Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1 (СИ) - Виннер Виктория. Страница 6

— Вы не против?

Магда покраснела с ног до головы, опустила глаза на свои руки и робко пропищала:

— Не против, конечно. Берите.

— Благодарю, — слегка улыбнулся профессор и потащил стул к своему столу.

Поставив стул перпендикулярно своему, так, что получилось похоже на кабинет врача, профессор небрежно уселся на край своего стола, скрестил руки на груди и спросил:

— Ну что ж, пойдем по списку? — спросил профессор, и не дожидаясь ответа, пригасил к столу первую жертву. — Джек Адамс, готов?

— Да, профессор, — ответил Джек и бодро побежал к профессорскому столу.

— Пока я беседую с отвечающими, остальных прошу соблюдать тишину и повторять материал, — и сказал он это таким тоном, что как-то не возникло возражений, — те, кто ответит, будет получать дополнительное задание, оно же будет являться вашим заданием к следующему семинару. Разрешаю пользоваться академической сетью.

В общем, точно так же проходили и другие наши коллоквиумы, только стул нам никто не ставил, стояли у доски и отвечали всему классу, и вместо дополнительной подготовки, всем приходилось слушать ответы одногруппников. Отвечать вот так, перед всеми, было не очень приятно, особенно на парах Чадликта — он любил задавать дурацкие вопросы, которых, зачастую, и в теме коллоквиума не было, ему нравилось унижать эстадов публично, кажется, он так самоутверждался. Вообще, довольно мерзкий тип, этот Чадликт, наверное, поэтому и заболел. А отвечать вот так, так сказать тет-а-тет, гораздо лучше.

— Профессор, получается как-то не очень справедливо, — с места поднялся Альф Янкис, — Я последний по списку, и, выходит, мне на подготовку дополнительного задания в аудитории времени не останется, и придется тратить свое личное время после занятий.

Профессор заглянул в журнал, затем посмотрел на Альфа и заговорил обманчиво небрежным тоном, как будто прогноз погоды на завтра читал, а его взгляд, буравящий лицо Янкиса, в это же время не обещал ничего хорошего несчастному эстаду:

— Эстад Янкис, Вы так уверены в своей безупречной подготовке к коллоквиуму? Вы уверены, что вам не требуется дополнительное время на подготовку, которое я вам любезно предоставил?

Альф промолчал. Кажется, он уже ни в чем не уверен.

— Вы хотели бы подготовить дополнительное задание на парах и освободить свой плотный график после занятий? Что ж, я пойду Вам навстречу. Параграф восемь в вашем учебнике. Если я не ошибаюсь, это со страницы 142 по страницу 186, - вот это да. Этот объем невозможно выучить за оставшееся от пар время, да и на дом даже Чадликт столько не задавал. — Когда очередь дойдет до Вас, первые три вопроса будут по этому параграфу. Если не ответите хотя бы на один — жду вас в среду на пересдачу. И да, домашнего задания вам не будет, можете не благодарить. Так достаточно справедливо?

Альф судорожно сглотнул, и ответил:

— Да, профессор.

— Еще вопросы есть? — решил уточнить Регнер у аудитории.

Вопросы как-то разом у всех отпали, и желание дышать тоже. Зато у меня появилось чувство сожаления, что я не ушла вместе с Эл на «кинжальную» вечеринку старшаков. Может быть, там какой-нибудь подвыпивший девятикурсник случайно попал бы в меня кинжалом…желательно в голову.

— Мистер Адамс, присаживайтесь, — громко объявил профессор заметно побелевшему Джеку, которой уже давно добежал до стола профессора и теперь переминался с ноги на ногу в ожидании.

Я перестала обращать внимание на происходящее в аудитории и погрузилась в свой листок с вопросами и учебник с ответами на них. Времени на повторение у меня было не так много, я в списке группы пятая, но Эльзы нет, так что до меня очередь дойдет еще быстрее. Я должна ответить блестяще, лучше всех. В общем, я к этому всегда стремлюсь, но сегодня мой ответ должен быть на высшем уровне.

И вот Джек уже идет на свое место, вполне довольный, видимо, его ответ удовлетворил профессомонстра, и на его место уже спешит Александра. Я продолжаю усиленно повторять материал и в какой-то момент забываю о нашей первой неудачной встрече с профессором.

— Никаэлла, — слышу я уже знакомый холодный голос, и мне реально становится холодно, аж мурашки побежали по коже. Я вижу, как Николас Бунт занимает свое обычное место в аудитории, и это означает, что теперь моя очередь. Отлично! Я готова! Я отвечу на все ваши вопросы, мистер Справедливость.

Я задрала вверх подбородок и гордо двинулась к месту экзекуции. «А если он узнал меня? Вдруг он злопамятный? — пронеслось в моей голове, и моя гордость поубавила свой пыл, — Может он из тех преподавателей, для которых знание эстада — не самый первый критерий для выставления итогового балла? Он не поставит мне «девятку» или «десятку», я перестану получать повышенную стипендию, мне придется пойти работать, я завалю остальные предметы, меня не возьмут на работу консулом, и вся моя жизнь коту под хвост!». В общем, накручивать себя я всегда умела, и к тому моменту, как я подошла к профессорскому столу, мои плечи совсем поникли, и взгляд был устремлен в пол. «Обожаю эти свои сапоги», — почему-то подумалось мне. Самый подходящий момент для мыслей о сапогах!

— Никаэлла, у вас все в порядке? Вы готовы к коллоквиуму? — спросил профессор абсолютно безразличным тоном, четко давая понять, что ему совершенно наплевать и на мое самочувствие, и на мою готовность.

Я слегка кивнула.

— Тогда присаживайтесь.

Хорошо хоть стол профессора стоит достаточно далеко от эстадских парт, и мой непривычно дрожащий голос кроме профессора никто не услышит…

— Сколько рас населяет Герехтайт, и как это число менялось за последние десять лет?

Я поняла, что точно знаю ответ на этот вопрос, почувствовала уверенность, и начала говорить, вроде даже без дрожи в голосе:

— Десять лет назад Герехтайт открыл свои границы, и поток инопланетных беженцев полился на территории городов планеты. Ежемесячно на планету прибывали представители различных рас практически с каждой планеты Миита. В итоге, к концу десятилетия к пяти коренным герехтайтским расам прибавилось еще 32 инопланетных. Итого, сейчас на Герехтайте насчитывается 37 отличных рас. Все называть?

— Вы можете назвать все 37 рас? — удивился профессор. По-моему удивился. По его тону особо не понять.

— Могу, — уверенно ответила я.

— Не стоит. Назовите пять коренных рас Герехтайта.

— Гаскаэны, гаскилоты, гасматы, гастамиты, гастарты.

— Отличительные особенности гастартов.

— Самой главной особенностью гастартов является красный цвет глаз, благодаря которым их не спутаешь ни с какой другой расой.

— С чем это связано?

— С особенностью образа жизни в древние времена. Гастарты являлись подводными охотниками соленых морей, и 80 % жизни проводили под водой. В связи с этим глаза приобрели красный цвет, и в ходе эволюции это повлияло на их ДНК, делая этот цвет постоянным.

— Хорошо, мисс Вейс… Видимо, с инопланетными расами у вас гораздо лучше, чем с искусством переговоров…

Я резко подняла глаза на профессора, он смотрел на меня, кажется, не моргая.

— Я не понимаю, — искренне удивилась я, — причем здесь искусство переговорров…к тому же там у меня высший балл, да и профессор Икельхав мной доволен…

Регнер перебил мой неуверенный лепет и так же бесстрастно и холодно заявил:

— Сомневаюсь, что это профессор Икельхав научил вас начинать диалог, называя оппонента придурком.

У меня перед глазами все поплыло, пол под ногами разверзся, как же хорошо, что я сижу, иначе точно упала бы. Я попыталась сфокусировать взгляд на своих руках со сцепленными пальцами, я сжала их так, что ногти покраснели. Что мне сказать? Извиниться? Великий, как стыдно… А профессор продолжил свои издевательства:

— А вот ведение переговоров с демонстрацией нижнего белья действительно может привести к положительным результатам в некоторых случаях…

Возмущение стало заменять сжигающий стыд… Не поняла. Он на что намекает? Что я способна предложить себя первому встречному ради достижения цели?