Обретение неба (СИ) - Непейвода Женя. Страница 34

С тётушкой Реленой они нашли общий язык гораздо сложнее. Всё-таки она не упускала случая его подначить. Но несмотря на всю внешнюю язвительность, на самом деле, и она видела, как сильно преобразилась Данилея. Из несносного сорванца, из вечной родительской головной боли она вдруг превратилась в серьезную и добродетельную дочь.

На этих семейных обедах часто гостили первые лица государства. Они деликатно присматривались к жениху главной наследницы республики. Гса научился держать скромный, но прямой взгляд. Его речь сильно изменилась. Постоянные замечания Даны сделали свое дело. Кронский говорок остался лишь милым налётом. Эдакой изюминкой. Политики и банкиры, директора государственных магазинов, генералы и артисты, словом, вся знать рорарщины, с удовольствием принимала в свои ряды юного героя.

И вот наступил тот благодатный день, когда очень скромная процессия, только самые-самые, какие-то сто или сто пятьдесят гномов, направились в регист-депарцию. Началось действо у парадной генеральского дворца.

Всего за день до свадьбы молодого жениха приняли в ряды госгвардии. По этому случаю ему полагался особый, торжественный и очень красивый мундир.

Короткая суконная куртка с высоким, расшитым золотом воротником-стоечкой — доломан, поверх которой был накинут меховой ментик. Узкие чикчиры, рейтузы, и низкие ботики с серебряно-черной кисточкой. Вокруг пояса алый кушак — сетка из шнуров с перехватами. Высокий золотой кивер украшенный султаном и этишкетами, а также репейком. В плоской ташке, сумке, крепившейся к портупее, лежал новенький кипенно-белый свиток с личным ключом-печаткой.

— Капитан государственной гвардии Гсалькион Любогохович, имею честь просить руки дочери генерала Соррела, волею божьей вице-командующего республиканской народной милиции.

— Похвально, молодой человек, похвально. Но готов ли ты к испытаниям во имя любви?

— Так точно, товарищ генерал-полковник.

— Сейчас мы узнаем. Слушай вопрос. Ты обогнал бегуна, бежавшего самым последним среди всех в забеге. Какую теперь позицию ты занимаешь, а?

— Виноват, товарищ генерал, но условия задачи указывают на то, что бегун был самым последним, значит, я не участвую в гонке.

— Любо. Слушай следующий вопрос. Лучше, чем Бог, хуже, чем Дьявол, есть и у бедных, нет — у богатых, сами не знаем точно про то, что же такое?

— Это НИЧТО.

— Любо, голубчик, ай, да гуардия! Слушай последнюю загадку. В далекие времена было два рекордных корабля, которые совершали рейсы между Рораром и Потетом. И никак они не могли определить, кто же из них быстрее. Тогда альмаиканский император решил положить конец этому спору. Вызвал к себе в порт, поставил корабли на соседние фарватеры и приказал, отправляться в славный Рорар.

Но помните, тот экипаж, чей дау достигнет гномьей провинции последним, получит мой особый приз. Озадачено посмотрели друг на друга задиры-капитаны. Но не прошло и минуты, ринулись они к небесным кораблям и помчались, что есть мочи. Что они придумали, хитрые пройдохи?

— Мой генерал, альмаиканского императора обманули без труда. И судя по всему, рискну предположить, это были славные гномы. Сообразительные командиры воздушных судов просто поменялись машинами.

— Браво. По душе мне твоя удаль молодецкая, стать и ловкость. Отдаю тебе, гвардеец, своё ненаглядное сокровище. Цени и береги, как зеницу ока.

И вице-командующий отдал честь гвардейскому капитану. Гсалькион козырнул в ответ. Из-за спины отца вышла ослепительно красивая Данилея. Она подошла к жениху, оперлась на его протянутую руку и последовала за ним в роскошный правительственный тарантас. Гости расселись по машинам, и свадебный поезд тронулся в регист-депарцию.

— Умничка мой Гсашик. Я так боялась, что ты что-нибудь напутаешь.

— Ну, спасибо, милая. Я эту речь полночи учил на боевом дежурстве.

— Бедненький. Так измучился. Извилинки не болят, не?

— Барышня любезная, с огнём играете.

— Боюсь-боюсь. Помогите, спасите, принцессу насильничают! Вот сейчас выйдет прекрасный заступник и спасёт от чудовищной монстры.

— Ох, такие большие, а всё в сказки верите, стыдно!

— Тоже верно.

Но самый большой сюрприз молодоженам, да и всем собравшимся, преподнес скромный самокат, неприметно припаркованный у депарции. В самый разгар церемонии, когда молодые в лучах своего счастья величественно шествовали к парадной, дверца самоката открылась, и из машины выбрался Он.

Маршал тотчас расплылся в улыбке. Процессия замерла. У генеральши глаза на лоб полезли, а вице-командующий нервно расстегнул, ставшую внезапно тугую, верхнюю пуговичку рубашки.

— Простите меня, добрые друзья. Я пришел к вам без приглашения и совершенно неожиданно. Как снег на голову.

— Товарищ маршал, это такая честь!

— Да, да, милые мои дети, я тоже очень рад. Позвольте по-стариковски побыть сегодня с вами. Я свалился без пригласа, но зато с подарками, а это не мало.

— Конечно, товарищ командующий! Будьте нашим самым дорогим, самым почетным гостем!

— Ну, пусть самым почетным будут все-таки маменька и папенька, а я и впрямь буду самым дорогим. А что, имею право.

Маршал рассмеялся своим глухим, немного скрипучим смехом. Он примкнул к процессии, молодые двинулись дальше. Грузный орк энергично пожал руку своему верному соратнику генералу Соррелу. Поклонился его супруге, сделал приятный, чувственный комплимент. Релена едва пришла в себя после внезапного появления правителя. Несмотря на то, что её муж занимал виднейший пост главы комитета народной милиции, фактическое руководство осуществлял абсолютный лидер маршал Гульхен.

Чиновник регист-депарции побледнел, когда узрел перед собой все руководство республики. Трясущимися губами он зачитал положенный текст. Молодые принесли друг другу клятвы верности, затем поклялись верности Рорару, пообещав нарожать кучу детишек. Товарищ Гульхен вновь расплылся в улыбке.

Когда церемония бракосочетания была окончена, возникла заминка. Нужно было определить машины, на которых поедут гости. Не мог же, в самом деле, маршал снова сесть в свой казуальный самокат!

Но Элькион поспешил успокоить гостей.

— Право слово, друзья, я был бы рад поехать с вами. Но, увы, дела государственной важности. Служба. Однако, я счастлив и тем, что мне довелось засвидетельствовать рождение такой прекрасной новой семьи. Настоящей опоры нашего народного отечества. Ведь, что такое семья — это маленькая страна в великом союзе счастливой республики. Как и обещал, я хочу преподнести молодоженам скромные дары. Надеюсь они придутся по вкусу.

Начну я, пожалуй, с очаровательной девушки. Здесь одна, очень дорогая мне вещь. Но я готов с радостью с нею расстаться. Видит бог, время летит, и нам нужно помнить об этом. Нужно успеть передать всё самое ценное молодому, бесшабашному поколению любимых детей, которые приходят, к счастью, нам на смену. Подойди ко мне, Данилея.

Маршал достал из кармана бархатную коробочку и вытащил оттуда маленькое голубоватое кольцо. Это был совсем простенький амулетик. Но две гномки поняли глубинный смысл подарка.

— Посмотри на мои сосисоны-пальчики. Не налезает колечко. Думаю, на твоих руках, дитя, оно будет в пору. Скажу по секрету, дороже этого колечка у меня никогда ничего не было.

— Спасибо вам, товарищ Гульхен. Я глубоко тронута подарком. Я знаю, что это за амулет.

— Отлично, дитя. Очень рад, что ты оценила мой дар. А теперь позволь, я порадую и твоего дражайшего супруга. Юноша, вы очень большой молодец. Так и запомните. Я имел честь знать вашего отца. Он погиб, исполняя долг, как и подобает настоящему гражданину республики.

Я знаю, что вы грезите небом. Это очень похвально. Мой добрый друг, генерал Самуэрс Неррона мне часто рассказывал, как пленительно летать в облаках. Но я скромный, приземленный служака, куда мне до этих высоких эмпирей? Однако, я считаю своим, если хотите, государственным долгом пойти вам навстречу в этом вопросе.

Думаю, что получить под команду первую линейную бригаду мультидекеров в составе четырех вымпелов будет не только высокой наградой, но и огромным авансом. Послужите любимой Родине там, где вы так страстно этого желаете. Послужите, мой дорогой мальчик. И помните, республика бывает жестокой со своими забывчивыми сыновьями, но она может быть и невероятно щедра с теми, кто чтит и оберегает её устои.