100 дней плена (СИ) - Гутовская Ирина. Страница 26
Крепче обнимаю. Засыпаю быстро. Грязный, довольный и бесконечно счастливый.
В какой-то момент просыпаюсь. Прошло несколько часов. Пытаюсь разбудить, она сопротивляется, мотает головой, не желая открывать глаза. Глажу ее слипшиеся волосы и проваливаюсь в очередной сон.
Пробуждение выдалось приятнее, чем реальное самочувствие.
Настя очнулась и целовала мое лицо. У нас мысли сходятся, когда рядом любимый человек.
— Матвей… — шепчет и слышу, что плачет. Это заставляет проснуться.
— Конфетка… — провожу рукой по ее щеке, губе с засохшей кровью, стираю слезы.
— У тебя… — трогает мою кожу, касаясь синяков, что пролегли под глазами.
— Да, сотрясение, — понял немой вопрос. — Не плачь. Все позади…
«Остальное тебя больше не коснется» — обещаю, ведя мысленный диалог с самим собой. Месть впереди…
— Как ты? — она волнует больше всего.
— Кажется, неплохо… Только ощущение, словно машина переехала, — слабо улыбается. — И вымыться хочется, очень…
Настя осматривает свой внешний вид, насколько может, без зеркала.
— Давай, сделаем это вместе, — хотел встать, приподнимаясь на локтях.
— Нет-нет, лежи, — она вернула меня обратно на подушку.
— Полежать я смогу и в ванне. А твои волшебные пальчики вернут к жизни.
— Уверен? — выводит рукой невидимый узор на моей груди.
Киваю в ответ.
— Тогда наберу воду. Только не вставай.
— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, — тихо смеюсь.
— Ну, раз ты шутишь, значит точно уже лучше, и ванна не повредит, — Настя поднимается, скрываясь за соседней дверью.
Она не видит, как мне больно смотреть на нее. Виню себя за все случившееся. Ведь именно с меня начались ее проблемы.
Слышится шум льющейся воды. Не сразу замечаю, задумавшись, внимательный взгляд.
— Я хотела спросить, — неуверенно говорит, присаживаясь на край кровати.
— О чем?
— О ком… — поправляет мои слова.
— Понял… Вадим? — уточняю, хотя и так ясно, впервые не чувствую злости и ревности. — С ним все в порядке. Он тоже здесь.
Настя просто улыбается, удовлетворенная моим ответом. Тянет за собой. И, несмотря на пережитые моменты, возникают мысли иного рода… Она помогает раздеться, сама скидывает грязную одежду с себя. Ложусь в ванну, не рассчитывая на близость, но судя по ее настрою, хочет того же.
— Матвей… — садится сверху и целует быстро, сомневаясь в моем состоянии.
— Насть… — не даю отстраниться. — Иди ко мне.
Выдавливаю немного геля для душа, намыливая ее тело. Она извивается в моих руках, сладко постанывая с придыханием. Сносит голову от этого, как всегда… Проникаю в нее, чуть ли не мычу от удовольствия и ощущения абсолютного единения… Моя…
Как же я люблю ее!
Глава 16. Какое это счастье…
Настя
Какое это счастье — смотреть в его глаза… Тонуть, погибать в этой глубине, растворяться, став частичкой, вокруг никого не видеть, лишь томный взгляд, дарящий волшебство, в котором, с наслаждением, пропадаешь навсегда.
«Какое это счастье…» — не думала, что способна на столь сильные чувства и эмоции. Мне казалось, так только в фильмах и книгах бывает: судьбоносная встреча двух, предназначенных друг другу людей.
Жаль, что реальность всегда сложнее, а мы в ней марионетки и кто-то умело дергает за нитки, ведя изощренную игру — подкидывает испытания.
— Настя? — Матвей выводит из задумчивости, пока обнимаю ладонями его лицо, разглядывая каждую черточку и линию.
Улыбаюсь и прижимаюсь ухом к груди, слушая ритмичные удары любимого и любящего сердца.
«Мы справимся…».
— А со мной поделиться мыслями? — поднимает мою голову.
— Просто люблю тебя, — приближаюсь и целую.
— Я не заслуживаю тебя… — говорит, нежно поглаживая спину, от этих движений пробегает дрожь по телу.
— Давай не будем об этом…
— Если бы не я… — намекает на то, что выиграл меня в карты.
— Если бы не ты, — прикладываю палец к его губам, — сейчас мы не лежали вместе в ванне, и не чувствовала себя самой счастливой, несмотря ни на что…
— Э… э… но…
— Не надо.
И чтобы не продолжать разговор, в котором все сводится к мукам совести, намыливаю мочалку и мою Матвея. Мне не нравится состояние любимого, ему срочно нужно лечь, слабость и плохое самочувствие налицо, не удивлюсь, что скрывает тошноту и головокружение, силится передо мной, но я все вижу… Больше не поведусь на соблазны, до полного выздоровления — постельный режим (и к сексу это не имеет отношения).
«Хорошо приложились по голове…»
Быстро споласкиваюсь сама, вытираю нас и помогаю Матвею сесть в кресло. Он совсем не против такой заботы, его снова клонит в сон. Прикрывает глаза.
— Надо постельное белье сменить, после наших грязных тел из белого оно превратилось в серое… Подожди, не засыпай, — трогаю влажные волосы. — Схожу к Андрею.
— Не уходи, — тянет к себе.
— Я быстро…
Отстраняюсь, пока не успел заключить в объятия. Скидываю полотенце, надеваю махровый халат. И выхожу из комнаты.
— Да что ж за дурацкий халат такой, — он все время топорщился на груди, это раздражало.
Не замечаю идущего по коридору Андрея, стараясь запахнуть края плотнее… И буквально врезаюсь в него.
— Не хватает синяков, решила добавить: об меня еще удариться? — удерживает за плечи, не позволив упасть, мягко улыбается. Рассматривает мое разбитое лицо. А потом глазами плавно спускается в вырез халата, который опять норовил расползтись.
— Привет, — аккуратно отталкиваю его, закрываясь руками. — Как раз тебя искала.
— Привет… Я вам таблетки и мазь нес, — показал на пакет, который выпал из рук, разбрасывая содержимое, когда мы столкнулись. — Что ты хотела?
Андрей присел, собирая лекарства.
— Чистые простыни… А еще Матвею плохо, но он не сознается, делает вид, что все нормально. Может, врача?
— Пойдем. Займете соседнюю спальню. Как сама? — бросает короткий взгляд на меня.
— Неплохо.
Он помог Матвею перейти в другую комнату, уложил его на кровать. Любимый уснул сразу, как только выпил необходимые таблетки. Укрыла одеялом и поцеловала. Беспокоилась за него… Всегда сильный и уверенный, сейчас напоминал больного ребенка: беззащитного, нуждающегося в заботе и внимании.
— Насть? — Андрей протянул мазь. — Помочь или сама намажешь?
— Не… вздумай… прикасаться… к… ней… — любимый пробубнил сквозь сон довольно внятно.
— Он в своем репертуаре, — усмехнулся Андрей. — Значит, не так плохо, как кажется.
— Справлюсь, — взяла тюбик, подойдя к зеркалу.
Смазала кожу на лице и шее обильным слоем. Была мысль сделать то же самое с руками и плечами, но передумала, ощущая пристальный взгляд на себе.
— Хочешь поесть? — предлагает Андрей.
— Да, очень, — желудок выдал меня громким урчанием и немедленным требованием утолить голод.
Обычно не ем мясо, но сейчас накинулась так, словно первый раз попробовала. Настолько вкусно, сочно, тает во рту, чуть ли не мычу от удовольствия, блаженно прикрыв глаза… И если бы не правила приличия и собственное воспитание облизала бы пальцы вместо того, чтобы воспользоваться салфеткой.
— Несколько дней не ела? — Андрей с интересом наблюдает, как поедаю и не могу остановиться, удивлен моим аппетитом.
Впрочем, как и я. Никогда так не хотела мяса, а тут увидела и слюной подавилась, такое желание накатило — вгрызться в ароматный кусок. Не успокоилась, пока оно не исчезло из моей тарелки.
— Это было чудесно… — выдохнула, чувствуя, что перестаралась, увлеклась и объелась. Но довольна, как кот, наевшийся сметаны.
— Ты беременна? — спросил он, поставив своим вопросом в ступор.
— Нет, — отвечаю и сама не уверена в своих словах.
«О, Боже… Это может быть правдой…» — хотя пока рано говорить.
— Нет, точно нет, — повторяю, убеждая саму себя. — Просто голодна была, вдобавок стресс…