Послание из ада (Одержимая) - Хупер Кей. Страница 7

– Я знаю. Не беспокойся, Джон Гэррет не станет расспрашивать меня о том, каким мылом пользуется преступник. Его интересует совсем другое…

Драммонд уже собирался уйти, но последние слова Мэгги заставили его обернуться.

– Что-что? – переспросил он. – Мне казалось, ты с ним еще не разговаривала…

– Это так, – подтвердила Мэгги.

– В таком случае откуда ты… – не договорив, Драммонд кивнул. – Хотя ты же была последней, кто разговаривал с Кристиной Уолш?

– Да, так мне сказали.

– Я читал дело, там все подробно описано, – проговорил Драммонд и почесал в затылке. – Гэррет, несомненно, тоже его читал. Хотелось бы знать, что он рассчитывает услышать от тебя.

– Понятия не имею, – солгала Мэгги.

– Ладно, поговори с ним, но будь осторожна: этот парень способен причинить нам кучу неприятностей, если его рассердить.

Мэгги молча кивнула, и Драммонд вышел. Когда дверь за ним закрылась, Мэгги снова придвинула к себе альбом и, открыв его на первой странице, стала всматриваться в неясный контур лица.

– Кто ты? – прошептала она одними губами. – Кто ты и где тебя искать?

– Мне кажется, – произнес Энди задумчиво, – Мэгги не знает, почему Кристина покончила с собой, Джон. Она никогда не говорила со мной об этом. Если бы ей было хоть что-то известно, она бы со мной поделилась.

– Может быть, и нет, – сухо возразил Джон. – Ведь это не имеет отношения к вашему расследованию?

Энди понимал, что раны Джона еще не зажили, поэтому старался не ляпнуть чего-нибудь лишнего.

– Мне кажется, после того, что случилось, самоубийство было для твоей сестры, наверное, единственным выходом…

– Но ведь другие жертвы Окулиста не покончили с собой!

– Это верно, но ведь и с Кристиной он поступил гораздо более жестоко, чем с ними. Ты, впрочем, и сам это знаешь. Кислота, которой он плеснул Кристине в лицо, не только повредила ей глаза, она… Господи, Джон, я знал многих мужчин – по-настоящему стойких мужчин, – которые поступили бы в подобных обстоятельствах так же, как твоя сестра!

– Просто ты плохо знал Кристину, – возразил Джон. Голос его звучал спокойно, однако было в нем что-то такое, что Энди догадался: его приятель готов взорваться, как целая тонна тротила. – Да, то, что с ней сотворил этот гад, со стороны выглядит действительно ужасно, но чтобы сломать Кристину, нужно было что-то еще. Я могу с полной уверенностью сказать: она была очень сильной личностью. Пожалуй, я еще никогда не встречал человека, который бы отличался подобной стойкостью и силой духа, поэтому я абсолютно уверен – что-то тут не так. Были еще какие-то обстоятельства.

– О'кей, допустим, ты прав, но ведь это твое субъективное мнение. Я знаю другое: у каждого человека есть свой запас прочности, и никто – пусть это даже будет самый близкий человек – не может судить, насколько он велик. Даже самый сильный человек может сломаться на пустяке. Собственно, – спохватился Энди, – я говорю все это только для того, чтобы ты не ждал от Мэгги слишком многого.

– Я ожидаю от нее только одного – правды.

Энди поморщился.

– Ты ее получишь. Если Мэгги вообще захочет разговаривать с тобой на эту тему, она скажет тебе правду, как она ее видит. Но…

– Но?..

– Если ты готов послушать моего совета, в чем я сильно сомневаюсь, постарайся не слишком давить на нее. Не задавай слишком прямых вопросов. Мэгги очень независима. Если ей покажется, что ее к чему-то принуждают, она тотчас же выставит все свои иголки, и ты ничего не добьешься. Насколько я знаю, нет такого человека, перед которым бы она спасовала. Разумеется, я не думаю, что тебе удастся настолько ее разозлить, что она бросит работу в полиции, и все же на твоем месте я бы был с ней повежливее. Она очень помогает нам, и мне бы хотелось, чтобы подобное положение сохранялось как можно дольше.

– А почему она вообще пошла работать в полицию? Ведь четверть часа назад ты сам мне сказал, что на службе Мэгги приходится выслушивать совершенно кошмарные истории об убийствах и насилии, в то время как она легко могла бы сколотить состояние, просто рисуя красивые картинки.

– Этого я не знаю.

– И ты никогда у нее не спрашивал.

– Конечно, спрашивал. Этот вопрос интересовал многих наших ребят. Но каковы бы ни были причины, заставившие ее прийти работать в участок, Мэгги определенно предпочитает держать их при себе. Кстати, настоятельно рекомендую тебе не касаться этого вопроса, во всяком случае, не сегодня.

Джона нелегко было напугать, в особенности если в нем проснулось любопытство. Кроме того, он уже давно не попадал в ситуации, в которых чувствовал бы себя до такой степени беспомощным, поэтому он только сказал сухо:

– Хорошо, я буду иметь это в виду.

Энди отлично понял, что означают эти слова. «Я тебя слышал, приятель, но только, ради всего святого, не лезь не в свое дело».

– Хочешь еще нашего фирменного кофе? – вздохнув, спросил он.

– Нет, я хочу поговорить с Мэгги Барнс.

– Эллен Рэндалл и ее сестра уехали с четверть часа назад – я видел их в окно, так что Мэгги, наверное, уже освободилась.

– Я освободилась, – раздался голос Мэгги прямо за плечом Джона. – Вы хотели о чем-то поговорить со мной, мистер Гэррет?

Джон Гэррет стремительно поднялся.

– Я был бы вам весьма признателен, если бы вы уделили мне несколько минут.

– Можно пройти в кабинет лейтенанта, – подсказал Энди. – Драммонд только что уехал на совещание в мэрию и вернется не скоро.

– А с кем он там встречается? – осведомилась Мэгги.

– С мэром и, кажется, с каким-то общественным объединением граждан, которре ужасно обеспокоено сложившейся в городе обстановкой. На нашего лейтенанта сильно давят, Мэгги, давят со всех сторон!

– Я знаю, Люк мне говорил.

– Ну, в этом-то я как раз не сомневался.

Мэгги пожала плечами:

– Я хорошо его понимаю. Я даже понимаю, почему он никак не может смириться с тем, что я продвигаюсь вперед так медленно.

Энди сочувственно кивнул, но Мэгги уже шла к кабинету Люка Драммонда. При этом она даже не посмотрела на Джона, словно была абсолютно уверена, что он следует за ней. Войдя в кабинет, она сразу села в одно из кресел для посетителей.

Закрыв за собой дверь, Джон сел в другое кресло, развернув его так, что они оказались друг напротив друга.

Здесь они могли не бояться, что их кто-нибудь услышит, но никакого ощущения уединения кабинет лейтенанта не давал. Его стены были прозрачными примерно от середины до потолка, защитные жалюзи были подняты. Джон тотчас перехватил несколько направленных в их сторону любопытных взглядов, но Мэгги это, похоже, не смущало.

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать, мистер Гэррет, – начала она. – Я не могу сообщить вам ничего сверх того, что было в отчетах, которые вы наверняка читали.

Джон неожиданно поймал себя на том, что прислушивается не столько к ее словам, сколько к голосу, и пытается уловить в нем странно знакомую мелодию, которая так взволновала его полтора часа назад.

– Да, я знаю, что было написано в отчетах, – ответил он.

– В таком случае вы знаете все, что только можно знать об этом деле.

Ей очень не хотелось разговаривать с ним, не хотелось отвечать на вопрос, который он собирался задать.

– Послушайте, мисс Барнс… – Джон покачал головой. – Обстоятельства могут сложиться так, что вам придется постоянно сталкиваться со мной, пока полиция не остановит этого негодяя. Поэтому предлагаю отбросить формальности. Друзья зовут меня просто Джоном.

Сделав над собой усилие, Мэгги кивнула. Чтобы не выдать своих чувств, она попыталась отвлечься с помощью профессионального приема полицейских и художников, который не раз выручал ее: она стада составлять словесный портрет Гэррета.

Джон Гэррет был привлекательным мужчиной, но его манеры выдавали привычку командовать. Крупный, широкоплечий, он выглядел довольно сильным. Во всяком случае, Джон явно старался поддерживать себя в хорошей спортивной форме и, вне всякого сомнения, производил весьма внушительное впечатление даже в строгом деловом костюме. Сейчас же, когда на нем были простые джинсы и черная кожаная куртка, он выглядел по-настоящему опасным. Впрочем, почему выглядел?.. Она-то хорошо знала, что для конкурентов он действительно был опасен настолько, что они предпочитали с ним не связываться.