Семейное проклятие - Хупер Кей. Страница 31

— Вы просто пытаетесь меня запугать, — прошептала она наконец.

После короткого молчания Дэниел сказал более мягким тоном:

— Если я испугал вас, Лаура, то прошу прощения. Вам нечего бояться Эмили, Маловероятно, что вы окажетесь у нее на пути.

— Не могу объяснить почему, но меня это не успокоило, — ответила Лаура.

Девушка почувствовала, что ей гораздо легче поверить словам Дэниела, чем Эмили. Внезапно ей пришла в голову мысль…

— Питер! Не думаете же вы, что она…

Дэниел отрицательно покачал головой:

— Ей уже восемьдесят, и она просто физически не могла убить Питера.

— А у нее есть алиби?

— По ее словам, она до самой полуночи разговаривала по телефону с подругой с Западного побережья. И это подтверждают и сама подруга, и телефонная компания.

— Вы как будто разочарованы, — заметила Лаура.

— Что ж, было бы проще, если бы это сделала она. Одного убийцы в семье вполне достаточно.

Дэниел вдруг замолчал и пристально посмотрел на Лауру.

— В вас есть что-то колдовское, Лаура.

Девушка пропустила его реплику мимо ушей.

— Вы думаете, что Питера убил кто-то из членов семьи? — продолжала допытываться она.

— Я думаю, — сказал Дэниел, взглянув на часы, — что Эмили, наверное, уже ждет вас, а поскольку дождь скоро не кончится, то нам лучше взять зонтик и вернуться в дом.

Лаура машинально поднялась с дивана.

— Но вы уверены все же, что это сделал кто-то из членов семьи. Но кто? И почему?

— Что бы я ни думал, — ответил Дэниел, — у меня нет никаких доказательств.

Он открыл на пороге зонтик и, взяв ее за руку, повел по мокрой аллее. Лаура взглянула на их руки, испуганная тем, как естественно ее пальцы переплелись с его пальцами. Это так потрясло девушку, что она обрела дар речи только через несколько минут:

— Ведь вы не делились своими подозрениями с полицией?

— Нет.

Глядя на его лицо, Лаура пыталась прочесть на нем правду — чему из сказанного можно верить, а что — ложь. Они шли так близко друг к другу, что ее мысли путались. Лаура вся отдалась ощущению их близости. Рука Дэниела была теплой и твердой, и девушка боролась с желанием потереться о нее щекой.

Он слегка сжал ее руку, как будто снова прочитал ее мысли, но вслух сказал только:

— Лаура, не думайте об этом. Делайте то, зачем вы приехали сюда. Пишите портрет Эмили. И оставьте расследование убийства полиции.

— Вам легко говорить. Ведь вас не подозревают в убийстве.

— Но вы же подозревали меня.

Она не собиралась этого говорить, но с удивлением услышала свой голос:

— На самом деле я так не думала.

Он снова сжал ее руку.

— Определенно, вы похожи на колдунью.

— Может быть, я смогу добиться ответа с помощью колдовства. Расскажите мне о зеркале, Дэниел.

На этот раз Лаура не смотрела на него.

— Мне нечего рассказывать.

Он ответил слишком быстро, словно ждал, что рано или поздно она снова задаст этот вопрос.

— Тогда скажите, почему вы ни разу не попросили меня показать его вам.

Дэниел немного помолчал.

— Наверное, я нелюбопытен.

— Знаете, это очень странно. Вы должны были проявить любопытство. Подумайте, незнакомый человек приходит к вам и рассказывает, что за несколько часов до своей гибели ваш брат пытался выкупить зеркало, купленное в этот же день на распродаже в вашем доме. И предлагал за него немыслимую сумму. А вы .даже не захотели взглянуть на это зеркало.

— И что же?

— То, что это выглядит неестественно. Вы должны были проявить любопытство. Почему вам это неинтересно, Дэниел?

— Я только что похоронил брата. И меня не интересуют зеркала.

В его голосе послышалось раздражение.

— Кроме того, все, что мне было нужно, я узнал из списка проданных вещей. Это зеркало не входило в число семейных реликвий Килбурнов, и поэтому оно меня не интересует.

Вы снова лжете мне, Дэниел.

Лауре хотелось продолжить этот разговор, но она видела его бесполезность: он не хочет рассказать ей правду, по крайней мере, пока. Да и она была так переполнена впечатлениями, что не могла ясно мыслить.

Лаура молча шла рядом с Дэниелом, не обращая внимания на извивы лабиринта. Поэтому она очень удивилась, когда заметила, что они оказались в саду.

Вздохнув, Лаура сказала:

— Наверное, я попрошу кого-то рассказать о загадке лабиринта.

— Почему у меня такое ощущение, что вы очень упрямая женщина?

— Почему у меня такое ощущение, что это риторический вопрос?

Она посмотрела на него, увидела, что Дэниел улыбнулся ее словам, и это сделало ее безгранично счастливой.

Дождь не прекращался. Капли равномерно барабанили по зонту. Идя по гравиевой дорожке в направлении дома, они ступили на лужайку, на месте которой когда-то был бассейн, и Лаура не удержалась, чтобы не спросить:

— Вы ведь на самом деле не верите, что она убила вашего дедушку, правда?

Помолчав, он ответил:

— Нет, конечно.

И солгал.

Жалея о том, что задала этот вопрос, Лаура вошла на веранду, а затем в оранжерею. Только тогда Дэниел отпустил ее руку, стряхнул с зонтика капли дождя и поставил его у двери.

— Эмили, наверное, в своей гостиной, — сказал он.

— Да, я тоже так думаю.

Лаура взяла рисунки с дивана, держа перед собой папку, как щит.

— Спасибо, что пришли мне на помощь, — улыбнулась она.

— Не за что.

Дэниел смотрел на нее так, будто хотел сказать что-то совсем другое, но, кивнув головой, скрылся в доме.

Оставшись одна, Лаура открыла свою папку и принялась быстро листать ее, проверяя, все ли на месте. Не хватало одного листа.

Пропал портрет Дэниела. Лист был вырван из папки.

И Лаура не знала, что пугает ее больше — сделал ли это сам Дэниел или кто-то другой?

Глава 8

— Вам понравился лабиринт, деточка? — спросила Эмили, когда девушка закончила рисовать ее на фоне мраморного камина в парадной гостиной.

Лаура, которая все это время отчаянно старалась не думать о своей модели как об убийце мужа, ответила рассеянно:

— Очень понравился. А беседка просто чудо.

— Вы так быстро нашли путь к центру?

— Нет. Я потерялась.

— Значит, это Дэниел проводил вас к центру?

Хотя тон леди Килбурн оставался таким же благожелательным, что-то в самом вопросе выдавало ее недовольство.

— Собирался дождь, — объяснила Лаура. — И ближайшим укрытием была беседка.

Чувствуя, что оправдывается, девушка добавила:

— Я собираюсь сама найти дорогу к центру. Хотя мне и понравилось блуждать по лабиринту, но прямой путь к центру имеет свои преимущества. Это замечательный лабиринт, Эмили.

— Да, Дэвид очень любил его, — сказала леди Килбурн. — Я не входила туда уже много лет.

Вывод напрашивался сам собой: Эмили не желала проводить время в том месте, которое нравилось ее покойному мужу. Лаура посмотрела на леди Килбурн поверх мольберта, вглядываясь в постаревшее, но все еще прекрасное лицо, загадочные темные глаза и легкую печальную улыбку и попыталась представить, какой была Эмили сорок лет назад. Возможно, как Энн, — недовольная и раздражительная? Могла ли она прийти в такую ярость, чтобы разбить голову собственному мужу?

И могла ли она после этого долгие годы носить траур?

Лаура закрыла папку и поспешно, боясь передумать, спросила:

— Эмили, почему вы предостерегали меня насчет Дэниела?

— Потому что я забочусь о вас, деточка, — быстро ответила Эмили, но в ее глазах промелькнуло беспокойство. — Вы красивая молодая женщина, и Дэниел не может остаться к вам равнодушен. Но он жестокий человек, Лаура. Он использует людей, а я не хочу, чтобы вас постигло разочарование.

На первый взгляд это выглядело довольно убедительно: пожилая женщина заботится о молодой подруге. Но Лаура не поверила ей. Предостережение Эмили в оранжерее прозвучало так серьезно и так пугающе, что речь могла идти только о серьезной опасности, а отнюдь не о неудачах в любовных делах. Теперь же леди Килбурн утверждает, будто волновалась, что ее внук может соблазнить и бросить Лауру. Явная ложь. Скорее всего Эмили решила изменить свои доводы — более интимное предупреждение, по ее мнению, вернее приведет к цели.