Зеленый фронт (СИ) - Агишев Руслан. Страница 17
— Помогите! Быстрее! — алая кровь толчками выбивалась из порванных запястий и заливала примятую травы. — Что же вы ждете? А-а-а-а-а-а!
Раздался еще один выстрел. Перед глазами повара промелькнуло какое-то темное пятно. Потом вновь выстрел, еще один!
— Прикладом ее бей! — закричал кто-то. — Он же сейчас истечет кровью! Долби, долби, я ее сапогом прижму!
Хрясть, хрясть! Ошметки плоти и волос полетели в разные стороны.
— Не туда! По морде бей! — продолжать орать первый голос. — Он же не отпустит!
— Что орешь? — возмущался второй. — Здесь же рука! Попаду!
Наконец, приклад припечатал голову, раскроив череп.
— Кровь, кровь! — суетились вокруг повара солдаты. — Где жгут? Давай ремень!
— Да, заткни ее чем-нибудь! Хлещет же! — несколько ладоней крепко обхватили разорванное запястье. — Вот так! Теперь вяжи, вяжи! Все, хорошо. Носилки! О! Парни! Это Фриц!
К полевой кухне бежал какой-то офицер, размахивая бумагой.
— Стоять! Стоять! — орал он, задыхаясь от бега. — Положить! На землю!
Ошеломленные непонятными приказами солдаты исполнительно выпрямились и неподвижно застыли, скосив глаза на посеревшего повара.
— Фу! Успел! — выдохнул высокий лейтенант, резко затормозив около носилок. — Где животное? Кто-нибудь его трогал? Что застыли? Я повторяю, животное кто-нибудь трогал руками?
Глаза у лейтенанта подозрительно блестели, а пальцы пытались вытащить пистолет.
— Где оно? А вот! Ханс?! Где ты там плетешься, бордельная отрыжка! — закричал он, обернувшись в сторону штаба. — Еще один случай!…А вы. Кто трогал это?!
Только тут солдаты обратили внимание, что руки лейтенанта были в перчатках. Казалось бы, что тут необычного?! Удивительное было то, что перчатки были резиновые!
— Никто что-ли? — глаза настороженно зыркали по побледневшим лицам солдат, до которых с ужасом стало доходить, что происходит что-то страшное. — А это что такое? — черный палец ткнулся в приклад, покрытый розово-белой массой. — Кто бил? Ты?!
— Я, господин лейтенант! — наконец, вышел вперед хозяин карабина. — мы когда услышали… Побежали, а потом…
— Отставить! — рявкнул лейтенант, достав в конце концов оружие. — Карабин на землю! Отойти в сторону! Ханс, задери тебя, к остальным его! Спокойно солдат! Согласно приказу, все, имевшие контакт с зараженными животными временно освобождаются от несения службы и изолируются от остальных военнослужащих.
— Да, я же бил по спине, — потеряно шептал солдат, пока его, подталкивая в спину, вели в сторону казармы. — Я Вилли то не трогал! Не трогал!
Офицер все это время молча рассматривал измолоченный труп собаки, с едва шевелившимися отростками. Остальные, включая продолжающего тихо постанывать повара, столпились вокруг него.
— Господин лейтенант, Вилли нужно к врачу, — наконец, осторожно, кося глазом на дрожащий пистолет, пробормотал один. — Повязку мы наложили, да кровь все равно идет… К врачу бы.
С таким же успехом ответа можно было бы ждать и от древнегреческой статуи, которые им с избытком встречались на Апеннинах. Остекленевшие глаза, неподвижно застывшие на трупе, совершенно ничего не выражали.
— Господин лейтенант, я говорю…, - чуть громче произнес осмелевший солдат. — Вилли бы к врачу отнести.
— Что? — очнулся офицер, поворачивая голову. — Что ты говоришь? К врачу…, - медленно повторил он, словно что-то припоминая. — Вилли к врачу. Ты что солдат? — в его глазах прибавилось осмысленности. — О чем ты говоришь? К какому еще врачу? Посмотри на него!
Палец в перчатке ткнулся в сторону раненного, вид которого был более чем странный. Вилли сотрясала мелкая дрожь, как при лихорадке. Однако ему не было холодно. Кожа мелко подергивалась вместе с мышцами.
— Ему уже не до врача! — внезапно перешел на визг офицер. — Там что-то есть! Вот-вот смотри! О боже! Ханс, огнемет! Да, жги же быстрее!
Пухлое тело на мгновение перестало извиваться. Кожа натянулась и начала покрываться крошечными разрывами, словно от бритвенных порезов.
— Огонь! Ханс!
Глава 19
Оглядывая лагерь, старшина еле уловимо улыбался в свои усы. «Вроде и ничего! — думал он, опираясь на командирский шалаш. — Устраиваемся по-немного. Думал зачем эта головная боль? А оно вона как повернулось…». Небольшая полянка, скрытая с трех сторон болотом, был покрыта ладными шалашиками. То там то здесь горели еле заметные костры, у которых шуровали довольные женщины. «Ничего, — продолжал старшина. — Обживемся чутка. Вон бойцов в строй введем и начнем… Главное не торопиться! В нашем военном деле, как все делается?». Бросив снова взгляд на стоявшую к нему спиной спиной Клавдию Степановну — дородную женщину, добровольно взявшую на себя нелегкую обязанность партизанского повара, он пробормотал:
— Осторожно! Вот как!
— Товарищ старшина, товарищ старшина! — вдруг загорланил с дальнего краю лагеря. — Где вы, товарищ старшина?
— Что же это за паскудник разорался? — разозлился командир, ковыляя в сторону раздававшегося голоса. — Сколько раз говорил, сколько раз… Не орать! Не орать! Молчать треба! Лес он шума не любит!
В это самое время прямо на него налетел парнишка лет тринадцати в совершенно расхристанном виде — волосы взлохмачены, рубашка на одной пуговице висит.
— Товарищ старшина, вот вы где! — начал тараторить он, словно боялся, что его остановят. — А я вас ищу по всему лагерю! Туды побег, потом сюды побег, а вас тама нету! И что? Потом я кричать! А тут…
— Отставить! — топнул ногой старшина, грозно при этом нахмурив брови. — Что это за лепет такой? А вид? Ты кто таков? А?
Со смачным звуком закрыв открытый рот, мальчишка начал себя осматривать. Грязные руки то там то здесь оттопырили рубашка, прошлись по штанам.
— Я? — недоуменно спросил он, не обнаруживая ничего предосудительного. — Я же Пашка Серов, товарищ старшина! Вона с той палатки! С мамкой мы тама! — Старшина продолжал угрюмо его рассматривать. — Да, Пашка я, Серов!
— Эх, Пашка Серов, Пашка Серов, — укоризненно закачал головой командир, кивая на его живот. — Никакой ты не Пашка Серов, а есть ты махновец! Самый что ни на есть настоящий махновец! Вот! Ты посмотри на свой вид! Люди то что скажут?! Вон видишь собрались… А скажут, что Сергееч совсем ополоумел! Кого же он берет в бойцы красной Армии?! А?! А берет он самый что ни на есть настоящих махновцев! А ну, оставить нюни! Привести себя в порядок и доложить по всей форме!
Грязный ручонки потянулись было к начавшему всхлипывать лицу, что бы добавить правдоподобности, и остановились. Через несколько минут перед старшиной вытянулся уже кое-как причесанный, застегнутый на все оставшиеся пуговицы, с подтянутыми до больше некуда штанами, солдатик.
— Товарищ старшина, докладывает боец партизанского отряда «Смерть фашистским оккупантам» Пашка Вихров, — четко выговаривая слова начал мальчишка. — Сегодня с самого утра со стороны села … жуткая пальба слышалась. Давеча вы нас с Машкой поставили наблюдать… А мы у речки стояли, да не видно там ничего! Мы ближе подошли, — на секунду он запнулся, увидев, как побледнел командир. — Да, мы вот на столечко ближе подошли! Только Машка запужалась и назад побегла, а я нисколько… А тут немчины наехали. Четыре, нет, пять больших машин, как у нас в крепости были. Потом слышу собаки забрехали, ну, думаю, постреляли наверное их… Я бежать назад!
— Так, за донесение, выражаю благодарность боец Павел Вихров! — проговорил командир, внимательно смотря на пацана. — А за нарушение приказа два наряда тебе! Поступишь в распоряжение Клавдии Степановны! Ясно! Выполнять!
Разом огорчившийся Пашка, пробормотал «есть» и умчался в сторону костра.
— Чего же там такое происходит? — задумался Голованко, почесывая забывший бритву подбородок. — Почитай третье село… Налетят, как коршуны, да всю живность постреляют. А зачем, да почему, непонятно! Ладно бы собак стреляли, так ведь все губят!
На протяжении последних нескольких дней в округе вообще творились странные вещи, о которых ему совершенно не хотелось не то что говорить, а даже вспоминать. «Черт знает что твориться, — мысленно продолжил он мусолить новость. — Сначала с Петькой непонятно что случилось! Ведь почти дотащили его живого из крепости, так нет помер. Да паскудина какой-то в ране его покопался! Что же за ирод какой-то?! И ведь не подходил никто! Все же на виду были… Потом этот бисов Андрюха откликаться перестал! То же мне помощник, леший его забери! Все он может! Все сделает! А как помощь нужна — черт, жрать скоро нечего будет — так нет его! Теперь вон немчура еще с ума сходит! Надо присмотреть за всем этим, а то как бы худо не было».