Любить всем сердцем (ЛП) - Солсбери Дж. Б.. Страница 9

Он кладет передо мной листок бумаги.

— Мне очень неприятно просить тебя об этом. Надеюсь, ты знаешь, что я безоговорочно тебе доверяю, но у больших парней в Лос-Анджелесе есть свои правила, и если ты не подпишешь это, то больше не сможешь быть няней Эллиот, и это будет действительно очень, очень плохо.

Я моргаю, глядя на лист бумаги. Заголовок: название юридической фирмы, напечатанное причудливым шрифтом на вычурной кремовой бумаге. Предмет документа: Соглашение о неразглашении. Я позволяю своему взгляду пробежаться по строчкам адвокатских слов, которых не понимаю.

Затем добираюсь до имени.

Имя, которое я видела на каждом заголовке светской хроники, в каждом развлекательном новостном шоу и на каждой церемонии награждения в истории Голливуда, или, по крайней мере, за последние пять лет.

— Джесси Ли? — Я проглатываю свой рефлекс, и нервно сглатываю. Нервозность всегда вызывала у меня тошноту. Перевожу взгляд на пастора Лэнгли. — Ваш младший брат — Джесси Ли?

Он кивает.

Мой взгляд скользит по коридору в сторону спальни.

— Джесси Ли сейчас здесь? В этом доме? В вашей комнате?

— Так и есть. — Пастор Лэнгли скользит ручкой по столу. — И, если ты все ещё хочешь работать здесь, а я молюсь, чтобы так и было, потому что без твоей помощи я пропаду, мне нужно, чтобы ты подписала контракт. — Он тычет подбородком в документ. — Прости, знаю, что это не приятно, но все произошло так быстро и...

— Все нормально.

Так ли это? Все ли нормально? В двух шагах от того места, где я сижу, находится всемирно известный исполнитель. Джесси Ли, рок-н-ролльный плохиш, не пропускающий ни одной юбки от побережья до побережья, парень, который записал песню, со звуком на заднем плане того, как ублажал себя, пока он... он... ну, до самого конца!

— Если тебе это неприятно, я пойму. Если ты фанатка музыки моего брата, думаю, будет лучше, если ты не подпишешь.

— Я не фанатка. — Ни в коем случае. Я имею в виду, что его музыка не плоха, если вы можете смириться с тем фактом, что он самовлюбленный, потакающий своим желаниям идиот. — Нисколько.

— Я так и думал. — Он ухмыляется, слегка, но этого достаточно, чтобы застрять у меня в зобе.

Почему он решил, что я не поклонница музыки Джесси Ли? Я люблю музыку. Мне нравится любая музыка.

Медбрат-Пит выходит из спальни, тихо закрывая за собой дверь, словно стараясь не разбудить человека внутри. Рубашка спереди мокрая, а в левой руке держит маленькое полотенце. Он смотрит в глаза пастору Лэнгли, но ничего не говорит. Оба мужчины смотрят на меня.

Точно. Я возвращаюсь к чтению документа. Если подпишу это, мне не разрешат никому говорить о том, что вижу в этом доме.

Мне нельзя разговаривать с прессой. Ну да! Кто на такое способен?

Никаких фотографий. Никакого видео. Никаких автографов.

Все нарушения настоящего Договора будут рассматриваться в судебном порядке.

Это просто смешно.

Я царапаю свое имя на пунктирной линии и протягиваю листок через стол. Пастор долго и тяжело выдыхает, и я чувствую, как от него исходит облегчение.

— Все будет хорошо, пастор.

— Пожалуйста, я уже говорил тебе, что ты можешь звать меня Бен.

— Ладно... хорошо.

Он откидывается на спинку стула и фотографирует документ, прежде чем нажать несколько кнопок на своем телефоне. Предполагаю, что он посылает его власть имущим.

— Добро пожаловать на борт, няня. — Пит сжимает мое плечо и игриво дергает за хвостик.

— Э-э... спасибо?

Я реально не представляю, как все изменится с печально известным Джесси Ли в доме. По-прежнему буду приходить каждый день и сидеть с Эллиот, пока в полдень мы не сядем в автобус, чтобы отправиться в школу, в подготовительный класс. Затем я поспешу на работу в закусочную, как делаю каждый день на неделе. Конечно, добавление мультимиллионера, обладателя трех платиновых альбомов, удостоенного премии «Грэмми», к нашему с Эллиот утру не будет слишком уж разрушительным. Надеюсь, он и медбрат-Пит останутся в той задней спальне.

Пастор... э-э... Бен кладет телефон и смотрит на меня так, словно искренне извиняется.

— Со мной все будет в порядке, Бен. — Ух ты, как странно называть его по имени. — Я здесь из-за Эллиот, и никогда и ни за что не откажусь от нее, ты же знаешь.

— Я очень ценю это, правда. Но есть еще одна вещь, которой нет в контракте, но я прошу тебя как друг, как твой пастор.

— Какая?

— Пожалуйста, никому не говори, что Джесси — мой брат.

— Эм, ладно. Конечно. — Я делаю вид, словно застегиваю рот на замок и выбрасываю ключ.

Бен широко улыбается, открывая ровные белые зубы, и теперь я вижу сходство. Добавьте сексуальную ухмылку, непристойных мыслей в голову, несколько десятков татуировок, немного больше роста, но меньше мышц... да, я определенно вижу, что пастор Лэнгли и Джесси Ли могут быть братьями.

Интересно, к чему вся эта секретность?

Глава 4.

БЕТАНИ

Остаток недели проходит совершенно спокойно. Я появляюсь у Лэнгли ровно в девять, когда Бен собирает свои вещи, чтобы отправиться в церковь. Пит остается в спальне с суперзвездой — полагаю, наблюдая, как он спит или что еще делают медбратья с больными знаменитостями. У меня в голове мелькает образ Пита, протирающего Джесси Ли губкой, но я тут же выбрасываю это из головы.

Мы с Эллиот едим хлопья и смотрим мультики, а потом я купаю ее и одеваю в школу. Я готовлю ей обед, пока она раскрашивает картинки за обеденным столом, и мы выходим из дома, чтобы успеть на автобус. Неделя проходит как по маслу.

Поэтому, когда я прихожу в пятницу к пастору Лэнгли, я ожидаю примерно того же распорядка.

Дверь распахивается прежде, чем я успеваю пересечь двор, и из нее вываливается Бен с книгами в одной руке и огромной кружкой в другой.

— Я опаздываю на встречу с Советом старейшин. Заходи, Эллиот смотрит телевизор.

Он добирается до своего микроавтобуса, ничего не роняя, что впечатляет, учитывая, что он выглядит так, будто не спал целый месяц.

— Окей. Хорошего дня! — Машу рукой и бегу вверх по ступенькам к входной двери.

— Спасибо! — Его машина оживает, и я смотрю, как он осторожно выруливает на дорогу.

Когда вхожу внутрь, Эллиот в своей радужной пижаме держит в руках плюшевую игрушку-помидор и смотрит мультик «Овощные истории».

— Доброе утро!

Девочка оборачивается, взгляд ее темных глаз на секунду останавливается на мне, прежде чем она улыбается.

— Я смотрю «Глупые песни с Ларри»! — Она показывает на телевизор и поворачивается обратно, где анимированный огурец поет немного раздражающим голосом.

Бросаю сумочку на диван и присаживаюсь на корточки рядом с ней, целуя голову, прежде чем убрать темные кудри с ее лица.

— Ты кушала?

Эллиот открывает рот, и от неё пахнет медовыми хлопьями Cheerios.

— Приму это как «да». — Направляюсь на кухню, где могу следить за ней, пока убираю посуду после завтрака, и замираю, когда вижу раковину, полную тарелок. — Похоже, кто-то чувствует себя достаточно хорошо, чтобы снова есть.

Я не расспрашивала, что случилось со знаменитостью, запертой в задней комнате, но я практически доктор философии после того, как погуглила каждый симптом, который услышала, произнесенным шепотом по всему дому. Озноб, рвота, галлюцинации, отсутствие аппетита... Думаю, это грипп или желудочный недуг. Не могу себе представить, чтобы Бен впустил в дом кого-то, кто может быть заразным, но, возможно, именно поэтому Мистер MTV находится в карантине в спальне.

Я думаю об этом пока ополаскиваю посуду и ставлю ее в посудомоечную машину. Запускаю машину, мою руки и дезинфицирую раковину. Когда слышу шаги в коридоре, поднимаю взгляд и вижу Пита, направляющегося ко мне.

— Доброе утро, Бэт-няня. — Он бросает газету в мусорное ведро и ставит две кофейные кружки в раковину.

На одной из них, вероятно, были губы Джесси Ли. Интересно, за сколько можно продать что-то подобное на eBay? Я слышала, как одна официантка выставила на eBay грязный молочный стакан Джастина Бибера за 75 000 долларов! Конечно, эта кружка может быть носителем очень заразной болезни, так что…