В чужом обличье (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович. Страница 16

— Магорез как раз и славился тем, что мог обойти практически любую защиту и предпочитал цели из числа власть имущих, — добавил Джепардо сухо.

Реймонду же опять вспомнилась фигура над дедом, шепчущая имя. Магорез, так что, его целью и правда был Агостон Хатчет? Или он не устоял перед соблазном зарезать сразу двоих, короля и магистра? Вопросы, вопросы, вопросы, всё больше вопросов без ответов.

— Проблема тут в следующем, — Джепардо посмотрел на Реймонда, — и это секрет пока что, но уже скоро он перестанет быть таковым. Идут переговоры с Ранфией и Ойстрией, о постройке сквозной дороги.

— Так она же и так есть?

— Каменистое трясущееся нечто; речь же идет о правильной, прямой дороге, без камней, обвалов, с организованными постоялыми дворами, возможностью замены лошадей и возможностью перемещаться быстро и много.

«А чего раньше не построили?» — мысленно удивился Реймонд, но Джепардо, словно подслушав его мысли, тут же дал ответ.

— Раньше наши горы никого не интересовали, потому что грузы возили морем, через Латию и вокруг, а также через север, по дорогам Намрии и Лахты. Пускай длиннее, зато безопаснее. Мы даже вели переговоры с Латией о расширении существующей дороги через долину Блантен в долину Вульт и дальше по всему Перпетолису, а также в Ойстрию и Ранфию. Переговоры близились к успешному завершению, когда в Латии начались все эти истории с вольностью городов и ересями, вмешался Святой Остров, — в голосе Джепардо слышалась искренняя досада. — И всем стало не до нищих горцев. Но это же вмешательство Святого Острова и беспорядки привели к тому, что возить грузы через Латию стало опасно. Еще оставались дороги на севере, но в Намрии вот-вот вспыхнет открытая гражданская война, и ездить там тоже небезопасно. В этих условиях данная дорога может принести огромные прибыли. Но не все этому рады.

— Мореходы из Латии наняли Прагского Магореза? — удивился Реймонд. — Или извозчики Намрии?

— Возможно. Точно сказать нельзя, так как оставшееся от него не разговорил бы и магистр некромантии.

«А ты откуда это знаешь?» — чуть не спросил вслух Реймонд, но вовремя прикусил язык.

— Возможно, что это дело рук самих ранфийцев, — продолжил Джепардо.

— Но зачем им такое?

— Чтобы убрать того, кто может построить дорогу, и привезти сюда своих специалистов? Чтобы ослабить Перпетолис и заплатить меньше? Кто знает? — пожал плечами Джепардо. — Большая политика она на то и большая, что судить о ней маленьким людям очень непросто. Не исключены и происки ойстрийцев, по тем же причинам: снизить налоги, забрать больше дороги себе.

— Забрать?

— По договору, который ещё, правда, не подписан, всем достаются равные доли, и Перпетолис в целом в выигрыше, — пояснил Джепардо. — Сами понимаете, я не мог слишком уж давить и выжимать, так как могло получиться так, что им проще оказалось бы двинуть сюда войска и завоевать нас. Но тем не менее мне удалось добиться выгодных условий, сыграв на противоречиях Ранфии и Ойстрии.

Он замолчал, глядя многозначительно на Реймонда и Гиозо, мол, вы же понимаете, что если мы сорвём договор, то условия будут уже не такими выгодными?

— Поэтому благополучие магистра Хатчета очень важно для всего Перпетолиса: кроме него, больше некому выполнить работы такого масштаба, — сказал Виртуозо, постукивая кончиками пальцев по столу.

С языка Реймонда чуть не сорвалось ехидное: «А вы уверены, что мой дед согласится?» Но всё же не сорвалось, так как он прикусил язык, ощущая горький привкус во рту. Какая-то тёмная история случилась вскоре после приезда сюда, мать Реймонда и дочь Агостона погибла то ли под обвалом, то ли вследствие обрушения дома после горотрясения. Домна Киэра появилась в башне позже, собственно, вследствие гибели мамы Реймонда, а дед всегда отмалчивался.

Но безопасность дорог и склонов стала у него чем-то вроде пунктика, и магистр Хатчет тратил массу времени разъезжая по Перпетолису. Укрепленные склоны без обвалов, прочные и надежные дороги, крепкие дома — на всё это дед тратил кучу сил, причем совершенно бесплатно. Поэтому можно было не сомневаться — дед уже согласился строить эту дорогу через все горы.

— Разумеется, и Ранфия, и Ойстрия были бы рады предоставить своих специалистов, уменьшая таким образом и свободу, и независимость, и прибыли Перпетолиса.

Реймонду вспомнились последние слова деда: «Береги королевство». Ну ладно, допустим, он мог и дальше притворяться дедом, дабы не портить такого выгодного договора, но что делать, когда дело дойдет до магических работ по прокладке дороги?

— Но даже без договора благополучие магистра Хатчета очень важно для короля и всего Перпетолиса, — сказал Джепардо, сбивая Реймонда с мысли. — Поэтому прошу вас, Реймонд, передать этот разговор магистру, и мои пожелания скорейшего выздоровления.

— Договор уже подписывают? — спросил Реймонд, немного удивляясь, что дед не упомянул о таком важном моменте.

— Через месяц, пока что согласовывают последние мелкие детали, но сами понимаете, за месяц мы бы точно не смогли обзавестись новым магистром геомантии.

Месяц! Реймонд чуть не заорал от облегчения. Месяц, ха! Да за месяц он сто раз успеет все придумать, а то и подготовит легенду, как дедушка собрался и уехал в закат, медитировать в горах для поддержания силы. Ему бы сейчас разобраться с ворохом проблем и возможным убийцей, а месяц — это вообще просто бездна времени!

Разумеется, ни к какой домне Трикси Реймонд уже не пошел, а поплелся обратно домой. И время поджимало, и настроение все же испортилось. Солнце в небе казалось слишком горячим, камни вокруг — слишком бездушными, а горцы — слишком мрачными или, наоборот, дружелюбными. Гортанные возгласы и приветствия, улыбки девушек Реймонду — всё это сейчас только портило ему настроение.

Но так уж устроен был Реймонд, что не мог надолго впадать в тоску, и вот он улыбнулся в ответ одной красавице, потом другой, потом чуть не подрался с её братом, прикупил и тут же осушил кружку козьего молока, утёр рот и облегченно выдохнул.

Подъём в гору не вызвал особых проблем, и Реймонд неожиданно вспомнил, как они в детстве бегали тут неутомимо вверх и вниз, а зимой катались на самодельных лепешках изо льда. Баргасу как-то раз чуть не проломило копытом голову, когда его вынесло на дорогу под карету, а Катрина сумела докатиться до самой реки и там ухнула под лёд — еле достали. Или как он сам влетел в ворота Харласа-булочника и проломил их, так как петли там сгнили, и дедушка потом их чинил, не забыв предварительно отвесить хорошего подзатыльника Реймонду.

— Да я просто соскучился по друзьям! — остановился осознав Реймонд.

И мало того что он воскликнул вслух, так еще и хлопнул себя руками по бедрам, на лахтинский манер. Проходившие мимо две девчонки засмеялись, но тут же смутились и прикрыли рты руками, а сами упорхнули прочь.

— Вперёд, в башню! — подбодрил себя Реймонд, ускоряя шаг.

В башне ему первым делом вручили кастрюльку «лечебного супчика», и здесь уже Реймонд отказаться не смог. Да и не стал, так как был голоден — поесть с Эйкосом толком не удалось. Задумчиво хлебая суп прямо из кастрюли и глядя в окно на вечерний Нуандиш (из окна так и тянуло прохладой), Реймонд размышлял.

Впрочем, недолго он этим занимался — стратегия и длительные размышления были не его стихией — и перешел к более привычному: действиям. Вытащив кошелек с деньгами Гарриша, Реймонд попытался представить цены, но получилось не очень: прогуляться по базару не дал Эйкос, в таверне тоже вышло не очень хорошо.

Отделив половину денег, Реймонд поднялся и понёс вторую половину вниз.

— Тётя Киэра… — начал он, но прервался. — Прошу прощения, уважаемый мастер.

Светла Тарниш посмотрела на него сердито, почти что метая молнии взглядом. Позади неё домна Киэра старательно делала вид, что смахивает паутину.

— Лечебный супчик, значит, — промолвила Светла.