Шепот дьявола - Хупер Кей. Страница 14

Все это объясняет, почему Шелби провела день, шатаясь по городу с камерой, время от времени снимая виды или персонажи, которые привлекли ее внимание. Жители городка давно к ней привыкли и не возражали. Шелби завела правило дарить фотографии тем, кого снимала, и спокойно отдавала негативы, если их у нее требовали. Поскольку она ни разу не использовала фотографию без разрешения, никто не возмущался, если, захватив людей врасплох, она делала не слишком комплиментарные снимки.

В этот четверг свет был особенно хорош, так что Шелби провела практически весь день вне дома, прекратив съемку, только когда стало темно. Она забежала в кафе поужинать, потому что не хотелось готовить дома, несколько минут пофлиртовала с Винни и отправилась к себе.

Ее маленький дом на окраине городка как будто сошел с рекламной открытки – белый коттедж, окруженный белым забором. Она обожала цветы, но ленилась ими заниматься, и неплохо платила садовнику, который заботился о том, чтобы цветники перед фасадом и на заднем дворе выглядели прелестно круглый год. Все остальные дела по дому она делала только сама, будучи в хороших отношениях как с малярной кистью, так и с молотком.

Она ездила на маленькой, аккуратной «Хонде» и жила с котом по имени Чарли, в последний период единственным существом мужского пола в ее судьбе. Несмотря на благие намерения друзей устроить ее судьбу, Шелби пока не встретила мужчину, который мог бы заставить ее хотя бы задуматься о потере своей независимости или отказаться от свободы работать в темной комнате до зари, есть холодную пиццу в кровати и смотреть ужастики по телевизору далеко за полночь.

Именно в этот вечер, после удачно проведенного дня, она собиралась запереться в темной комнате и проявить пленку. Она с удовольствием думала о часах работы и предвкушала удовольствие от удачно сделанных кадров.

На этот раз ее действительно ждал сюрприз.

– Какого черта… – пробормотала она себе под нос, разглядывая последний кадр, который она сделала во второй половине дня.

Она развеселилась, когда заметила, что Макс Тэннер, похоже, таскается хвостом за Нелл Галлахер по всему городу. Шелби по меньшей мере дважды захватила их в объектив. Макс вел свою слежку крайне неумело, о чем, скорее всего, не догадывался. Шелби вовсе не подозревала Макса в каких-то злых кознях, и посему ей любопытно было бы узнать, зачем он это делает.

Наверное, из-за того, что она его бросила. Должно быть, он все еще помнит, как остался в одиночестве в день выпускного бала и каким униженным себя чувствовал.

Так или иначе, но вот перед нею снимок Макса, сшивающегося около зала суда. Нелл, явно не замечающая его назойливого присутствия, спускается по ступенькам, направляясь к своему джипу. А вот странная расплывчатая фигура в паре футов за спиной Нелл. И это совершенно необъяснимо.

Шелби, будучи отличным фотографом, знала все о тени и свете. Она также была знакома с шутками, которые может сыграть камера, порой дающая довольно жуткий эффект. Она много знала о дефектах линз, двойной экспозиции, об отражениях и испорченной пленке.

– Нет, это определенно странно, – пробормотала она себе под нос, перебрав в уме все возможности и все их отбросив.

Камера была в порядке. В порядке были бумага и пленка. Шелби проверила негатив. И на нем тоже обнаружилась туманная тень, которая, казалось, плывет за Нелл. Значит, что-то определенно там было, и камера это увидела. Но эту тень нельзя было увидеть глазами, потому что Шелби не заметила ничего особенного, когда ловила Нелл в кадр. Это она прекрасно помнила.

Она включила свет и уставилась на мокрую фотографию, висящую над кюветой.

Каждая деталь снимка была четкой. Здание, Макс, Нелл. Все как и должно быть, правильный угол, под которым падал свет, соответствующие тени.

Но за спиной Нелл находилась тень, начинавшаяся примерно в двух дюймах над ступеньками и тянувшаяся примерно на шесть футов вверх, которой там не должно было быть. Тень, похоже, была мужская и, хотя казалась плотнее дыма, определенно не была твердой.

– Что это, черт возьми, такое? – вслух удивилась Шелби.

С каким бы пристальным вниманием ни рассматривала она снимок, ей не удавалось найти разумного объяснения.

Но тень явно наличествовала. Более того, не надо было обладать богатым воображением, чтобы прийти к выводу, что она нависала над Нелл, тянулась к ней.

Пыталась схватить. Угрожала. Боже, какая чушь!

Прошло немного времени, и Шелби осознала, что рассеянно трет шею, потому что испытывает старое, почти забытое ощущение беспокойства.

Возможно, ничего страшного не происходит. То есть абсолютно ничего. Наверняка! Но Шелби привыкла доверять своим инстинктам, а они сейчас дружным шепотом предупреждали ее.

– Бог ты мой! – Шелби взглянула на часы, решилась и вышла из темной комнаты. Ехать слишком поздно, но позвонить-то вполне можно.

– Тебе не обязательно это делать, – сказала Нелл Максу, который последовал за ней в холл дома Галлахеров.

– Смейся, смейся, – обиделся он.

Нелл посмотрела на него и пожала плечами.

– Делай как хочешь. Но, может, припомнишь, что пистолет-то у меня.

– Я и не собираюсь забывать. – Он не стал спорить, потому что отлично знал, что вел себя не слишком логично. Он все же прошел по нижнему этажу, зажигая везде свет и проверяя окна и двери. Убедившись, что на первом этаже никого нет, он поднялся наверх и проверил там каждую комнату.

Когда он снова спустился вниз, Нелл в кухне ждала, когда закипит кофе.

– Доволен? – сухо спросила она.

Вместо ответа Макс сам задал резкий вопрос:

– Признайся, по крайней мере, что твое здесь присутствие может быть угрозой для убийцы.

Она прислонилась к столешнице, несколько секунд смотрела на него, потом вздохнула:

– Если он знает о проклятии Галлахеров и если он в курсе особенностей моих паранормальных способностей, тогда возможно.

– Господи, какая же ты упертая.

– Я – полицейский, Макс. Риск – часть моей работы.

– Но зачем же ненужный риск?

– В такой ситуации как ты можешь определить «ненужный»? Ты знаешь, что я вооружена, обучена самообороне. И я приехала сюда, чтобы найти убийцу. Это моя работа.

– И это все? Только работа?

– Что же еще?

– А как же наследство?

Нелл отвернулась и занялась чашками и ложками.

– Тебе молоко или сахар?

– И то и другое. – Он смотрел, как она расставляла все необходимое на столешнице рядом с кофеваркой. – Так ты ответишь на мой вопрос?

– Да, я приехала также и для того, чтобы утрясти дела с наследством.

– Ты бы приехала, если бы не работа?

– Полагаю, ответ на этот вопрос ты знаешь.

– Ты ведь его ненавидела?

Нелл налила кофе и пододвинула ему чашку, чтобы он сам положил сахар и добавил молока по своему вкусу. Потом она довольно равнодушно произнесла:

– Да, я его ненавидела. И считаю, что это просто ирония судьбы – получить наследство после его смерти.

Максу хотелось задать массу вопросов, но он понимал, что должен быть очень осторожным. С Нелл он постоянно шел по эмоциональному минному полю, где один неверный шаг означает полное разрушение отношений. Он нутром чувствовал, что на нее нельзя давить. Не сейчас. Пока еще рано.

Поэтому он только спросил:

– Он знал, что ты стала работать в ФБР?

– Нет. Я и ему не писала.

Макс на приманку не купился.

– А Хейли? Она говорила так, будто знала, где ты и чем занимаешься.

– Ничего она не знала. Я не разговаривала с Хейли с того дня, как уехала из Безмолвия.

Нелл отпила глоток кофе и улыбнулась:

– Она постоянно все выдумывала. Разве ты не знал?

– Хочешь сказать, что она врунья?

– Милая, приятная Хейли. Такая очаровательная, с покладистым характером. И она хорошо держалась, верно? Умела… увлечь людей за собой. Умела заставить людей себе верить. Увы, у меня этих достоинств нет.

– Нелл…

Она резко перебила:

– Я все думаю, что такое она могла сделать, чтобы так разозлить нашего папашу, лишившего ее наследства. Ты не знаешь?