Гром над Академией Часть 3 (СИ) - Машуков Тимур. Страница 5

—Ты О́ни, — выдохнул он, трясясь от ужаса. — Поверь, мы не знали, за чьей головой шли, иначе ни за что не взяли бы заказ!

—Кто меня заказал? — спросил я.

—У меня нет ответа, — повинно склонил голову он. — я простой исполнитель. Все знает лишь Мастер, глава клана. Мы все — лишь пешки в его игре.

На этом я понял, что дальнейшие расспросы бессмысленны, все равно он ничего толкового больше не скажет. Хорошо хоть, Навь убирала языковые барьеры. Попавший сюда разговаривал лишь на одном языке, языке мертвых. Речи живых здесь не было места.

—Он ваш, — сказал я, обращаясь к Давыдову и Голицину. Те уже, казалось, немного освоились. А уж когда приступили к допросу, сразу стало заметно, как перепуганных людей сменили лютые профессионалы. Всего лишь минут за десять они выжали его досуха, собрав по крупицам всю информацию, что могла их заинтересовать. Мелькнуло в откровениях незадачливого ниндзя и кое-что интересное для меня, но об этом позже. Главное, я уяснил, что Озаму и Хидеки ни в какой мере не причастны к покушению. И это известие безмерно порадовало меня. Все-таки подозревать, что твой друг и твоя девушка способны хладнокровно нанять убийц, чтобы убрать тебя, было невыносимо.

Наконец, обратив внимание, что вопросы пошли по десятому кругу, я прекратил допрос и отпустил душу:

—Лети к себе, черная душа. Рай тебе не светит, а вот в аду местечко точно припасено. Я обещал отпустить тебя и сдержу свое слово. Но я не обещал, что ты сможешь уйти из этого мира.

Душа ниндзя задрожала и, почувствовав свободу, рванула куда-то вверх, ускоряясь с каждой секундой.

—Он твой, — обратился я к ворону, и тот, радостно закаркав, рванул следом. Из тьмы появилось еще несколько его собратьев. Похоже, у них намечается веселая охота, а нам пора возвращаться.

Открыв портал, я потянул за собой служивых, и вот, шагнув через границу миров, мы вновь оказались в прежней комнате.

—Так, Владислав, побудь здесь, сейчас тебе принесут одежду, переоденешься. Что-то похожее на твой костюм у нас есть, а герб Громовых легко перенести на новый с помощью магии. А мы тем временем займемся делами. И да, нам надо обязательно встретиться и переговорить. Тянуть дальше нельзя, — и, дождавшись моего кивка, Голицин быстрым шагом покинул комнату. Давыдов посмотрел на меня задумчивым взглядом, в котором читалось одновременно и преклонение, и жгучее желание меня придушить, тяжело вздохнул и вышел следом.

—Никто меня не любит и не ценит, — пожаловался я Варфоломею, что остался меня охранять. Не дождавшись от него сочувствия, откинулся на спинку кресла, обуреваемый самыми злыми мыслями. Настроение испортилось окончательно, и не хватало только последней капли, чтобы чаша терпения переполнилась, и полыхнуло на весь дворец.

Надевая расторопно доставленную одежду и отметив, что она действительно похожа на мою испорченную, я мысленно готовился к разговору с родными. Не думаю, что они устроят разборки прямо тут, но то, что они состоятся обязательно, сомнений не вызывало. Прикидывал, что скажу, как отмажусь… А потом плюнул на это. С чего вдруг я должен оправдываться? Будто я сам на себя напал и хотел себя убить! Скажу, как есть, а дальше видно будет… Начнут наезжать, сам надаю им по заднице. В конце концов, я мужик в доме, и объяснять каждый раз, что я сделал и для чего, не собираюсь.

В таком взвинченном состоянии я и покинул своё временное убежище, в сопровождении Варфоломея дошел до неприметной двери, ведущей в зал приемов, и, нацепив на лицо высокомерное выражение, смешанное с явно читаемой вселенской скукой, вошел в него. На мое появление никто особо и не обратил внимания, похоже, мало кто вообще заметил, что я отсутствовал. Хотя, я заметил, что Елена сразу же прикипела ко мне тревожным взглядом. Рядом с ней находилась Настя, что-то настойчиво нашептывая императрице на ушко. По тому, как она кивала в такт словам фрейлины, я понял, что речь явно шла обо мне.

—Может, переспать с ними, чтобы отстали? — мелькнула бредовая мысль. — Ведь просто так не отвяжутся же. Нет, пусть уж женщины сами между собой договариваются. А то и так косятся, что я постоянно баб привожу. В конце концов, я свой выбор сделал, остальные — по договоренности.

Приблизившись к Селене и Ириске, что тоже сразу увидели меня, как только я вошел в зал, я успокаивающе им улыбнулся и заверил, что со мной все в порядке. Кратко пересказав, что произошло, я дождался ободряющего кивка Селены и уверений Ириски, что больше она меня одного никуда не отпустит. А всякие — она стрельнула глазами на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу неподалёку наследника престола, что не сводил с нас взгляда — пусть будут рядом, если им нужна ее компания…

—Владислав Андреевич? — услышал я голос с легким восточным акцентом.

Обернувшись, я увидел невысокого мужчину в смокинге. Рядом с ним стояли Озаму и Хидеки.

—С кем имею честь? — поинтересовался я, слегка напрягшись.

—Позвольте представиться — посол Японской Империи, князь Акайо Исегава. Рад с вами познакомиться, — церемонно поклонился он.

—Князь Владислав Андреевич Громов, — в ответ поклонился я. Моя сестра — княгиня Ирина Андреевна, и супруга — Селена Громова… Чем обязан вашему вниманию?

—Ну как же, князь. ВЫ стали сенсацией во всем магическом сообществе. Ваше появление, а так же проявление вашей силы тревожат умы всех просвещенных людей в мире. Я бы себе ни за что не простил, если бы не воспользовался случаем познакомиться с вами! К тому же, принцесса Хидеки очень лестно отзывалась о вас. А ее уму и умению видеть сущность людей нет равных.

—Польщен столь высокой оценкой моих скромных способностей. Но, как я слышал, сам Император должен был посетить этот прием?..

—О, у него появились неотложные дела, — быстро сказал японец. — Но, к счастью, все уже разрешилось, и он в самое ближайшее время непременно посетит вашу замечательную страну. И, глядя на вас, я понимаю, почему ваш род считается одним из самых могущественных в мире. От юной княгини настолько сильно веет силой, что я не удивлюсь, если окажется, что передо мной самый молодой архимаг за всю историю земли. А ваша супруга настолько же прекрасна и необычна, насколько и сильна. Воистину, породниться с вами — это великая честь, князь.

—Рад, что вы так считаете, хотя и несколько торопите события. Озаму стал мне хорошим другом, а Хидеки, надеюсь, станет чем-то большим, чем друг. Жаль, что не все в вашей стране считают так же, — добавил я, отметив, как расширились от ужаса глаза Хидеки и Оза, и нервно дернулся глаз у посла.

—Я не совсем понимаю, о чем вы, — неохотно приговорил он, забегав глазами по залу.

—Ну, раз не понимаете, то и говорить не о чем, — усмехнулся я.

—В таком случае, позвольте мне от лица Японской Империи пригласить вас в нашу страну с официальным или неофициальным визитом. Вашей семье у нас всегда будут рады. На этом позвольте откланяться, надеюсь, вы примете наше приглашение.

—Обещаю обдумать его совместно с Главой Рода. О нашем решении мы непременно вам сообщим. Рад был познакомиться, господин Акайо — ответил я. И, дождавшись пока чопорный японец свалит, с облегчением выдохнул.

Озаму вместе с Хидеки, что бросала на меня встревоженные взгляды, удалились вместе с ним, а я приготовился ко второму раунду, заметив подходящего к нам очередного господина.

—Князь Владислав Андреевич? Позвольте представиться, граф Мишель Посконти, глава итальянской дипломатической миссии. Рад видеть вас в добром здравии.

—Громов, Владислав Андреевич, взаимно, — холодно ответил я.

От внимания посла не укрылось, что я не представил дам, стоящих рядом со мной. На языке дипломатов это был красноречивый намек на недружественное отношение. Но, быстро справившись с удивлением, он посмотрел на меня и продолжил, игнорируя мое явное нежелание общаться с ним:

—Папа Константин 4 очень желал побеседовать с вами, но, к сожалению, подорванное здоровье не позволило ему приехать. Головные боли, знаете ли, с трудом поддаются лечению.