Две женщины и мужчина - Хупер Кей. Страница 42

– Почти что чудом. Если бы не шум, который он произвел, пытаясь открыть окно…

– Но вы не видели, кто это был?

– Нет.

– Значит, это тип мог охотиться не за вами, а за Кейном? – уточнила Сидни.

– Очевидно. Кажется, детектив Ричардсон считает это возможным.

– Надеюсь, Кейн, ты усилишь охрану. У твоих теперешних охранников хватает дел с репортерами.

– Позвоню в компанию сразу после завтрака. Дом будут охранять посменно двенадцать человек с двумя собаками.

Фейт быстро взглянула на него:

– А другие жильцы дома не будут возражать?

– Едва ли, – отозвалась Сидни. – Кейн – владелец дома.

Фейт как-то не приходило в голову, что Кейну принадлежит дом, а может быть, и целый квартал.

– Сомневаюсь, что они будут возражать против мер, которые обеспечат их безопасность, – заметил Кейн.

Фейт решила, что он прав.

После завтрака она и Сидни занялись уборкой, покуда Кейн звонил в охранную фирму. По молчаливому соглашению они игнорировали посудомоечную машину, так как хотели отвлечь себя рутинной домашней работой.

– Как он со всем этим справляется? – тихо спросила Сидни, когда женщины остались вдвоем. Фейт не знала, что ответить, кроме правды.

– Кейн почти не разговаривает со мной. Думаю, он более откровенен с Бишопом…

– Они старые друзья.

– Я не знаю, о чем с ним говорить, – продолжала Фейт.

Сидни старательно вытирала тарелку. На ее запястье позвякивал изящный серебряный браслет с маленькими колокольчиками.

– Понимаю. Мне тоже нечего ему сказать. Мы можем только сочувствовать чужой боли. И быть рядом, если Кейн в нас нуждается.

Фейт печально вздохнула:

– Да, но я, возможно, повинна – прямо или косвенно – в убийстве женщины, которую он любит. – Она намеренно использовала настоящее время.

– Вы ведь не можете точно этого знать, Фейт, – возразила Сидни.

– В том-то и дело. Я не знаю. И он тоже.

– Вы все еще ничего не помните?

– Абсолютно ничего. Хотя мы выяснили кое-какие детали моего прошлого, они для меня ничего не значат.

– Возможно, то, чем занимались вы с Дайной, было как-то связано с вашей жизнью до приезда в Атланту?

– Весьма вероятно. Что-то заставило меня пересечь всю страну и обосноваться в незнакомом городе. Но что именно?

– У вас нет по этому поводу совсем никих предположений?

«Они отобрали у меня абсолютно все, Дайна…»

– Мою сестру и мать убили, – поколебавшись, ответила Фейт, – но я не знаю, кто это сделал и почему. Может быть, я перебралась сюда из-за этого, но я не помню.

– Да, вам пришлось тяжело. – Красивое лицо Сидни отражало сострадание, звучащее в ее голосе. – Я очень сожалею, Фейт. Как бы я хотела чем-нибудь вам помочь.

Фейт улыбнулась:

– Вы же сами сказали, что мы можем только сочувствовать чужой боли. Спасибо за ваше сочувствие.

– Я сделаю для вас все, что могу. Не забывайте об этом, Фейт.

Сама того не ожидая, Фейт услышала собственный голос:

– Вы могли бы сказать мне, так ли трудно спуститься с крыши этого здания, как мне кажется.

Сидни, собиравшаяся поставить в шкаф стопку тарелок, бросила на Фейт удивленный взгляд.

– О, понимаю, – улыбнулась она. – Очевидно, Кейн рассказывал вам, что я занималась альпинизмом.

Хотя Кейн ничего такого ей не рассказывал, Фейт заставила себя небрежно кивнуть, интересуясь, каким образом она об этом узнала. Задержавшееся послание от Дайны? Или ей самой как-то удалось получить эти сведения? Во всей этой парапсихологии так трудно разобраться!

– Для любителя это было бы нелегко, – ответила Сидни на ее вопрос. – Отвесная стена, полная темнота, да еще необходимость действовать бесшумно. Но, думаю, опытный альпинист мог бы осуществить это без особых проблем.

– Понятно.

Сидни аккуратно повесила на крючок посудное полотенце.

– По-видимому, Кейн рассказал вам и о том, что мой муж погиб во время несчастного случая в горах.

– Нет, он мне ничего подобного не рассказывал. Простите, Сидни. Если бы я знала, то ни за что бы не стала…

– Не беспокойтесь об этом. Дейвид погиб более двух лет тому назад, так что это… уже зарубцевавшаяся рана. Фактически… – Она внезапно рассмеялась, сделав это почти убедительно. – Неважно. Почему бы нам не посмотреть, удалось ли Кейну превратить свою квартиру в крепость?

Выйдя из кухни, они обнаружили, что Кейн уже закончил переговоры с охранной фирмой и сейчас проверял автоответчик, принимавший звонки на его домашний номер весь вчерашний день. Склонившись над роялем с переносным телефоном в руке, он делал заметки в блокноте.

– Наверно, репортеры донимают, – шепнула Сидни.

Фейт подумала, что она права, однако Кейн, положив трубку, заговорил совсем о другом.

– Охранная фирма уже послала еще нескольких сотрудников, – сообщил он, глядя на сестру, – а полиция отогнала репортеров от дома, так что можешь выйти отсюда беспрепятственно.

– Тогда я поеду в офис, – отозвалась Сидни.

– Спасибо, что заменяешь меня на работе, Сид.

– Это несложно. Но ты должен принять решение насчет дома Ладлоу. Макс говорит, что его прораб уже в самовольной отлучке, и он намерен в понедельник вернуть бригаду на стройку или перебросить ее на другой объект.

Кейн нахмурился:

– Джед Норрис исчез?

– Ну, Макс не сказал «исчез», – уточнила Сидни. – Он выглядел не встревоженным, а просто сердитым. Сказал, что на Джеда можно положиться, если он чем-то занят, но он сразу пропадает, как только у него появляется много свободного времени. Так что ты собираешься делать с этим зданием, Кейн? Мне уже пару раз звонили от группы инвесторов – прекращение работ их не слишком радует.

Фейт мысленно представила себе трещины в фундаменте и поняла, что Кейн ни на шаг не приблизился к решению проблемы.

– Давай вызовем инспектора, – предложил он – Может, ему удастся заметить что-то, что я упустил.

– О'кей, я об этом договорюсь. Могу я еще что-нибудь сделать?

– Нет, спасибо.

– А вы чем займетесь? – Сидни посмотрела на Фейт, молча стоящую у камина.

– У нас достаточно дел, – заверил сестру Кейн.

Но когда Сидни ушла, он обнаружил, что ему трудно разговаривать с Фейт. Она казалась рассеянной, и Кейн испытывал неприятное ощущение, что любое неверное слово или жест могут навсегда отдалить ее от него.

Это напомнило ему последнее утро, проведенное с Дайной, когда он тщательно взвешивал каждое свое слово, чувствуя, что они находятся у опасной черты. Тогда он не проявил достаточной твердости, не сообщил ей о своих чувствах…

«А теперь я больше никогда ее не увижу. Только неподвижную и изувеченную, в морге».

Кейн с трудом отделался от этого жуткого видения.

– Я договорился о ремонте спальни, – сказал он наконец, стоя в центре комнаты и сунув руки в карманы. – Это займет несколько дней. Рабочие скоро приедут. Боюсь, здесь будет шумно. Может быть, нам отправиться куда-нибудь до конца дня?

Фейт посмотрела на него:

– Куда? К Джордану Кокрану?

При одном звуке этого имени внутри у Кейна закипел гнев, но он смог сдержаться:

– Не сегодня. Я звонил ему домой и в офис. Он в деловой поездке и должен вернуться завтра или послезавтра.

«Обеспечивает себе алиби?» – подумала Фейт.

– Давно он уехал?

– Мне сказали, что неделю назад. Но это нужно проверить.

Фейт знала, что Кейн меньше всего хочет, чтобы Кокран оказался невиновным. Он жаждал обвинить кого-то в смерти Дайны.

– А пока что? – спросила она.

– А пока что нам обоим надо убраться отсюда на несколько часов. Я должен побывать на стройке и поговорить с инспектором. А вам разве на сегодня не назначен сеанс физиотерапии?

– Ах да! – Она совершенно забыла, что сегодня четверг.

– На какое время?

Фейт взглянула на пустое запястье, нахмурилась и посмотрела на часы на тумбочке. Почти десять. Сколько же событий произошло за это бесконечное утро!

– По-моему, на половину двенадцатого.