100 дней плена (СИ) - Гутовская Ирина. Страница 13
С Матвеем творилось что-то неладное… Третий день сам не свой: хмурый, задумчивый, молчаливый… И все время торчит на работе, задерживаясь дольше обычного. На мои попытки выяснить причины, говорил, что все нормально, будто много дел накопилось. Как бы, между прочим, просил не покидать квартиру ни при каких обстоятельствах. На вопрос: «почему?», ответил: «доверься мне, так надо».
И все. Без пояснений.
Плена больше нет, но при этом продолжается. Как так?
Хотя мы успели поговорить — разобраться в наших непростых отношениях, чувствах… Никогда не думала, что эта встреча и знакомство, изначально с мерзким подтекстом, принесет такие перемены в жизни, благодаря чему обрели друг друга.
И вроде счастье рядом, но…
«Что он скрывает?» — его обеспокоенное состояние ощущалось остро. Молчание тяготило. Довериться? — да легко. Только хочется знать: в чем?
Сегодня вовсе пришли рабочие: устанавливать видеонаблюдение в квартире и на лестничной площадке.
— Может, скажешь, что происходит? — спрашиваю, когда он проверяет в очередной раз камеры, и уже не надеюсь на правдивый ответ. — Если у тебя проблемы…
Разворачивается на стуле по оси, отвлекаясь от монитора, и тянет руки ко мне. Крепко обнимает, целует мою грудь через вырез кофточки…
— Матвей, не молчи… — перебираю его густые волосы.
— У тебя все прошло? — игнорирует вопрос и просьбу. В голосе слышится вибрация, а руками пробирается под одежду.
— Да… Ты не ответишь?
— Хочу тебя, Насть…
Больше ничего не сказал. Встал, не позволяя отстраниться и что-то спросить еще. Накрыл губы жадным поцелуем. И повел в спальню. Нетерпеливо избавил нас от одежды. Уложил на кровать, покрывая тело горячим дыханием, лаская каждый участок и впадинку… Потом вошел в меня, не забыв о защите: двигался бережно, словно может сломать… И все время шептал на ухо, что любит… А я таяла, наслаждаясь этой нежностью…
Умелый способ он придумал: отвлечь от разговоров, моих вопросов, на которые не торопился отвечать. Страстный, долгий секс — и после не заметно для себя засыпаю, испытывая приятную усталость.
Хотела утром поднять волнующую тему, но мы проспали и Матвей спешил.
— Сегодня вернусь пораньше. И поговорим. Обещаю, — гладит мою щеку, видя состояние. — Никому не открывай. Ольгу отправил в вынужденный отпуск, ключи забрал, хотя замки все равно поменяют. Должен точно знать: без меня сюда никто не войдет.
— Все настолько пло…
Не дал договорить, привлек к себе, целуя.
— Ты поняла меня? — отстранился и потянулся к дверной ручке.
— Да…
— Ни-ко-му.
Еще раз киваю.
Матвей ушел, оставляя в неизвестности. И почему мне кажется, что имею к этому отношение? Конечно, весь день не могла найти места. В отсутствии Ольги убрала всю квартиру, чтобы только забыться немного и не сходить с ума от тревожного чувства и мрачных мыслей.
Тишина особенно напрягала и давила… Раньше подобного не испытывала, находясь в ином положении тут. Включила телевизор, пока готовила ужин, лишь бы кто-нибудь говорил рядом. Сидеть в четырех стенах надоело. Хотелось снова пойти на работу, все-таки я неплохой специалист… Но пока Матвей не объяснит — не могу даже заговорить об этом.
Подняла голову на одну из камер. На сто процентов уверена, что наблюдает за мной сейчас, знает, чем занимаюсь… Совсем забываю о ноже в руке и не замечаю, как острое лезвие касается пальца, оставляя глубокий порез.
Вскрикиваю от боли, отбросив «вредителя» в сторону. Инстинктивно слизываю кровь, потом отрываю бумажное полотенце.
Тут же звонит телефон. Кто бы сомневался.
— Со мной все в порядке, — сразу заверяю Матвея.
— Точно? — заботливо интересуется он.
— Обработаю и заклею… А ты, значит, следишь за мной?
— Не думай, будто не доверяю, так спокойнее: не только услышать по телефону, но и посмотреть на тебя в любой момент… Безопасность — превыше всего.
— Мне угрожает что-то? — опять беспокойство напомнило о себе противным сосущим червячком изнутри.
— Настя… я скоро приеду… — вот рядом с ним не страшно, спрятаться в объятиях и не думать ни о чем.
— Хорошо… э…э… Матвей? — по интонации поняла, что разговор закончен, но кое-что сказать хочется.
— Да?
— Люблю тебя.
— Твой приятный голос, и как ты произносишь эти слова — ласкают слух… Я тоже люблю тебя. Все время думаю…
Улыбаюсь. И боль отступает.
— Вижу твою улыбку, — говорит он, и чувствую, тоже улыбается. — Хочу поцеловать и… не только…
— Жду тебя.
— Пока, — отключается.
Иду за аптечкой. Тщательно обрабатываю рану и заклеиваю пластырем. Поглядываю на камеру. Улыбаюсь вновь, подмигиваю и посылаю воздушный поцелуй. Была даже мысль — устроить маленький стриптиз… Может, так приедет быстрее?
Телефон звонит опять. И я не обращаю внимания, что на экране светится «номер скрыт» вместо «Любимый». Думала, опять Матвей, вернее — звонить, по сути, некому. Свой новый номер мало, кому сообщала.
— Ты соскучился? — смеюсь в трубку.
— Не особо, шлюха! — звучит в ответ.
Вздрагиваю от голоса, который узнаю из сотни других. Телефон чуть не выпал из рук. Но откуда ему известен этот номер?
— Стас? — переспрашиваю зачем-то.
— Стас, Стас… Не забыла еще своего мужа?
— Ты мне не муж больше.
— Плевать… Той бумажкой, под названием «свидетельство», можешь вытереть себе одно место. Удивлена, как нашел? Подружка сдала, ты просила свои вещи забрать пару месяцев назад… Вспомнил, кто у нас может поведать о тебе? Сказал ей, хочу помириться — она не отказала. А зря…
«Катя, ну, как так? Говорила же, не сообщать ему, даже если конец света наступит, для него меня больше не существует…»
— Что тебе нужно? — смотрю в камеру в надежде, что мои слова хорошо слышны Матвею. И, кажется, взгляд по ту сторону наливается гневом.
— Хорошо устроилась, Настенька, — ядовито прыснул Стас. — И благодаря кому? Понравилось ноги раздвигать? — он никогда не отличался заботливым отношением, часто срываясь на откровенную словесную грубость.
— Мне жаль тебя… Но в одном ты прав, благодаря тебе я встретила любимого человека.
— Любимого?! — нервно смеется. — Нужна ты ему нахрен! Будет иметь во все дырки, пока не надоешь, потом выкинет! Думаешь, одна такая?
— Зачем позвонил? — не реагирую на его выпады. Иммунитет выработался давно.
— Деньги нужны! — что же еще, старая пластинка.
— Устройся на работу.
— Достала с этой работой… У трахаря своего возьми, иначе он — труп!
— Ты болен… Остановись… — зная Стаса, в состоянии отчаяния, может натворить дел, причем не для того чтобы долг отдать, а наскрести на игру.
— Я предупредил, терять нечего, выбор за тобой. Шлюха! — отключился.
Матвей
Срываюсь, как только понял, кто звонит Насте. Растерянное и обеспокоенное лицо до сих пор стоит перед глазами. Стас не знает, где я живу, но если сученышу удалось достать номер, вероятно, через общих знакомых — то не факт, что не стоит где-нибудь поблизости с моим домом…
И телефон ее, как назло занят! С кем еще она говорит?!
Дорога занимает двадцать минут. По счастливой случайности пробок нет, добираюсь быстро. Нетерпеливо смотрю на цифры, отсчитывающие положение лифта. В тот момент думаю: зачем так высоко забрался?
Открываю дверь. Настя, заметив меня, буквально бежит навстречу, бросаясь в объятия. Крепко прижимается. Торопливо целует. И плачет…
— Тише-тише… — веду ее в гостиную, усаживая к себе на колени.
— Как можно быть таким… — утыкается в мою шею, всхлипывая.
— А теперь подробно, что Стас сказал? — глажу ее затылок.
— Хочет убить тебя, если денег не будет.
С трудом сдерживаюсь от «трехэтажного матерного»…
Значит, ее пугать вздумал? Но именно для нее существует опасность, в качестве меры воздействия на меня. От моей смерти нет выгоды, денег не увидит, а вот в ситуации наоборот… Может просить, что угодно, если каким-то образом она попадет к нему в руки — чего не допущу. А он не совсем еще деградировал и с мозгами перестал дружить, как оказалось, быстро понял: Настя для меня не прихоть на одну ночь и этим можно манипулировать. Надо было придушить его в кабинете…