Ночные звонки - Хупер Кей. Страница 31

— Солнышко, тебе приснился дурной сон, — успокаивающе произнес Чейз. — Все дело в этом чертовом перелете. Ложись и спи далыпе.

— Я требую развода!

— Не получишь! Мне нравится семейная жизнь. К тому же, если ты уйдешь, папа поставит меня к стенке. Он уже всей Женеве рассказал, что его сын женился на знаменитой писательнице.

— Ну, если это все, что ты можешь сказать, я немедленно отправляюсь к адвокату!

— Солнышко, сегодня суббота.

— Да неужели? По-моему, понедельник. Вместо ответа Чейз привлек ее к себе.

— Ничего не выйдет. Меня любит Эми. И Корсар. Где еще ты найдешь такого уживчивого мужа? И потом, не забудь: мы уже договорились зимой сторожить дом в Ричмонде.

Джипси поняла, что из ее затеи ничего не выйдет, и смирилась.

— Кажется, я вчера видела Джека и Сару, — заметила она. — Интересно, а я с ними поздоровалась?

— А как же! — усмехнулся Чейз. — Я нес тебя на руках: ты открыла глаза, помахала им и спросила, как им понравился мой джакузи. По-моему, ты так толком и не проснулась.

— А что они делали у тебя в доме? — нахмурившись, спросила Джипси.

— У нас в доме, — поправил Чейз. — Развлекали Эми, пока нас не было. Джек твердо решил покорить ее сердце, — добавил он со смехом. — Он не мог спокойно смотреть на женщину, которая осилила его в армрестлинге.

— Ага, — приняла к сведению Джипси и, по своему обыкновению, резко сменила тему. — Тебе не кажется, что это бесчеловечно, — заговорила она обиженно, — тащить бедную женщину через весь земной шар почти без пересадок? Если ты так любишь летать…

— Сделай себе крылья? — закончил за нее Чейз.

— Нет, — покачала головой Джипси. — Привяжи себе подушечку к одному месту. В самолетах невозможно жесткие кресла! У меня это самое место болит до сих пор!

Чейз похлопал ее по упомянутому месту.

— Ничего, пройдет. И вообще, кто виноват, что нам пришлось лететь со скоростью истребителя?

— Я, и я этого не отрицаю, — вздохнула Джипси. — Мне хотелось быстрее попасть домой.

— Ну хорошо, но могла бы предупредить меня, что боишься летать!

— Я не боюсь, просто не люблю, — упрямо ответила она.

— Ага, — с усмешкой протянул Чейз. — Скажи мне, солнышко, на что похожи Альпы сверху?

— Не знаю.

— Отчего же?

— Оттого, черт побери, что во время полета я не открывала глаз, и ты это прекрасно знаешь!

Чейз расхохотался.

— Серьезно, милая, нам нужно было сделать так, как советовал папа: отправиться в Бордо и сесть на теплоход.

— И плыть через океан? — с ужасом спросила Джипси. В Женеве они уже спорили об этом — и тогда Чейз смеялся так же, как сейчас.

— Ты удивительная женщина: соглашаешься лететь через океан, хотя боишься летать, и не соглашаешься плыть, хотя обожаешь плавать.

— На самолете быстрее, — твердо ответила Джипси.

— И что дальше?

— А то, что я боюсь всего на свете и не собираюсь объяснять, как и почему! Я тебя предупреждала, что я чокнутая, а ты не слушал!

— Ты замечательная! — нежно поправил Чейз. — Самая замечательная жена на свете! И папа со мной согласен. Прощаясь с тобой в аэропорту, он чуть не плакал: держу пари, ты покорила его сердце!

— Мне он тоже понравился, — улыбнулась Джип-си. — Похож на моего папу — такой же тихий, но с убийственным чувством юмора.

— Хм… Знаешь, ты, по-моему, почти уговорила его выйти в отставку и поселиться в Портленде. Продолжи этот разговор, когда он приедет на Рождество!

— Как приятно, если обе семьи будут жить вместе, — пробормотала Джипси и вдруг нахмурилась: — Рождество… Вспомнила! Перед тем, как мы улетели в Женеву, я видела, как вы с мамой бродили по дому с каким-то свертком, с виду похожим на картину. Я собиралась спросить, что это, но потом совсем забыла.

Чейз не мог удержаться от улыбки.

— В этом вся моя Джипси: дайте ей время, и она выведает всю подноготную!

Джипси приподнялась на локте и сурово взглянула на него.

— Не увиливай! Что вы с мамой затеваете?

— Что за неприличный вопрос! — воскликнул Чейз.

— Чейз!

— Нет, какая у меня дотошная жена! — воскликнул Чейз, обращаясь к потолку. — Ничто от нее не укроется! Обернись, солнышко, и посмотри на стену.

Джипси обернулась и долго рассматривала картину на стене. Затем снова перевела взгляд на Чейза.

— Ребекка написала для меня твой портрет, — улыбаясь, объяснил Чейз. — Никак не могла понять, зачем это нужно, — ведь оригинал все время у меня перед глазами. Я попросил ее об этом в то воскресенье, когда пригласил их на обед, — помнишь? А повесил в этой комнате, потому что знал, что первую ночь по возвращении мы проведем здесь.

Помолчав, он добавил тихо:

— А вот меня рядом она нарисовала по собственному желанию.

Джипси снова взглянула на картину. Сперва ей показалось, что ее мать, славившаяся своей необычайной способностью к подражанию, написала что-то в духе морских пейзажей у Чейза в спальне. Но Джипси тут же отвергла эту мысль. Картина Ребекки не дышала ни печалью, ни одиночеством.

В центре полотна Джипси увидела себя. Она стояла, прислонившись к скале и задумчиво глядя в море. Над головой ее клубились грозовые тучи, в которых внимательный взор мог бы разглядеть причудливые фигуры. Единорог. Замок. Корабль-призрак с призрачным пиратом у руля. Были здесь и Аполлон, разгоняющий тучи, и незнакомец в маске, и рыцарь, спешащий к своей даме — и радуга, выглядывая из-за облаков, освещала эту фантастическую картину сказочным светом.

А из-за скалы, у которой стояла мечтательница, выглядывал Чейз — настоящий, реальный. Он не смотрел ни на небо, ни в море: глаза его были устремлены на Джип-си, и в них читалась любовь.

Джипси наконец смогла перевести дух.

— Никогда не перестану удивляться маминому таланту, — пробормотала она едва слышно. Бросив внимательный взгляд на сказочных героев, она заметила в каждом из них едва уловимое сходство с Чейзом.

— Чейз, откуда она все это знает? Я действительно мечтала о герое и не замечала, что он — рядом со мной.

— А я все смотрел и смотрел на тебя, — ответил Чейз и наклонился, чтобы поцеловать ее в обнаженное плечо.

— Как я рада, что ты — терпеливый герой, — прошептала Джипси, улыбаясь ему.

— Я — герой со странностями, — усмехнулся Чейз. — Где ты видела мужчину, который обегал бы всю Женеву в поисках Будды с часами в животе?

Джипси захихикала.

— А помнишь, какое лицо было у твоего папы, когда ты выложил перед ним этого Будду? И так спокойно говоришь: «Понимаешь, у меня часы сломались!»

— А какое у него было лицо, когда мы распаковали остальные покупки! — воскликнул Чейз. — Ничего себе сувенирчики: деревянный рыцарь на коне, шпага «под старину» вместе с ножнами, масляная лампа, из которой вот-вот вылезет джинн… Он, наверно, подумал, что ты коллекционируешь раритеты!

— Шпагу купил ты, — поправила Джипси.

— В память о том маскараде, — признал Чейз.

— Отлично. Только, ради бога, не пытайся с ней танцевать!

— А ты не пытайся вызывать джинна из лампы!

— Почему это? — с комическим разочарованием воскликнула Джипси.

— Мне страшно даже подумать, что может оттуда вылезти!

— Наверно, ты прав, — вздохнула Джипси.

— Я всегда прав. Кстати, — прибавил он, — швейцарская кухня творит чудеса. Не говорил ли я, что несколько лишних килограммов пойдут тебе только на пользу?

Джипси окинула себя критическим взором.

— По-моему, я разжирела, как бочка. Ты только посмотри на корму!

— Замечательная корма.

— Жирная!

— Можешь называть как хочешь. — Чейз придвинулся к ней. — Даже сейчас ты весишь не больше лилипута. Тебе надо потолстеть, прежде чем мы начнем работу над Владимиром или Радинкой.

— Неужели тебе понравились эти имена? — смеясь, воскликнула Джипси. — По-моему, ты приводил их мне просто как отрицательный пример!

— А по-моему, такие имена им очень пойдут, — сонно пробормотал Чейз.

— Нет, Чейз, — твердо ответила Джипси.