Волшебство для короля - Худ Дэниел. Страница 8

Трактирщик, в степенности не уступавший своей клиентуре, достал деревянную кружку.

– Котел у камина, сударь. Наливайте себе сами.

Рабочие, потеряв интерес к пришельцу, уткнулись в свои кружки. Вокруг зажужжали негромкие голоса.

Лайам пробрался к камину и погрузил свою посудину в закопченный котел. Та моментально окуталась паром. С большим наслаждением вдыхая головокружительный аромат, он сел поближе к огню на скамью, другой конец которой был занят двумя дюжими молодцами. Жилистые могучие руки и широкие плечи выдавали в них кузнецов.

Лайам отхлебнул пару глотков – холод стал отпускать. Дрожь унялась, тело охватила истома. Сделав еще глоток, Лайам расплылся в блаженной улыбке и осторожно поставил посудину на пол. Он достал из кармана сверток. Бумага изрядно промокла, однако осталась цела. Зажав цилиндрик между колен, Лайам распутал узел завязки, развернул бумагу и озадаченно сдвинул брови.

Посылка, из-за которой разгорелся сыр-бор, представляла собой крохотный флакончик рубинового стекла, охваченный металлической черной оплеткой. Внизу оправа была глухой, но ближе к горлышку склянки в ней имелись четыре ромбовидных окошечка. Увенчивала флакончик металлическая же круглая пробочка с шестью заостренными выступами, напоминавшая по форме корону. Внутри пузырька находилась какая-то жидкость.

Все еще хмурясь, Лайам вытащил пробку и поднес склянку к носу, но никакого запаха не ощутил. Он вернул хорошо притертую пробку на место и закатал флакончик в бумагу. «Это, конечно же, не духи. Там, скорее всего, какое-то снадобье или… яд?» Нет, решил Лайам через секунду. Яды – не редкость. Из-за них незачем убивать.

Озадаченный и разочарованный, он сунул сверток в карман и ухватился за кружку. Как раз вовремя, ибо стоящий у стойки детина, облаченный в заляпанную краской рубаху, провозгласил:

– Здравие короля!

Все присутствующие разом подняли кружки.

– Здравие короля! – нестройно откликнулись грубые голоса. Лайам присоединился к общему тосту и склонил голову, подражая соседям.

Маляр допил вино и вышел, накинув старенький плащ, полы которого тоже были забрызганы краской. Хорошее настроение Лайама улетучилось, он встряхнулся и двинулся к стойке. «Все, хватит! Пора уходить».

Возле стойки он поднял кружку.

– Здравие короля!

– Здравие короля! – отозвался хор голосов. Это был давний обычай, распространенный во множестве кабачков. Посетитель питейного заведения, вознамерившийся покинуть его, механически провозглашал здравицу правящему монарху, и ему столь же механически откликались. Однако сейчас болезнь Никанора наполнила изначальным значением заезженные слова.

«Король при смерти, а наследников у него нет, думал Лайам, допивая остатки вина и вручая кружку трактирщику. – Неудивительно, что все так серьезны!»

За дверью его встретила все та же жуткая холодина. Обхватив себя руками за плечи, чтобы удержать остатки тепла, Лайам потрусил через дождь по улице Мастеровых к знакомому переулку. Фануил парил где-то поблизости. Лайам мысленно передал ему изображение странной склянки. Дракончик таких пузырьков никогда не видал.

«Магии тут вроде бы нет, но это не означает, что его содержимое к ней не относится, – рассуждал фамильяр. – Мне известны далеко не все волшебные зелья, да и форма у флакончика странная. Я бы даже сказал, рассчитанная на внешний эффект…»

Суть его рассуждений сводилась к тому, что посылочка может оказаться всем, чем угодно.

В конце концов Лайаму надоело вникать в этот бред.

«Ладно, умолкни. Мэтр сам все расскажет. Дом его, к счастью, уже в двух шагах».

Дом ученого и впрямь был уже рядом. Окна его лучились приветливым светом, но Лайам вдруг резко остановился. Он заметил человека, застывшего возле крыльца. Свободная поза, плащ в крупную черно-белую клетку, короткая, заткнутая за пояс дубинка.

«Миротворец? Зачем он здесь?»

3

Миротворец почувствовал чье-то присутствие и рявкнул во тьму:

– Кто здесь?

Он был молод, однако держался властно. Лайам вступил в круг света, отбрасываемый его фонарем.

– Я друг мэтра Кейда, – сказал он, внезапно встревожась. – Что-то случилось?

Миротворец смерил его взглядом.

– Ваше имя?

– Лайам Ренфорд. С ним все в порядке? Могу я его повидать?

Миротворец, не обращая внимания на вопрос, жестом велел ему оставаться на месте.

– Я позову пацифика.

Лайам уронил челюсть. «Здесь сам пацифик?» Страж порядка ушел в дом. О боги, что же случилось? Он уже знал – что. «Это произошло, когда ты ждал лодку… Или когда хлебал проклятый глинтвейн!..» Лайам выругался, надеясь, что все обстоит не так, как он себе представляет. «Но… в таком случае, при чем тут пацифик?»

Уверенность в том, что произошло худшее, крепла. «Кто в Торквее пацифик? Все тот же Уорден? Интересно, сколько ему теперь лет?» Наконец дверь особнячка приоткрылась, на пороге возникла женщина в синем бумазейном плаще.

– Заходите, – сказала она. – Незачем мокнуть.

Лайам взбежал по ступеням.

– Мне бы повидать мэтра Кейда! – заявил он с места в карьер и прищурился. Дверь кабинета была закрыта. – С ним все в порядке?

Наверное, раз эта женщина так спокойна. Правильное лицо, бледная кожа, огромные светло-голубые глаза. Она походила на призрак.

– Вопросы здесь задаю я.

– Что с ним? – нахмурился Лайам. Она задает вопросы! Надо же! Он покрутил головой.

– Кто вы, сударь?

– Я его друг, – буркнул Лайам, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – Ответьте же, наконец, что тут стряслось?

– Кто вы, сударь? – Его нетерпение не произвело на нее ни малейшего впечатления.

Лайам досадливо крякнул и стиснул трость.

– Не глупите, сударыня! Миротворец должен позвать пацифика. Я буду говорить только с ним!

Искорки озадаченности мелькнули в светлых глазах.

– С кем – с ним? – Лайам дернул бровями.

– С пацификом, милая леди! Будьте добры, прекратите меня донимать. Я жду пацифика.

– Он перед вами.

Женщина ленивым движением раздвинула полы плаща. Под ними обнаружились клетчатая туника и расчерченный на квадраты золотой медальон.

Лайам вытаращил глаза. Медальон действительно походил на тот, что когда-то свисал с шеи Уордена. Он застыл в нерешительности, не зная, что предпринять.

Наверху послышались чьи-то шаги, и по лестнице сбежал уже знакомый Лайаму миротворец. Женщина, не оборачиваясь, спросила:

– Ты нашел лейтенанта? – Миротворец кивнул.

– Он сейчас спустится.

– Вот и прекрасно. Ступай за стражей, Рейкер. Человек десять будет достаточно, а там поглядим.

Страж порядка почтительно поклонился и вышел. Хлопнула дверь. Лайам, вздрогнув, обрел дар речи.

– Но… я думал… я полагал, что ко мне выйдет пацифик Уорден.

Женщина сухо кивнула.

– Я и есть пацифик Уорден.

– Уорден – мужчина. Не пытайтесь запутать меня.

– Тот Уорден, – пояснила женщина, поджав губы, – был мой отец. Я унаследовала его должность. – Глаза ее сузились. – Теперь, я думаю, пришло время представиться вам. Итак, сударь, кто вы?

Лайам потер лоб. Его начинало познабливать.

– Я – Лайам Ренфорд. Квестор герцога Веспасиана.

Квесторами в Южном Тире именовались личные офицеры герцога, выполнявшие особые поручения. В Торквее же, как, впрочем, и во всем остальном Таралоне, этот титул не был в ходу, но леди-пацифик, похоже, его знала.

Она недоверчиво вскинула бровь.

– Квестор?

– Я знаю, что в настоящее время не очень-то похожу на должностное лицо, – отрезал Лайам, – однако и вы не слишком походите на пацифика. Я верю вам на слово! Почему бы и вам не поверить мне?

Женщина недвусмысленно покосилась на свой медальон.

– Я в форме, и при мне – знак отличия. «А я теряю с ней время!»

– В кабинете мэтра лежит рекомендательное письмо. От герцога. Оно вам докажет, что я – это я. Теперь ответьте, что с Кейдом?

– Вы хорошо с ним знакомы?