Сдайся (СИ) - Чепурнова Тата. Страница 11

Я никак не могу понять, чем таким опьяняющим наделён этот с первого взгляда грубоватый парень, силой и мощью заставляющий предательски дрожать мои колени. А лаской вызывая такое сильное исступление, что становится больно сделать глубокий вдох, грудная клетка, словно стянута тугим обручем.

– Из чего мы будем пить? – едва не подпрыгиваю от нетерпения, ведь во рту так сухо, что даже этот короткий вопрос даётся мне с трудом. Слова мучительно царапаясь проходят по скованному горлу.

– Ты будешь, – резкий хлопок, словно зафиналивает его решение, если не споить меня, то уж точно не присоединяться к распитию. – Я за рулём. Бокал не обещаю, но пластиковый стаканчик или кружка найдётся.

– Не думаю, что пить в одиночку - хорошая идея, – принимаю из его рук бутылку, ловя себя на мысли, что мне не помешало бы охладиться, хотя бы прислонить прохладное стекло к пылающим щекам.

И проследив за тем, как Лёша скрылся в раздевалке, я зажмурившись, делаю спасительный глоток, но ринувшиеся пузырьки вместе со сладостью и клубничными нотками напитка стремительно попадают в нос. Щекочут и колются так сильно, что я не в силах сдержать смех вместе с шампанским, и то крупными каплями брызгает на голую грудь, только что вернувшегося Лёши.

Я замираю, меня пронизывают острые иглы стыда, пока Лёша опешив, продолжает растерянно смотреть, не предпринимая попыток стереть блестящую влагу со своей кожи. Он смотрит, и смотрит, а я забываю правильно дышать, лишь рвано хватаю воздух ноздрями, чувствуя как влажные вдохи, пропитанные шампанским причиняют жуткий дискомфорт слизистой носа, через которую оно фонтанировало.

После длительной паузы, которая мне кажется вечностью, Лёша, не дожидаясь возвращения ко мне дара речи, сам заговаривает со мной.

– Это месть за сегодняшний грубый урок?

Мне лишь этого для полного счастья не хватает – злости профессионального боксера, который нависает надо мной в ожидании ответа. И хорошо ещё, что я обделена ростом, а то мой фееричный плевок, отменным, кстати, на вкус игристым, пришелся бы прямо в Лешино лицо. Тогда он явно не стал бы церемониться со мной.

Медленные ручейки пены сползая по удлиненному горлышку, смачиваю пальцы, сжатые плотным кольцом вокруг бутылки. Наверное со стороны наша парочка выглядит комично: полуголый парень и растерянная девушка, употребляющая алкоголь, не особо следуя этикету.

– Нет, это отсутствие навыка пить с горла, – в доказательство или опровержение собственных слов, я делаю очередной глоток, но на сей раз маленький. А пью я, полностью не обхватывая губами горлышка бутылки. Вкус смешивается с неловкостью, призывая меня не останавливаться на двух сделанных глотках. Спиртное слишком быстро начинает подначивать сделать что-то безумное, сотворить безрассудство, сорваться с цепи и не жалеть о мелочах, которые чертовски манят.

– А сейчас ты наверстываешь упущенное. Ускоренный урок, так? – кивает на бутылку, крепко зажатую в моей руке.

А сам, словно почувствовав степень моего опьянения, аккуратно кладёт ладонь мне на поясницу, без нажима, но с провоцирующей точностью придвигает к себе. Пуская вверх по спине мелкую дрожь, словно невидимо пересчитывая позвонки, один за другим, добравшись в итоге лёгким дуновением до шеи.

Сейчас мне нужно куда больше времени, чтобы прийти в себя и не наломать дров. Чтобы выпутаться из Лешиных рук и освободить голову, но не от пьянящего марева, а от соблазна поцеловать.

– Ты грозилась меня обломать, соответствуй, – подмигивает Лёша, растягивая губы в глумливой усмешке, призванной меня пристыдить за непристойное поведение. – И помни… ты не занимаешься сексом на первом свидании, – шепчет на ухо, едва сдерживая смех. – Теперь я буду твоей совестью.

А я и пошевелиться не могу, стою, будто кол забили между лопаток, в панике призывая все свои силы, чтобы прийти в себя. Перестать напрашивается на то, что на трезвую голову сама себе не позволила бы.

– Телефон, – сдавленно отзываюсь в ответ. – Верни, пожалуйста.

– Я ещё думаю, – произносит отстранённо, тем самым заставив напрячься ещё больше.

– Как это думаешь?

– Головой естественно, башка-то у меня не безнадёжно отбитая. Я понимаю одно, верну телефон, – демонстративно трясет моим айфончиком в воздухе, привлекая внимание, но не давая и шанса его выхватить из рук. – И скорее всего мы больше не увидимся. Но и отжимать дорогой девайс не собираюсь.

– И на этом спасибо, – услышав рассудительные нотки в голосе, немного расслабляюсь. – Что ты предлагаешь?

– Огрызок в обмен на номер твоего телефона.

Я не желаю спорить, да и предложение вполне заманчивое для нас обоих. Ему, конечно, я не признаюсь, что сама бы предложила обменяться номерами. И без того моя симпатия слишком показательна, в каждом жесте, слове сквозит легкий флирт.

– Согласна.

Ставлю бутылку на пол, освобождая руки, струсив с пальцев липкие капли, аккуратно достаю из сумки Лешин телефон. Снимаю с блокировки и спешно вбиваю новый контакт в телефонную книгу.

Мое имя теперь красуется рядом с какой-то Маргошей, и подавив совсем неуместное чувство ревности, на которое я не имею право, отдаю телефон.

– Вот, можешь меня набрать, чтобы удостовериться, что этот номер не фейковый.

– Это лишнее, – судя по открытой улыбке, Лёша мне верит без всяких проверок, а во взгляде искренне подкупающее доверие.

Главное не влюбись

Лёша

Марта недоверчиво протягивает ладонь, принимая из моих рук телефон, словно до самой последней минуты не верила в возвращение мной айфона. Едва ощутимый укол обиды всё же присутствует, не позволяя полностью отпустить мысль, что Марта могла предположить, что я не чистый на руку человек, способный забрать чужое.

Нет, по большому счету она вполне может думать обо мне разные вещи, ведь мы знакомы всего-то несколько дней. Да и знакомство произошло, мягко говоря, при странных обстоятельствах, в не совсем подходящем месте.

– Извини, – замявшись, Марта сильнее стискивает пальцами корпус мобильного, не решаясь продолжить. Слегка нервничает, видно как покусывает губу и взволновано отводит взгляд. – Я отойду, нужно позвонить.

Как-то препятствовать ей, не имею права, но голубые глаза заволакивает таинственной пеленой, а меня самого распирает интерес к её звонку, а вернее к абоненту, которому так безотлагательно необходимо позвонить. Нарушить наше хрупкое единения и подселить в сердце грызущие сомнения.

"Где я, а где Марта".

Утонченная, хрупкая, до одури нежная девушка, вероятнее всего из благополучной, состоятельной семьи не чета мне. Грубоватому, вечно идущему напролом, пробивающему себе дорогу, а последнее время в благоустройстве жизни мои методы далеки от идеала и морали в целом.

От одних только мыслей сердце начинает колотиться с удвоенной силой, оглушающе пульсируя в ушах, не давая возможности расслышать о чем шепчет Марта. А любопытство проедает червоточину к самым тоскливым страхам и догадкам.

Она стоит чуть в стороне у стены, неторопливо рассматривая огромный плакат, чуть выцветший со временем, но показывающий успехи всех кто здесь когда-либо тренировался и тренируется по сей день.

Там есть и мои успехи, время гордости, профессионального взлёта, покрытое сейчас пылью и горьким сожалением, что не удержал, глупым стечением обстоятельств разрушил все стремления стать чемпионом не единожды.

– Не нужно за мной приезжать, я в состоянии добраться сама, – переходит на недовольную интонацию, которая производит на меня слишком хлесткий эффект. Подсознательно напрягая сильнее, выкручивая на максимум умения строить предположения. – Не могла раньше, да… была занята, – срывается на крик, замолкает и привстав на цыпочки, принимается разглядывать фото. Водит порывисто пальцем по плакату, вчитываясь в статью, а мне кажется, что она трогает меня, а не слегка пожелтевшую бумагу с информацией о былой славе. – Я помню.. пятница наш день, значит мы обязательно увидимся. Целую. И я тебя…