Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли. Страница 30

Всепоглощающий жар окутал мое тело, когда я заподозрила, что случится дальше. Как только Валентин приблизил свой рот к моему, в тишине комнаты раздался шипящий звук.

Через несколько секунд вены на шее Валентина вздулись так, что я испугалась, как бы они не лопнули. Его тело застыло, пугающе неподвижное. Потом я наблюдала, как ошейник сжимается вокруг его шеи.

— Нет! — закричал Валентин.

Он оттолкнулся от моего тела. Сосульки страха пронзили мои вены, когда он вскочил на ноги, его большие руки крепко схватились за шею. Из ошейника послышалось еще одно шипение, теперь уже зловещее для моих ушей. Пальцы Валентина вцепились в ошейник, но это было бесполезно.

Я наблюдала за ним, съежившись в верхней части кровати. Шея Валентина выпирала от тесноты металла, душившего его. Мое тело дрожало. Затем с громким ревом голова Валентина откинулась назад — мускулистое тело оказалось стянуто, вены и мышцы напряглись до предела.

Его тело тряслось. Я сглотнула, наблюдая, как его длина затвердела и ударила по его же торсу. Руки сжались в кулаки, затем с быстрым болезненным выдохом он опустил голову.

Ужас наполнил мое тело, когда эти расширенные почти черные глаза остановились на мне. Я в страхе свернулась калачиком на кровати.

Наркотики уже подействовали. Мучитель вернулся. Как бы Валентин ни пытался притвориться, что он не злобный убийца, эта была его версия — человек с черными глазами, демон, похитивший меня.

Тому виной был этот самый ошейник. Что-то в этом ошейнике заставляло его быть этим, этим... существом.

Затем он стал приближаться. Он подходил все ближе и ближе ко мне и хрустел костяшками пальцев на руке.

— Нет, — взмолилась я, когда он подошел еще ближе.

Он замер. Мое сердце бешено колотилось при мысли о том, что я смогла достучаться до него. Я начала приближаться к нему и заговорила:

— Валентин? Валентин? Ты слышишь меня?

Его голова склонилась набок. Бесплодная нить надежды оборвалась в моей груди.

Затем он поднял голову и посмотрел куда-то наверх. Когда я проследила за его взглядом, вся кровь отхлынула от моего тела. Шкив. Ременный шкив был закреплен на потолке над кроватью.

Внезапно он рванул вперед, отшвырнув меня на кровать, выбив при этом воздух из моих легких. Через несколько секунд шкив начал опускаться. Потом мой мучитель оказался рядом со мной с веревкой в руках.

Мое тело трясло, губы дрожали, но этому человеку было все равно. Он вытянул свою руку и схватил меня за лодыжку. Его дыхание стало тяжелым, пот покрывал кожу. Вещество, что ошейник вводил в его тело, заставляло его кожу вздуваться и становиться влажной.

Заставив меня сесть, он рукой развел мои колени в стороны. Схватив меня за запястья, он завел мои руки за спину. Я закричала от боли в этом неестественном положении, но он проигнорировал мои крики. Он обернул веревку поверх моей груди, и затем еще раз, но чуть ниже. После он связал мои запястья и прикрепил их к шкиву. Он дернул меня за руки, чтобы проверить, все ли сделано правильно. Я прикусила язык, пытаясь остановить крик, срывающийся с моих губ.

Я не могла пошевелиться. Я была скованна.

Затем этот монстр обернул веревку вокруг моих бедер, обвязав ее вокруг двух столбиков по обе стороны кровати. Затем связал мои лодыжки. Он сдвинул их вместе, прикрепив к столбу на стене.

Я попыталась пошевелиться, но не смогла даже вздрогнуть.

Он встал передо мной и, опустившись на колени на кровать, резко схватил меня за щеки рукой. Повернув мою голову лицом к себе, он рявкнул:

— Кто для тебя Заал Костава?

Глядя в его мертвые глаза, я собиралась с силами. Это был уже не Валентин. С этим существом нельзя было договориться. Нельзя было обыграть. Я знала это по недавнему опыту, что эта версия Валентина продержится около часа, максимум два.

Мне придется вытерпеть его гнев.

Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и сказала:

— Я не знаю никого с таким именем.

Когда я почувствовала приближение его тела к моему, то ощутила, как его пальцы сжали мою грудь. Я молилась, чтобы час или два прошли быстро. Я молилась, чтобы Валентин боролся с тем, под контролем чего он находился.

Я скрипела зубами, борясь за дыхание. Его руки блуждали повсюду. Его прикосновения были грубыми и неприятными.

В этих прикосновениях не было никакого удовольствия; удовольствие вообще не входило в его планы.

Сдавленный стон вырвался из моего рта, и еще один вырвался из груди, когда его нос пробежал по моей шее. Затем чудовище опустилось передо мной на колени. Я подавилась рыданием, когда его зубы прошлись по моей коже, вниз до груди. Услышав мой громкий крик, он поднял голову. Протянув руку, он откинул волосы с моего лица. Когда я отстранилась, он с силой сжал волосы, откидывая мою голову назад.

Его лицо приблизилось, зависнув в сантиметре от моего лица, и он спросил:

— Кто такой Заал Костава?

Я промолчала, и он опустил мою голову.

— Кто такой Заал Костава? — снова спросил монстр.

Я закрыла глаза, отказываясь говорить вообще. Потом я почувствовала, что он стоит передо мной.

— Открой глаза! — резко приказал он.

Я сделала так, как он сказал. Я видела перед собой его твердое тело, его мужское достоинство всего в нескольких дюймах от моего лица. Я проиграла этот бой.

Монстр начал поглаживать свою длину, приближаясь ко мне. Когда он оказался на одной линии с моим ртом, я подняла глаза и чуть не зарыдала, увидев решительное выражение его лица. Его расширенные глаза блестели в тусклом свете, и он протянул руку, чтобы схватить меня за затылок.

— Пожалуйста, Валентин, — громко сказала я, пытаясь прорваться сквозь то, что держало его под контролем. — Борись с этим. Не делай этого со мной. Не делай мне больно. Ты больше не хочешь причинять мне боль.

Его рука, лежащая на мужском достоинстве, замерла, а голова склонилась набок, наблюдая за мной. Его потемневшие глаза с любопытством изучали меня. Мое сердце забилось быстрее.

— Валентин? — попробовала я еще раз. — Борись с этим. Ради меня… Зои.

Все тело монстра внезапно замерло, и мне показалось, что я уловила вспышку узнавания в его взгляде. Но он все же сделал шаг вперед, схватив меня за волосы. Слезы потекли по моим щекам, и я закрыла глаза. Я не хотела видеть его лицо, когда он возьмет мой рот против моей воли.

Затем с резким оглушительным ревом монстр откинул мою голову назад, его руки упали.

Открыв глаза, я потрясла головой, пытаясь очистить глаза от слез, когда увидела, что он отшатнулся. Мое сердце бешено колотилось, пока я наблюдала, как он схватился за голову. С его губ срывались болезненные стоны и рычания, затем руки потянулись к ошейнику.

Надежда стала разгораться во мне, когда его пальцы опустились ниже ослабевшего металла, и он начал тянуть. Лицо монстра покраснело, пока все его тело не затряслось в попытке освободиться от ошейника. Но не успел он сорвать ошейник, как снова схватился за голову, боль была очевидна, когда он ударял себя кулаком по голове.

Он упал на пол, и я с нетерпением ждала, что он будет делать дальше. Я молилась, чтобы, когда он, наконец, поднимет голову, я увидела ярко-голубые глаза. Но мне не могло так повезти. Когда монстр поднял голову, его зрачки все еще были расширенными и кровоточили в кристально-голубых радужках. Сжав кулаки, он оттолкнулся от пола и подошел ближе.

Я сглотнула, увидев выражение чистой ненависти на его лице, и вскрикнула, когда его рука скользнула вверх и ударила по веревке надо мной. Затем его рука опустилась на мой живот и пробралась между ног.

— Нет, — прошептала я.

Пальцы монстра пробежались по моим лобковым волосам, и он прошипел:

— Имя.

Это было странно, потому что даже напуганная, я заметила разницу между голосом Валентина и монстра. Монстр был холоден, никаких чувств в тембре его голоса. Напротив, нотки в голосе Валентина были очевидны, тон выражал перемену настроения, чувств, даже сожаление.