Никогда_не... (СИ) - Танич Таня. Страница 92

— Балабол? А вот это уже обидно! Сама меня разводишь на поговорить, а потом еще и обвиняешь, что я балабол! — видя, что все мои аргументы закончились и я начинаю повторяться, открыто насмехается надо мной Денис. — Давай лучше, выбирай тортик, чтобы это ты балаболом не была, а не я. И прекращай бухтеть как курица-наседка — это не твоё, Полинка, точно тебе говорю. Смешно и не впечатляет!

Еле сдерживаясь, чтобы не выругаться на него распоследними словами, я оборачиваюсь, чтобы узнать, смотрит ли на нас Эмель, и вижу, что она увлечённо наблюдает за нашей перепалкой, не прекращая улыбаться.

Наверное, думает, что это мы тортик так бурно выбираем.

Денис в это самое время, не дождавшись от меня указаний в плане тортиков, быстро принимает решение сам, выуживая из витрины-холодильника два самых красивых шоколадных кекса и размещает их на ярких блюдцах. И пока я все пытаюсь подобрать слова, чтобы обьяснить ему, почему мне не нравится то, что происходит, срывает несколько цветков ромашки из букета, стоящего на стойке и кладёт их рядом на поднос.

— За счёт заведения! — то ли из пустого желания позадираться, то ли, чтобы отстоять своё право флиртовать с кем хочет и когда захочет, объявляет он и выходит навстречу с намерением отнести поднос Эмельке за стол.

Снова оглядываюсь — и вижу, что Эмель не спускает с нас глаз, и ее взгляд, направленный на цветы на подносе мне совсем не нравится.

— Посмотри, что ты наделал! — зло шиплю я, хватаясь за поднос со своей стороны. — Вон она уже на эти твои цветочки влюблённым взглядом смотрит! Доволен? Гусар, мать твою! Поручик Ржевский!

Денис, не обращая внимания на мою злость, злорадно хохочет, воспринимая нашу перепалку как несерьёзный прикол, и дергает поднос на себя, но я не отпускаю.

— Да успокойся ты, Полинка! Какая тебе шлея под хвост попала? Не собираюсь я никому пудрить мозги! Просто комплимент красивой девочке, от чистого сердца между прочим!

— Брехня! — снова тяну на себя понос, понимая что Наташка, которая и так была против наших походов по кафешкам, меня убьет и закопает, если Эмель втрескается в болтливого бариста, начнёт бегать к нему на свидания, а он разобьёт ей сердце — не специально, а от природного легкомыслия.

— Ничего не брехня! — не теряя задора, не сдаётся Дэн, и меняет тактику. — Полинка, ну… Я же с самыми лучшими побуждениями, ну что ты? Да разве я мудак какой-то или бабник? Просто общительный парень, в меру популярный, между прочим.

— Очень общительный! — не ведусь на его уговоры я.

— И симпатичный, — продолжает Дэн, и я, несмотря на злость, давлюсь смехом в ответ на такое откровенное хвастовство. — Так что я завидный жених, можно сказать. Ну и кроме того, если серьёзно. Что я, совсем дурак, что ли? Я что, не понимаю, чем рискую, если хоть шаг, хоть пол-шага сделаю не так? Тут мне уже не с тобой дело иметь придётся. Так что, я со всем уважением и симпатией к ней… Реально, Полинка. Не парься и не подозревай меня ни в чем. Я ж от чистого сердца! Неужели ты думаешь, что я могу хоть как-то обидеть Артурову малую?

— В смысле? — переспрашиваю я.

От мимолетного замешательства хватка моих пальцев слабеет, и он с победным криком выхватывает у меня поднос.

Первая мысль, самая хаотическая и дурацкая, приходящая в голову, приблизительно такая — это что, он меня уже так фамильярно называет — Артурова малая? Это предположение кажется таким нелепым, что я громко фыркаю. И к чему тут, вообще, я, если мы говорим о…

Об Эмель.

— Ой, — говорю я, приземляясь на первый попавшийся стул у стойки.

— Ой! — говорит Денис, понимая, что выиграл у меня перетягивание посуды и теперь его путь к Эмельке совершенно свободен. — Ты чего, Полинка? Что с лицом?

Я не могу понять, о чем он меня спрашивает, и мне совершенно все равно, что у меня с лицом. В голове только щёлкают невидимые шестеренки, как всегда бывает в моменты сильных потрясений. Или желания понять, что происходит, но невозможности в этом разобраться.

Артурова малая. Артурова малая? Эмель что, в родстве с Артуром? В каком… В каком именно родстве?

Черт бы побрал эти маленькие города! Куда ни сунься, все друг друга знают, все со всеми связаны. Не в первый раз повторяю это за неделю пребывания здесь, но сейчас это напрочь выбивает меня из колеи, и я просто сижу на месте, отстранённо наблюдая, как Денис, недоуменно хмыкнув и не дождавшись от меня ответа, отходит к столику Эмель, галантно подаёт угощение, продевая подаренной цветок ей в волосы, за ухо. Как она смущенно смеётся, опуская голову и бросая на него удивлённые взгляды из-под густых ресниц, а он довольно краснеет и снова что-то ей говорит, после чего удаляется.

Видимо, чтобы доказать мне, что он не балабол и мне нечего бояться, когда он рядом с Артуровой малой. Господи, ну зачем он сказал это. Я так хорошо жила до этих слов!

«Полина, сбавь обороты! Не один, так вторая!» — вспоминаются мне его недавние слова и с тихим стоном я обхватываю голову руками.

Не один, так вторая. Артур и Эмель — вот кого он имел ввиду. А я отнеслась к его болтовне невнимательно, решив, что он треплется, не подбирая выражений, лишь бы не молчать.

— Эй, ты чего, Полинка? У тебя что, с головой что-то? — слышу его голос снова рядом с собой.

Да, у меня явно что-то с головой, раз пренебрегала и не обращала внимание на мелочи, которые так и вертелись вокруг меня, а я упорно не желала ничего видеть и слышать.

— У тебя эта, как ее… мигрень? Может, таблетку? — не унимается Денис и, наконец, опуская ладони, смотрю на него таким взглядом, что он отшатывается. — Тю! — выкрикивает он. — Ты чего? Че случилось-то?

— Денис… Дэн, — прокашливаюсь, чтобы убрать ком в горле. — Давно хотела спросить. Но раз уж ты заговорил, просто уточню, ладно?

Снова начинаю мухлевать, чтобы развести его на дальнейшие откровения и не напугать. Пусть пока не знает, что сдал мне с своего друга с потрохами, за что тот его по головушке, конечно, не погладит. Ведь Артур слышал, как я говорила с Эмель вчера по телефону. И ни словом, ни взглядом не дал знать, что знает ее, что связан с ней, хотя имя это редкое, подумать на кого-то другого было невозможно.

— Вот ты сам заговорил о родстве Артура и Эмельки, да?

— Ну? — подозрительно зыркает на меня Дэн, видимо, ожидая что я опять буду пилить ему мозг, чтобы не приставал к девочке. Но мне сейчас совсем не до этого. — А что такого?

— Да ничего. Просто… Хочу уточнить — я знаю, конечно, что они кем-то там друг другу приходятся. А вот кем, так и не поняла. Кто они — кузены? Двоюродные, троюродные брат и сестра?

— Да ну, блин, какие кузены? — удивляется Денис, и смотрит на меня с подозрительностью.

Не пались, Полина, не пались, как сказал бы сам Дэн. Веди себя естественнее, иначе он не скажет того, о чем ты, возможно, и догадываешься, но не можешь принять этот вариант, потому что он кажется тебе все еще слишком диким.

— А что, разве не он тебя с малой познакомил?

— Ну, не совсем… Я с Эмелькой чуть раньше познакомилась, потом уже узнала, что они одна… семья… — и умолкаю, поражаюсь тому, как безумно звучит эта фраза.

Артур и Эмель одна семья. Та самая семья, с которой у Артура очень сложные отношения, о которой он избегает говорить чуть больше, чем в общих словах, всегда замыкается и отстраняется, словно уходя за невидимую стенку. Семья, к которой… еле сдерживаюсь, чтобы не зажать себе рот руками, лишь бы не заорать… к которой всеми возможными способами он не хотел меня пускать вчера, объясняя это тем, что пара часов визита могут затянуться до утра.

Так неужели в этом была настоящая причина?

Мне так хочется разрыдаться прямо здесь, громко, безобразно, истерично. Но — не могу. Мне надо услышать ответ на мой вопрос от Дениса и найти в себе силы вернуть Эмель домой. Я не должна пугать ее, или вызывать сомнения в собственной адекватности. Хотя у меня они уже начинают появляться.

— Че, серьёзно? — на лице Дэна написано искреннее недоумение. Видимо, он тоже удивлён тому, что слышит.