Холостяк (ЛП) - Реншоу Уинтер. Страница 22

— Красивое сердце не похоже ни на что. — Серена обнимает Хейвен и дает ей обнять себя. — Красивое сердце означает, что ты хорошая девочка. Это означает, что ты помогаешь другим. И ты добрая. И вдумчивая.

— Ох. — Хейвен зевает, накрываясь одеялом. — Я хочу красивое сердце.

Серена поднимается с кровати и натягивает одеяло к подбородку Хейвен.

— Если ты хочешь красивое сердце, все, что тебе нужно сделать, это быть доброй.

— У тебя красивое сердце, Серена.

Серена улыбается.

— Спасибо.

— Мне будет четыре через две недели, — гордо заявляет Хейвен. — Придешь ко мне на вечеринку?

— Ох? — Серена точно этого не ожидала. — Я бы хотела. Утром мы обсудим это с твоим папой, хорошо?

Хейвен переворачивается, загребая игрушку кролика под мышку.

— Спокойной ночи, Серена.

— Спокойной ночи, милая.

Прижимая руку к груди, Серена на цыпочках выходит из комнаты Хейвен.

Закрыв за собой дверь, она подходит ко мне.

— Наблюдаешь за нами? — шепчет она.

— Конечно. И это было чертовски восхитительно. Ты с ней отлично ладишь.

Серена поднимает свои нежные пальцы к ключице и борется с довольной улыбкой.

— Спасибо, но, для справки, я не пыталась произвести на тебя впечатление.

Правильно.

Мы идем по коридору бок о бок, Серена потягивается и поднимает руки над головой. Весь вечер Хейвен заваливала Серену вопросами. Она хотела сидеть около Серены. Говорить с ней о пони и Барби. Это были два горошка в очень странном маленьком стручке, и я солгал бы, если бы сказал, что это не заставило меня взглянуть на эту испорченную американскую принцессу в совершенно новом свете.

— Ты любишь детей? — спрашиваю я, когда мы доходим до кухни.

— Это неожиданный вопрос. И да. — Она хватает сумку и достает телефон. — Все время забываю, что сейчас я могу использовать эту штуку.

Я пробегаюсь взглядом по утренней почте, перелистывая мусор и счета, сортирую и складываю.

— Пять пропущенных звонков. — Пальцами она быстро нажимает на экран. — И три голосовых сообщения... все от Эудоры.

Я поднимаю взгляд, наблюдая за происходящей с ней метаморфозой — она угасает, когда прослушивает сообщения. Через минуту Серена вешает трубку и кладет телефон на стол.

— Хорошо. — Она прочищает горло. — Сегодня Эудору отправили в неоплачиваемый отпуск.

— За что? — Я никогда особо не интересовался этой старой сукой, но мне очень не хочется слышать о том, что кто-то может потерять работу.

— По-видимому, Вероника наведалась в Белькур с доктором Ротбартом и не слишком обрадовалась моему отъезду. — Серена скрещивает руки на груди и прищуривается. — Нужно будет завтра позвонить Эудоре и посмотреть, смогу ли я вытянуть из нее больше информации.

— В постановлении суда ничего не говорится о том, что ты должна жить в Белькуре.

— Я знаю.

— Не вина Эудоры, что ты ушла.

— Я думаю, Вероника ожидала, что Эудора будет лучше меня контролировать. — Серена пробегает ладонью по прохладной мраморной стойке. — И она вроде как справлялась. Пока я не перестала принимать лекарства.

— Когда ты перестала?

— Неделю назад. — Ее смелые голубые глаза встречаются с моими. — Я не могла ничего делать целыми днями, кроме как глотать ненужные таблетки. Я так поступала, Дерек. Я только спала. Постоянно чувствовала себя вымотанной. И онемевшей. Все из-за них. Я уверена, эти лекарства прекрасно помогают людям, которые в них нуждаются, но они действительно портили мне настроение. Смешно, но сначала я верила, что нуждаюсь в них. Я просто хотела перестать чувствовать на время...

— Доктор Ротбарт прописал их?

— Да.

— И ты подозреваешь, что он работает на Веронику?

— Точно.

Я откладываю свою почту в сторону и наклоняюсь над островком.

— Завтра утром мы назначим тебе встречу с врачом в Рикстон Фоллс. После того как все прояснится, я подам прошение о прекращении опеки.

Розовые губы Серены размыкаются, на лице появляется надежда.

— В самом деле?

— Очевидно, что ты в своем уме. Никто не может этого отрицать.

— Так просто, и все закончится? А что с Вероникой? И ложью?

— Это отдельная тема. Пока давай сосредоточимся на отмене опекунства. Это, на мой взгляд, совершенно не нужно тебе, и это была не более чем уловка Вероники, которая будет иметь неприятные последствия.

— Правда. Единственная причина, по которой она подала в суд, в первую очередь, чтобы она могла контролировать мои финансы. — Серена убирает рыжие локоны с шеи, собирает их в ладонь и перебрасывает через плечо. — В любом случае, я скоро покину тебя, Дерек. Я ценю все, что ты делаешь. Сомневаюсь, что любой другой адвокат пошел бы на такое для меня. — Она встает со своего места с табурета.

— Идешь спать?

— Да.

— Ты устала?

— На самом деле, нет.

— Я тоже. — У меня пересохло в горле. Я знаю, что делаю. Я знаю, к чему это приведет. И я уверен, черт возьми, что хочу этого. — Хочешь выпить? Я собираюсь выпить пива, и я бы не хотел, чтобы ты думала, что у меня проблемы, потому что я пью один.

— Хм. Манипуляция.

— Аргументация, — пытаюсь убедить ее полуулыбкой.

— Без разницы.

Наши взгляды встречаются через островок, и она вздыхает.

— Хорошо. Дай мне пива.

Серена протягивает руку, и я хватаю зеленую бутылку из холодильника за моей спиной, снимаю крышечку, прежде чем передать ей.

Взяв еще одно для себя, я киваю в сторону гостиной. Должен признаться, в последнее время здесь было тихо. Человек может устать от суматохи, но звуки его собственных мыслей эхом разносятся по пустому холостяцкому дому изо дня в день.

— Я не пила ни капли алкоголя, пока мне не исполнился двадцать один. — Серена делает глоток пива, изящно поднимая и опуская бутылку.

— Ты никогда не врывалась в кабинет своего отца, как мятежный подросток?

— Ха. У меня никогда не было привилегии наслаждаться этими мятежными подростковыми годами. — Серена скользит ладонями по горлышку бутылки. — Я училась в одной школе-интернате для девушек до выпускного года, потом посещала университет Уэлсли. У меня не было времени быть непокорной, пока я не повзрослела и не стала жить самостоятельно. И потом, где в этом удовольствие? Жалко, да?

— Совсем нет. — Я закидываю ногу на ногу, наклоняясь к ней, быстро понимая, что полностью очарован ей. — Ты большая редкость. Ты знаешь это, правда?

— Отличная формулировка, — улыбается она мне.

— Хотел бы я так защитить Хейвен. Оберегать ее. Держать подальше от неприятностей. — Я делаю глоток. — Мечта всех отцов.

Серена качает головой.

— Это худшее, что ты можешь для нее сделать. Поверь мне. Оберегай ее слишком сильно, и она не сможет принимать плохие решения, у нее не будет нужного опыта, чтобы вести ее в правильном направлении.

— Так говорит Опра?

Она медленно закрывает глаза и также медленно открывает.

— К сожалению, последняя моя ошибка была самой большой из всех.

— Мне жаль, — говорю я.

— Я знаю. Жаль, что я не увидела раньше. Все было так ново и интересно, и он...

— Не тебя. Его. Жаль, что мужчина может вытирать ноги о женщину, которая его любит. — Мой голос пропитан отвращением. — Он не стоит твоих слез.

— Кто сказал, что я из-за него плакала?

— Я просто предположил. Разве не все женщины так делают? Они плачут. У меня есть три сестры. Поверь мне, я знаю, что происходит, когда ваши маленькие нежные сердца разбиваются.

— Маленькие нежные сердца? Пожалуйста, Дерек, продолжай. Мне нравится, когда ты говоришь, как мудак.

— Я пытался быть милым.

— Не работает. Старайся усерднее. — Серена закатывает свои красивые глаза и ставит свое пиво на подставку рядом с собой. — В любом случае, для справки, советник, я не плакала из-за Кейра. Мне было обидно. Я злилась. Была расстроена. Унижена. Много плакала. Но не из-за него.

— Я исправлюсь. Пожалуйста, простите мое предположение, мисс Рэндалл. — Я провожу рукой по спинке дивана, мои пальцы в нескольких сантиметрах от ее плеча. Пиво уже плещется во мне, заставляя чувствовать тепло и расслабление, удобство и комфорт.