Долина папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна. Страница 54
— Миссис Аддингтон! — взволнованный голос отвлек Лиззи от созерцания запустения и заставил поглядеть на его обладателя. — Вы ли это на самом деле?
Гарри Джексон, ее старый знакомец (и незнакомец одновременно), стоял у двери в дальнем конце холла. Должно быть, за ней и располагалась библиотека…
И Лиззи, испытав лишь секундное замешательство, медлить не стала.
— Я знаю, что это вы украли кольцо моей матушки, — сказала она вместо приветствия. Боялась утратить решимость вместе с положенными вежливыми расшаркиваниями… Лучше уж сразу перейти к делу. — И я бы хотела его вернуть!
Лицо у Джексона сделалось серым, приветливая улыбка стекла к подбородку, он тяжело сглотнул. Словно ей же едва ли не подавился…
— Не понимаю, о чем вы говорите… Элизабет… — произнес через силу.
Лиззи сказала:
— Не усугубляйте вину никчемными отпирательствами. Есть доказательства вашего присутствия в нашем доме… След армейского сапога на подоконнике чердачного окна. К тому же… — девушка невольно запнулась, — это слишком явное совпадение: наши дома по разные стороны долины, ваш отец, так и не расплатившийся по долговой расписке, и долгое время пустующий Раглан, нуждающийся в хозяине. Стоило только предъявить правильное кольцо… Но меня волнует даже не это, — Лиззи смягчила интонацию голоса, — я хочу знать, как вы узнали про маму… про то, где найти родовое кольцо, как смогли догадаться, что она вовсе не утонула, как считалось остальными людьми?
Джексон не глядел на нее — куда-то на темно-вишневые панели, опоясывающие холл, и Лиззи точно уверилась в их с братом вине. Надеялась бы обмануться, да только напрасно…
— Я не понимаю… — снова пролепетал молодой человек.
И Лиззи выставила руку с бумагой:
— Это долговая расписка вашего отца, — сказала она, — и мне она ни к чему. Я готова обменять ее на правду… Мне надоело теряться в догадка! Просто поведайте все, как есть…
— Но я правда не знаю… — начал было в очередной раз отпираться Джексон, но его оборвал голос более уверенный, менее склонный к душевным терзаниям, как догадалась Лиззи.
Его обладатель одарил ее донельзя обаятельной улыбкой.
Такой, словно знакомился с нареченной невестой…
Или радовался счастливому стечению обстоятельств.
— Не надо, брат, не отпирайся, — произнес старший Джексон, — это уже ни к чему: наша гостья желает правды, и она в своем праве. Расскажем ей все, как есть! С самого начала.
Он жестом радушного хозяина указал в направлении гостиной, и Лиззи последовала за ним. Пусть и на враз ослабевших ногах… Вмешательство Блевина Джексона испугало ее, самой интонацией голоса, словами… Второй раз за несколько минут она пожалела о принятом вдруг решении. Гарри она не боялась, потому только и решилась приехать сюда, этот же человек…
Он был другим.
Теперь она точно видела это!
И постаралась взять себя в руки…
Портьеры в гостиной были задвинуты, комната утопала в глубоких тенях, однако обоих Джексонов то волновало в последнюю очередь: старший присел на оттоманку, младший — остался стоять в дверях. Лиззи опустилась на краешек стула…
— Итак, с чего же начать? — вопросил старший Джексон, сложив руки домиком и постукивая кончиками пальцев друг о друга.
Улыбка приятного довольства не сходила с его лица.
— Начните с того, как вы узнали про маму, — с вызовом посоветовала Лиззи. Бумагу она крепко сжимала в своих руках…
— О, это вышло совершенно случайно! — Без экивоков заговорил Джексон. — Случайное стечение обстоятельств… Самому удивительно, стоит припомнить. Это случилось в прошлую осень… Я как раз отправился в Берри развеять тоску да найти, между прочим, кровельщика порукастей. Крыша совсем прохудилась, — он обвел комнату взглядом, — дом приходит в упадок, уж простите за прямоту, а денег у нас не так, чтобы много. Едва сводим концы с концами… Вам, впрочем, это, конечно же, не интересно: Аддингтоны богаты, и могут позволить любую роскошь. Я же со смерти отца, сколько помню себя, жил под домокловым мечом проклятой этой расписки… Боялся объявится новый наследник Раглана, прознает о ней и выкинет нас из дома, как каких-то щенков.
И вот я приезжаю в деревню, а там только и разговоров, что о любопытном хлыще в горчичного цвете жилете: мол, ходит от дома к дому, вопросами жильцов донимает. Про Бродериков, молодых да про старых, про тот же Раглан и всякое такое. Меня и торкнуло что-то с хлыщом этим встречу свести, расспросить о его интересе… Подмазаться в общем.
И сделал я это в пабе за кружкою пива. Зазвал паренька освежиться — день тогда выдался теплый! Он весь раскраснелся: то ли от жара, то ли от слышанных сплетен — рад был в мужской компании посидеть. Передохнуть-то от бабских пустых пересудов… Да хил оказался, разнесло его быстро, я и опомниться не успел. Бедный ребенок! — Лиззи вдруг догадалась, что бедного простака просто-напросто опоили, и брови ее невольно насупились. Джексон только плечами пожал: — Пьяным он стал говорлив, многословен, поведал, как на духу, кто он, с какой целью явился. Мол, нанял его старый прохвост Пенникотт, дальний Бродериков сородич, хотел исподволь про исчезнувших Бродериков разузнать: видел ли кто, слышал ли что. Он, как мальчишка сказал, наследство бесхозное решил прикарманить, в обход имеющегося условия: наследовать замок мог только владелец кольца с изумрудом, родового давнего раритета. А то оказалось утеряно… И тут же заметил: однако в деревне не верят в погибель юной девицы, считают, мол, убежала она с кавалером. Тем самым, что в долине гостил… А родители, дабы позор этот скрыть, мертвой ее объявили. И он собирался о том Пенникотту и донести…
Не сразу, но что-то во мне встрепенулось: я припомнил отцовские разговоры про давнего друга и прерванное знакомство, о том, как сбежал тот, едва ли простившись, и даже на свадьбу его не позвал. Отца то печалило снова и снова… Особенно будучи пьяным, а это бывало частенько, любил он припомнить былое и друга коварного тоже, Элайджей Хэмптоном его звали, славный, говаривают, малый. Правда, легко разрывающий дружеские контакты… Но, верно, не без причины, подумалось мне тогда. И я оказался прав…
Блевин замолк, сцепил кончики пальцев и заложил их за голову с истинным незамутненным самодовольством. Глядеть на него было тошно…
Вот прям до рвотных позывов.
Особенно, коли припомнить труп в старой сторожке.
И Лиззи, превозмогая брезгливость, спросила:
— Что вы с ним сделали?
— С пьяным ребенком? Позаботился как мог.
— Убийство почитается нынче заботой? — съязвила она против воли, и в Джексоне что-то едва приметно переменилось.
— Мальчик неловко упал… пробил голову камнем. Только и всего! — отозвался он с теперь уже наигранным добродушием. И чуть сузил глаза: — От вас, миссис Аддинггон, мало, что скроется, не так ли? Как вы узнали о нем?
— Я была в старой сторожке. Видела труп за дубовым столом… Вы даже не потрудились придать ему должный вид.
И Блевин мотнул головой:
— Предпочитаю мертвецов не касаться: плохая примета, как говорят.
От этих слов Элизабет снова замутило.
Она впервые вдруг осознала, с каким бессовестным типом имеет дело…
И даже хуже — с бесстрастным убийцей.
И что помешает ему убить и ее ради отцовской расписки?
— Зачем? — только и спросила она.
— Зачем он упал и разбил голову камнем? — уточнил Блевин с тонкой улыбкой. — Ну так это мне невдомек. Знаю только: мне то было на пользу. Уж коли догадка оказалась бы верной, досужие сплетни о возможно здравствующей наследнице мне были совсем ни к чему. И уж, если Раглан ей был за ненадобностью, я и сам мог о нем позаботиться… Стоило только кольцо раздобыть.
С этой целью мной и были произведены некоторые изыскания: расспросил об Элайдже Хэмптоне, вашем папеньке, Лиззи: узнал, что он овдовел, растит дочь… о Раглане ни сном, ни духом. Что ж, я решил наведаться в Колчестер, поглядеть на возможную наследницу. Сравнить ее с портретом собственной матери — такой, коли вам не известно, хранился в одной из пустующих комнат Раглана — и либо утвердиться в своих догадках, либо их опровергнуть.