У мужчин свои секреты - Хупер Кей. Страница 3

Адвокат бросил на нее быстрый взгляд через стол.

— Если ты собираешься сохранить за собой отцовскую долю в предприятии, это не кончится никогда. Но если ты согласишься на предложение Ника выкупить твои акции…

— Я все еще думаю об этом, Грэм. Как тебе кажется, папа одобрил бы эту затею?

Адвокат ненадолго задумался.

— Я считаю, — сказал он наконец, — что мистер Дункан ожидал бы от тебя именно этого шага. В последние несколько лет ты почти не жила дома и приезжала сюда только в отпуск или на праздники. По-моему, твой отец стал догадываться, что тебе не хочется возвращаться в Ричмонд, с тех самых пор, как ты переехала в Нью-Йорк.

— Да, — согласиласьРэчел. — Но ведь для того, чтобы управлять своим пакетом акций, мне вовсе не обязательно постоянно жить в Ричмонде. Я могла бы нанять опытного менеджера, который управлял бы отцовской долей от моего имени. В этом случае мне пришлось бы приезжать в Ричмонд только на заседания совета директоров.

Грэм согласно кивнул.

— Все так, но…

— Да, — быстро сказала Рэчел, — я абсолютно ничего не понимаю в банковской инвестиционной политике, так что настоящего предпринимателя из меня никогда не получится. К тому же папа вкладывал капиталы в такие разные предприятия, что я вряд ли сумею сама во всем этом разобраться…

Тут она слегка нахмурилась, но продолжала с неожиданной горячностью, как будто споря сама с собой:

— …Но с другой стороны, несколько компаний, в которые отец вкладывал средства, не могут пока вернуть ни займы, ни проценты по ним, так что, если я захочу выйти из дела, мне либо придется искать других инвесторов, либо потерять эти деньги. И в том, и в другом случае это потребует времени и принесет множество хлопот.

Грэм внимательно посмотрел на нее.

— Разве ты так торопишься обратно в Нью-Йорк? Мне казалось, что ты не собираешься возвращаться туда по крайней мере до июля.

Рэчел слегка повела плечами.

— Да, так я говорила и именно так я планировала, но… Не знаю. Наверное, я просто немного нервничаю. Это вынужденное безделье угнетает меня. Я не привыкла ничего не делать, понимаешь?..

Адвокат прищурился. После непродолжительного молчания он медленно сказал:

— Но ведь дело не только в этом, правда? Воспоминания… Должно быть, этот старый дом напомнил тебе о прошлом, верно?

Рэчел, не отвечая, встала с кресла и, сделав несколько шагов по кабинету, остановилась у широкого панорамного окна. Грэм остался сидеть за столом, но повернулся так, чтобы наблюдать за ней. Увидев, что Рэчел молчит, глядя на оживленную улицу внизу, он негромко добавил:

— После того как Том погиб, тебе не терпелось поскорее выбраться из этого дома. Ты вернулась в колледж, а оттуда сразу перебралась в Нью-Йорк. И ты всегда была очень занята, так что даже родителей ты навещала не чаще двух-трех раз в год…

Рэчел повернулась к нему.

— Ты упрекаешь меня в том, что я была недостаточно внимательна к отцу и к матери? — спросила она несколько напряженным тоном.

— Ни в коем случае, — возразил адвокат. — Они не чувствовали себя брошенными, если тебя это волнует. Твои родители все отлично поняли, Рэчел.

— Поняли что?

— Что ты стремишься избавиться от своего прошлого, от воспоминаний о Томе. Сколько тебе было лет, когда ты впервые поняла, что любишь его? Двенадцать? Тринадцать?

Рэчел глубоко вздохнула.

— Десять. Мне было десять лет, Грэм. Мерси пришла ко мне на день рождения, а вечером Том заехал за ней. Он поцеловал меня в щеку. Именно тогда я поняла, что люблю его.

Грэму потребовалось сделать над собой усилие, чтобы заставить свой голос звучать профессионально-бесстрастно.

— …И поскольку его сестра была твоей лучшей подругой, ты видела его достаточно часто. Он приходил к тебе в дом еще до того, как вы начали встречаться по-настоящему. Тебе тогда было шестнадцать?

Его осведомленность ничуть не удивила Рэчел. Она приписала ее тому, что Грэм долгое время был поверенным ее отца в делах. И то, что сейчас он заговорил об этом, тоже не показалось ей странным. Не догадываясь о том, что интересует Грэма как женщина, Рэчел решила, что адвокат просто старается отвлечь ее от печальных мыслей.

— Да, — сказала она просто и кивнула.

— Итак, Томас проводил много времени в доме твоих родителей. Наверное, можно даже сказать, что ты выросла у него на глазах. Он обедал в вашей столовой, сидел с тобой в твоих потайных уголках, слушал музыку в твоей детской, гулял с тобой у реки. И теперь этот дом буквально дышит им, так?

Рэчел повернулась спиной к окну и облокотилась спиной о стекло. Губы ее снова тронула улыбка, которая делала ее такой неотразимой и привлекательной.

— Да, каждый кирпич, каждая ступенька напоминают мне о нем. И даже теперь, после стольких лет, мне все еще больно возвращаться в эти комнаты…

— Разумеется, разумеется… — пробормотал Грэм, опуская глаза. — Ты так и не сумела забыть его, Рэчел. Для тебя он все еще жив. Ты не была на похоронах, чтобы сказать ему «прощай», ты не видела его в гробу. Даже короткая поминальная служба, которую Шериданы устроили, когда потеряли последнюю надежду, не смогла убедить тебя в том, что он мертв. Насколько я помню, тогда ты уже закончила колледж и работала в Нью-Йорке, и поэтому для тебя Том просто был где-то далеко. Но недостаточно далеко, чтобы ты сумела распрощаться с ним навсегда.

Рэчел подняла голову и посмотрела на Грэма с любопытством.

— Но ты тоже хорошо знал Тома — вы вместе учились в школе. Ты смог принять его смерть?

И снова Грэм ответил не сразу.

— Мне было проще, чем тебе, — сказал он наконец. — Мы никогда не были близкими друзьями, и я никогда не воспринималего так… эмоционально, как ты. Разумеется, любая смерть — это страшная трагедия, и я тоже скорбел вместе со всеми, но воспоминания о Томе не преследовали меня постоянно.

Рэчел неуверенно рассмеялась.

— Не преследовали… хорошее слово. Знаешь, сегодня мне показалось, что я видела его.

—Что-о?!

— Мне показалось, что я видела Тома, — повторила она медленно. — Я ждала на перекрестке, пока загорится зеленый свет, и вдруг на противоположной стороне улицы заметила его. Я готова поклясться, что это был именно он, Томас.

— И что же случилось потом?

— Его заслонил от меня большой грузовик. Когда он проехал, Тома… этого человека уже нигде не было. Я перебежала улицу, искала его, но… Должно быть, это была игра воображения. Или обман зрения.

— Наверное, этот незнакомец был чем-то похож на Тома, — сказал Грэм как можно спокойнее. — Я давно заметил, что все блондины чем-то схожи между собой. Ты просто обозналась.

— Я знаю, — согласилась Рэчел. — Со мной это случалось уже несколько раз.

— Значит, ты уже видела этого человека раньше? — настороженно переспросил Грэм, но Рэчел поняла его вопрос по-своему.

— Ты хочешь знать, не схожу ли я с ума? — откликнулась она беззаботно. — Возможно, возможно…

— Я хочу сказать только одно: ты не должна допускать, чтобы воспоминания имели над тобой такую власть. Иначе в конце концов это действительно может превратиться в навязчивую идею. Томас Шеридан мертв, Рэчел. Неужели ты думаешь, что, если бы он был жив, он не нашел бы способа дать о себе знать? Все-таки десять лет — это большой срок. Какими бы ни были обстоятельства, за это время Том мог бы вернуться к тебе, если бы…

— …Если бы был жив, — закончила за него Рэчел. — Я это понимаю, Грэм. Ведь когдаон уходил,он обещал вернуться, но так и не…

«Он и вернулся, — подумала она про себя. — Вернулся из небытия, чтобы сказать мне последнее „прости“.

Но, разумеется, вслух Рэчел ничего подобного не сказала. Никогда и никому она не рассказывала о призраке, который явился к ней ранним утром десять лет назад. Даже отцу, которого она тогда ни свет ни заря подняла с постели, Рэчел ничего не объяснила. Она только потребовала, чтобы Дункан немедленно связался с фирмой Тома и выяснил, не случилось ли с ним несчастья.