настаиваю. Выбор за тобой. Посчитаешь, что нужны деньги на аборт, я дам. Будешь рожать, я не откажусь от помощи. Надеюсь все же, что все обойдется. Прости. Но я не умею вилять хвостом.

Милка, на лице которой не дрогнул ни один мускул, стремительно поднялась, так что полы ее халатика распахнулись, и я смог снова увидеть соблазнительное белье на ее аппетитных формах.

Она поцеловала меня в щеку и проворковала:

- Мне нужно все осмыслить. Хочу побыть одна.

Я налил себе еще порцию антидепрессанта, собираясь снова вернуться в мыслях к цветущей сакуре, но что-то меня остановило. Я понял, что для более полного погружения хочу пересмотреть альбом с фотографиями из Японии.

Привычка ходить бесшумно, как ниндзя, принесла неожиданный результат. Не слыша моего приближения, Милка что-то озабоченно строчила в телефоне.

Алкоголь располагал к расслабленности, но тем не менее, этот факт меня как-то поднапряг.

Как обычно, мозг еще не успел подумать, а язык уже опередил. Я не подозревал ее в каком-то злом умысле, просто получилось как у чукчей «Что вижу, о том пою».

- Милка, ты же мне говорила, что одна – одинешенька и не к кому обратиться с проблемой. А кому это ты сейчас поэму строчишь?

От неожиданности она вздрогнула и инстинктивно убрала за спину телефон, будто опасаясь, что я могу потребовать его отдать. Мне даже не по себе стало – неужели она обо мне такого мнения плохого?

- Пока выбирала белье, которым хотела тебя сразить, я и забыла про консультации перед экзаменом. Теперь с девчонками списалась, чтоб не пропустить.

- Студентка ты моя, - по привычке я погладил ее по волосам и, поймав себя на мысли о неуместности такого обращения, чуть не отдернул руку.

Достав альбом с полки, я вернулся на кухню и попытался в мыслях вернуться в то время. И, несмотря на то, что Японию вспомнил из-за Лады, а значит душевный релакс был бы обеспечен, я сидел в полном раздрае. Конечно, порвавшийся презерватив позитива не добавлял, но меня грызла еще какая-то мелочь.

Глава 18 

Свободной минутки у меня не было ни в детстве, ни в юности. Расписано было все: что читать, что смотреть, но я все-таки умудрялась кое-что из запрещенного почитать. Детективы, фантастику.

И сейчас в голове вызревал самый настоящий план захвата чужой собственности. Причем с реальным риском получить по голове, а то и еще чего хуже. Но если не рискнуть, то все будет гораздо плачевней, в этом я не сомневалась.

Вспомнив, как поступали герои, когда нужно было что-то изъять незаконным путем, я затаилась, как кошка в засаде, выжидая удобного момента.

Моя первая цель – добыть слепок ключа от стола. Затем задача усложнялась – нужно найти мастера, который, не задавая лишних вопросов, сделал бы дубликат. И третья – непосредственно достать дневник и перефотографировать все записи.

Все ключи Омара висели на одном кольце, и если он был дома, то лежали они в кабинете на столе. Значит, нужно было выбрать момент, когда он или в бассейне плавал, или когда к нему кто-то приходил, как в прошлый раз, когда я увидела дневник.

Пластилин я позаимствовала из Анюткиного набора - когда-то мы с ней с упоением лепили зверюшек. Опасаясь, что Омар заметит мои топорщащиеся карманы, я взяла небольшой брусочек, надеясь, что не придется делать слепки всех ключей. Нужный мне был небольшого размера, к обычному мебельному замку.

Сначала я, как только Омар уехал по делам, замерила замочную скважину линейкой, ведь времени, чтобы потом перепробовать все ключи, у меня не будет.

Три дня он почти не бывал дома, а когда появлялся, демонстративно меня игнорировал. Но радоваться я не могла, потому что прекрасно знала, чем он дышит. И сейчас, я уверена, он продумывал карательные меры, поэтому, как только появилась возможность, я метнулась в кабинет и выполнила первую часть плана. Правда, пришлось сделать слепки трех ключей, чтобы наверняка. Меня трясло, как в лихорадке, я чувствовала, как холодный пот струился по позвоночнику, но через полминуты я уже влетела в туалет – единственное место, где он не мог меня потревожить.

Мне нужно было прийти в себя, потом выпить успокоительное, которого у меня было в избытке. Иначе виноватым взглядом я могла выдать себя. А вызвать подозрение у Омара – это все равно, что попасть в гестапо.

По интернету я нашла мастера, который позиционировал себя как человека, которому под силу заказы любой сложности. Практически ювелир в своем деле.

Еще день ушел на изготовление ключей.

Сказать, что я боялась, значит - ничего не сказать. Мои детективные и авантюрные способности исчерпались на идее дневника. Но стоит меня прижать к стенке, как я выдам все пароли и явки. Я совершенно не умею врать, и «шапка на вору горит» - это обо мне.