Самый длинный день в году (СИ) - Тарханов Влад. Страница 19

Сразу за Вознесенским слово взял нарком обороны Тимошенко.

— Обучение и подготовка войск идет согласно плану. Скрытая мобилизация проводится успешно. Мое мнение — перенос начала войны даже на несколько недель даст нам возможность подготовить еще несколько боеготовых соединений, каждое из которых нам необходимо, как воздух.

За Тимошенко слово взял Василевский

— Генеральный штаб хочет обратить внимание на тот факт, что нынешняя конфигурация границ отличается от той, что предоставлена нам руководством Разведупра. Я имею в виду прибалтийский фактор. Поэтому нет смысла полностью опираться на данные, которые генерал Виноградов называет «послезнание». Планы Генштаба и развертывание сил РККА осуществлялось с учетом проведения комплекса мероприятий, который получил название «Утро валькирий». Изменение этих планов считаю нецелесообразным, может принести больше вреда, чем пользы.

Шапошников так же немногословно поддержал Василевского, после чего высказался Берия, который сказал о том, что НКВД полностью готово к комплексу мероприятий, все дело в сигнале о начале их проведения. Кузнецов фактически поддержал попытку оттянуть войну, подчеркнув, что флот уже находится в состоянии боевой готовности, но недоработок много и все успеть все равно не удалось. Ему тоже несколько дней-недель-месяцев переноса войны пошли бы на пользу. Неожиданно лаконичным оказался Мехлис, который сказал так:

— Надо стараться войну оттянуть.

И замолчал. Сталин, привыкший к многословности Льва Захаровича был удивлен, казалось, хотел что-то спросить, уточняя, но тут слово взял Молотов:

— Товарищ Сталин, если можно, я выскажусь, приведя некоторые соображения, которые мы обязаны учитывать. В ситуации, когда моральное эмбарго, вызванное конфликтом с Финляндией, неформально преодолено и Советский Союз ведет торговые операции, закупая все необходимое для будущей войны, каждая неделя мира улучшает наш военно-экономический потенциал. Я вижу большую пользу от тех мероприятий, которые мы уже проводили по плану подготовки к войне, напоминаю, что мы имеем фактически два плана: план готовности на 22 июня 1941 года и перспективный план «Весна 1942». Как часто случается, реальность будет где-то между этими двумя перспективными планами. Считаю, что из-за высокой вероятности начала войны 22 июня есть смысл начать операции по плану «Утро валькирий».

— Ну что же, общее мнение нашего небольшого коллектива более-менее ясно. Что скажете вы, товарищ Виноградов, есть смысл отложить мероприятия по вашему плану или все-таки не будем метаться из стороны в сторону?

Ну что же, мне терять нечего:

— Товарищ Сталин, считаю, что поздно что-то менять. Все части плана увязаны друг с другом. Перенос, откладывание наших планов или их изменение сегодня уже нецелесообразно. К сожалению, гибель адмирала Канариса не оказалось тем фактором, которое смогло бы внести изменение в планы Вермахта. В силу объективных причин (давление со стороны США) и субъективных факторов (действие пятой колонны противника) весьма велика вероятность войны именно 22 июня. Я оцениваю вероятность переноса войны на 2–6 недель примерно в 75 %, на 2 месяца — в 15 % и 10 % — вероятность переноса на весну будущего года. Но даже первый вариант был бы для нас благоприятным.

— Ну что же, товарищи. Как я вижу, ваше мнение практически однозначно говорит в пользу начала плана операций «Утро валькирий». Будем считать этот план утвержденным в принципе. Завтра с 11–00 мы проведем ряд уточняющих совещаний, чтобы окончательно утвердить все детали нашего плана действий.

[1] 00 часов 43 минуты 9мая 1945 года был подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии, для тех, кто забыл, напоминаю.

[2] Состояние здоровья маршала Шапошникова к середине сорокового года серьезно пошатнулось, он с большим трудом тянул работу Генштаба, не жаловался, не скулил, работал, но его замена уже назрела.

[3] Йосиф Броз Тито в советских документах долго значился как Брозович, потому что именно под такой фамилией был заключен брак между ним и Пелагеей Белоусовой 7 сентября 1920 г. в Боголюбовске, Омской области.

[4] Переворот Симовича стал причиной оккупации Югославии в апреле 1941 года.

Глава 11

Глава одиннадцатая

Шито белыми нитками

Берлин. 9 мая 1941 года.

В эту пятницу Николаус фон Белов был свободен. Личный адъютант Гитлера от ВВС получал выходные дни не так уж и часто. График шефа был напряженным, так что и адъютанты его работали в постоянном напряжении. Этот день Николаус планировал провести с женой, которая должна была приехать в Берлин ровно в полдень. А до этого у него было немного свободного времени. Накануне ему звонил Герман Беккер, с которым фон Белов познакомился в тридцать шестом году, когда прилетел на базу «Киль», и познакомился с ее комендантом, оказалось, что они оба имели отношение к Липецкой секретной летной школе. Вот только генерал-майор Беккер был заместителем начальника этой школы в далеком тридцать третьем, а адъютант Гитлера учился в Липецке с мая по сентябрь двадцать девятого года. До этого, в двадцать восьмом, молодой офицер прошел обучение в секретной летной школе в Шлейсхейме, что открыло ему двери в Липецкое училище. Обучающий персонал и инструктора, как и самолеты — это было все германским, руководил школой майор Вальтер Шар, известный своими пронацистскими взглядами, в итоге Шар сумел поцапаться с местными камрадами, из-за чего и германская, и советская сторона сменили кураторов школы. Николаус был из птенцов Шара, первого выпуска, готовившего летчиков-истребителей[1].

В выходной можно принарядиться в штатский костюм, тем более, что хороший костюм у потомка померанских фон Беловых был в наличии, и не один. Этот старинный аристократический род, чьи предки были славянами-бодричами, дал Германии не одно поколение военных, многие их которых занимали большие должности, что в армии Прусского короля, что Кайзера, что Третьего Рейха. Николас родился в коммуне Цитен, недалеко от старинного ганзейского городка Анклама, растерявшего свое ганзейское благополучие и величие, но зато в этом старинном городке прекрасно чувствовалось дыхание времени. Дыхание было суровым: несколько раз за свою историю город уничтожался захватчиками, которых в его истории было немало, относительное спокойствие пришло в город после включения его в королевство Пруссия. Когда разгорелась Мировая война, Николаус мечтал сражаться с врагами Германии, по молодости не довелось, а потом позорный Версальский мир, который, казалось, поставил крест на устремлениях юноши, мечтавшем о военной карьере и никакого другого пути в жизни не предполагавшем. Потомственный военный нашел лазейку в рейхсвер, пусть и шел он через далекую Россию и странный городок Липецк. Интересно, что числился фон Белов в 12-м пехотном полку, и только в тридцать третьем официально перешел служить в Люфтваффе, начиная свой путь в 132-й истребительной эскадре «Рихтгофен», а потом был переведен в 26-ю истребительную эскадру «Шлагетер», и уже в 1937-м году стал личным адъютантом Гитлера.

Встреча была в двух кварталах от его квартиры, небольшом уютном кафе, в котором всегда был натуральный кофе, а не какой-то эрзац, причем весьма приличного качества и за весьма приличную цену. Николаус появился в кафе ровно в десять, как и договаривался, Герман Беккер тоже был в штатском, он даже не успел заказать кофе, потому что пришел всего за несколько минут до Николауса. Они сделали заказ, пару минут перебрасываясь ничего не значащими фразами, пока генерал первым не перешел к сути разговора.

— Николаус. У меня к тебе большая просьба. Выслушать одного господина. Он приехал неделю назад из Швейцарии. Думаю, его информация тебя заинтересует. Поверь мне.

— Генерал, я надеюсь, вы понимаете, что я должен буду сообщить и об этом разговоре, и о его содержании, и о том, кто его организовал.

— Поверьте мне, Николаус, насколько я знаю этого человека, этот разговор принесет Германии и вам исключительно пользу. Гельмут! Прошу вас.